Я тоже поздоровалась и выдвинула стул задней парты.

Этим шалопаям давно пора обзавестись не только учителем, но и нянькой — которая, как известно, нянькаться не станет. Я иногда остаюсь, чтобы помочь с чтением и другими уроками, но отец пока не разрешает принять воспитательскую должность — это может неблагоприятно сказаться на моих перспективах замужества. Всё же здесь за мной не будет постоянного присмотра родни или компаньонки, чью роль полагается выполнять Санде. Благо ещё Гвида в дуэньи никогда не набивалась, а приглашать в дом ещё одну женщину просто так отец не станет.

Учитель Мейнард одёрнул полу расстёгнутого сюртука и написал на доске тему.

Детишки с разной степенью прилежания стали переписывать её. Гусиные перья скрипели по бумаге, тетради лежали на наклонных партах, а сбоку у каждой либо на узкой верхней перекладине имелись чернильницы, баночки с водой и открытые перочистки. Кто не удосужился привести перо в порядок на перемене, сейчас спешно болтыхал им в воде и совал в пучок свиной щетины.

В качестве темы значилось:

«Падение Великого Змея».

Полноватый мальчишка, Матиас, поднял руку и по кивку учителя спросил:

— Но папа говорил, что никто точно не знает, что же случилось со Змеем.

— Верно, — кивнул учитель. — Потому сегодня мы обсудим самые популярные версии этого воистину знаменательного события. Кто скажет, почему оно так важно?

— Потому что мы с него годы считаем? — предположила маленькая кудрявая Изи.

Здесь район простой, так что детей обоих полов не гнушаются обучать вместе, в нашем районе есть две специализированные школы для мальчиков и девочек. Ну, а наиболее зажиточные семьи неизменно выбирают домашнее обучение.

— Интересный вариант, — усмехнулся Мейнард. — Мы действительно начали отсчитывать новую эру с того дня, когда из Асабии, тогда ещё цветущего королевства, пришло сообщение о гибели Архудерана. Мы ликовали и радовались, потому что не знали, что нас ждёт впереди. Так что же тогда произошло, кто хочет поделиться версиями? Давайте, давайте, что вам рассказывали родители? Это не на оценку, так что не трусьте, дорогие мои.

— Мне дедушка говорил, что это боги покарали Змея, — поднял руку и ответил Рин. — И если добраться до пустоши, то увидишь гигантскую секиру Бриара, которую тот засадил в змеиную башку по самую рукоятку!

— Не-е, мне батя рассказывал, что гада ползучего маги прикончили, — Дарин тщательно складывал кораблик из вырванного листа. — У него знакомый среди совета есть, старый дед такой, сам там был.

— Да брешет всё этот дед! — повернулся на него Рин. — Бриар это был! Кто же ещё мог с таким чудищем справиться?

— Так чего тогда Бриар нас сейчас не защищает? — поднял глаза Дарин.

— Да кто ж его знает? Дедушка говорит, что змеиный яд просочился через рукоятку и отравил Бриара. Тот не то помер, не то очень заболел. Короче, не может он больше помогать нам. Самим с поганью разобраться надо! Я правильно говорю, а, учитель? Вот было бы адамантового оружия побольше, мы бы этим змеиным выродкам такого бы перцу задали!

— Я бы себе адамантовый меч хотел, — мечтательно проговорил Матиас. — Точно знаю, он бы у меня в руках огнём пылал или молниями швырялся, или ещё чего... Учитель, а правда, что адамантовые клинки сам Бриар для нас выковал и частичку собственной благодати в них вложил?

— Если верить священным текстам, то так и есть, — уклончиво ответил Мейнард и поправил очки на переносице. — Такое оружие появилось задолго до прихода Великого Змея и много веков прослужило святым рыцарям, когда те ещё не приобрели современные черты. Так ребята, кто напомнит, чем современные паладины отличаются от древних?

— Они не были гнилостойкими, — тихо ответила Изи. — Ведь гнили тогда ещё не было. Их только из благородных набирали, а теперь не так.

— Умница. Ну, а теперь записывайте...

И началась лекция.

Мейнард вкратце напомнил детям историю прихода в мир Великого Змея — только факты. Упомянул легендарные битвы с богами — ни разу не подтверждённые, на чём он сдержанно сакцентировал внимание. Затронул события после падения Архудерана, когда его труп начал пропитывать почву и загрязнять воды — но обошёлся без натурализма.

Затем снова вернулся к адаманту.

Дети были в восторге от идеи волшебного оружия, которое добывают себе паладины на руинах погибшего мира. Они спрашивали о нём учителя, тот отвечал. Рассказывал, как гибли наши прадеды с этими сверхпрочнымы клинками в руках, когда сражались с тварями первого поколения. Сетовал, как много оружия осело в гиблых землях, недоступных даже для гнилостойких. Говорил, что оно жизненно необходимо обществу, ведь каждый взявший его в руки получит возможность защищать Сиаран наравне с теми самыми, павшими героями легендарной войны.

К концу урока мальчишки уже пылали мечтой вступить в ряды паладинов, будто это как-то зависит от желания, а не от воли случая.

На перемене я подошла к учительскому столу и водрузила на него тяжёлую сумку.

— Послушайте, Эрих, но зачем вы разжигаете в детях желание примкнуть к Ордену? — с некоторой толикой раздражения спросила я у Мейнарда.

Он смерил меня потяжелевшим взглядом, но ответил:

— Нашему миру нужны герои, Осса. Пусть эта профессия самая опасная и неблагодарная из всех, но она гораздо нужнее любой другой. За исключением магов, конечно же, — тут же поправился он. — Может, если дети будут мечтать об адамантовых мечах, они вырастут с меньшей предвзятостью в отношении паладинов.

Я едко сузила глаза и невольно прошипела:

— Да, конечно. Особенно, если эти герои придут в их дом, чтобы забрать больную сестрёнку, а вернут урночку с пеплом, — ничего не смогла с собой поделать, хотя прекрасно понимала, что такое зло — неизбежная и нужная часть работы моего брата и его товарищей.

Мейнард сцепил пальцы в замок поверх столешницы:

— Они ведь приходят не только, чтобы убивать заражённых, верно? Я слышал, недавно в доме твоего соседа был обнаружен очаг гнили. Полагаю, ты ещё жива только благодаря этим героям. Может, если старшее поколение научится проявлять благодарность, то и дети что-то переймут.

Я понимала, что он прав, но... Не знаю даже. Наверное, мне просто не понравился наставительный тон учителя, ведь я ему не ученица.

Развернувшись на каблуках, направилась к выходу. У самого косяка обернулась и бросила на прощание:

— Будьте бдительны, учитель. Угроза эпидемии ещё не минула. Смотрите, что едите и чем угощаете детей, — я кивнула на тарелку с надкушенными бутербродами с вареньем на подоконнике.

— Я всегда бдителен, Осса. Спасибо за заботу, — разумеется, никакой благодарности в холодном голосе не прозвучало. — И принесённые тобой книги я тоже внимательно просмотрю — страницу за страницей. В перчатках.

Такой тонкий намёк на то, что главный источник угрозы сейчас — я и моё жилище.

И ещё надо сказать спасибо, что сейчас не как в первые годы после начала распространения гнили — тогда наш дом, отца, меня и всех подозреваемых в хоть каком-то касательстве до гнили просто бы сожгли. Да, да, я отлично понимаю, что благодарить за все перемены к лучшему нужно не только магов и братьев-лекарей, но и паладинов. И что сейчас с Мейнардом я повела себя как полная дрянь.

Не знаю даже, за что я злюсь на этого вдовца. На очень симпатичного, смею заметить, вдовца, который положил жизнь на воспитание юного поколения, хотя мог бы отдыхать в своём особняке перед камином, да смаковать коньячок, услужливо поданный дворецким.

Может, Санда права?

Может, он мне просто нравится и меня раздражает, что сам Эрих этого подчёркнуто не замечает?

Глава 6

Волны хлестали по бортам старенького кеча. Поскрипывали две высокие мачты с косыми парусами, те ловили ветер своими полотнищами и несли нас к цели — островку под названием Атль. Строго говоря, не такой уж это и «островок». Вполне солидный остров, просто рядом с огромным куском суши, который мы именуем Сиараном, любые торчащие из воды участки земли и скал кажутся мелочью. На Сиаране, если уехать подальше от побережья совсем перестаёшь ощущать себя островитянином, даже воздух уже не кажется солёным, морским.