Этот ужасный город, жаркое солнце и неприятные люди... Написав письмо, мы снова отправились к воротам. И каково же было наше удивление (точнее, моё), когда мы обнаружили, что стражника по имени Джар на месте нет.

— Ну потрясающе, — воздел я руки к небу.

— Крэн, ты сегодня сам не свой. Что происходит? — Спросил Кулкан, когда мы расположились у круглого столика в небольшом уличном заведении с целью передохнуть, да подумать, как поступить дальше, ну и чего-нибудь выпить.

Проанализировав своё самочувствие, поведение и настроение за сегодняшний день, я понял, что-то тут не так.

— Юси, дорогой мой, а ты ничего не хочешь мне сказать? — Почему-то мне сразу показалось, именно он причастен к перепадам в моём настроении.

— Прости, хотел обсудить это с тобой ночью в подпространстве. У нас накопилось достаточно энергии, и мы с Галли решили использовать часть её для улучшения твоего организма. Изучив данные с автодока, мы определили, какие органы в твоём теле развиты хуже всего. В первую очередь мы улучшили твоё зрение и слух. Зрение стало лучше примерно в четыре раза, а слух — не более чем в два. Она настояла на этом, но не объяснила, зачем. Если захочешь, можешь спросить у неё сам. Как ты помнишь, она ещё в лаборатории изменила твои мышечные ткани. Однако для полной трансформации мышц потребуется несколько месяцев.

— А я подумал, Галлинария над моим зрением поработала, когда смог разглядеть женщину, стоявшую на вершине дюны. Ладно, с этим тоже всё понятно. Ты лучше объясни, чего я такой раздражённый?

— Идёт работа над твоей нервной системой. Не переживай, к вечеру всё вернётся на круги своя, ну то есть всё станет как обычно, ну а ты будешь сильнее и крепче.

— Это всё, конечно, замечательно, и вам на то моё огромное спасибо, но на будущее... — сдержав порыв злости, проговорил, — будь так любезен сообщить мне о том, что собираешься во мне что-то изменять. Его своеволие меня немного напрягало. Я понимаю, что он действует из лучших побуждений, но всё же это моё тело.

— А я ему сказала, чтобы сначала он тебя спросил, — услышал я, как Галли говорит с нотками злорадства в голосе. — Представляешь, а он мне ответил: «Кто в здравом уме откажется от прокачанного зрения и слуха? Да он ещё будет благодарить за такие подарки».

— Я вас услышал. Вечером обсудим всё детальнее.

Вернувшись в реальность, решил объясниться с приятелем.

— Кулкан, со мной действительно кое-что произошло, но подробностей пока рассказать не могу. К вечеру всё будет нормально.

Кулкан не стал ничего у меня выпытывать. Ну не хочет человек говорить, мучить его, что ли. Вот Ёнки бы точно задал пару вопросов, а может, и больше.

К нам подошёл хозяин заведения и поставил на стол две пиалы и чайник. Мы сразу почувствовали приятный запах трав, который перекрыл уличные запахи. Посоветовавшись с хозяином, мы решили заказать к отвару лепёшки с мясом и овощами.

Они оказались невероятно вкусными! Я даже чуть не облизал пальцы от удовольствия. Съев две лепёшки, я попросил хозяина принести ещё одну порцию. Кулкан поддержал мою просьбу одобрительным кивком.

Пока мы ждали, к нашему столу подошёл человек в грязной и оборванной одежде. Он был худым, словно щепка, с обритой головой и бородой до груди.

Когда я осматривал незваного гостя, мне показалось странным, что от него не исходил неприятный запах. Конечно, запах был, но он не был похож на запах тех людей, которых мы видели валяющимися в грязи и просящими милостыню. Казалось, он просто надел такую одежду. И это насторожило меня.

— Прошу прощения, что прерываю вашу трапезу, уважаемые. Не найдётся ли у вас лишней лепёшки? — Спросил мужчина, облизнув губы и глядя на тарелку Кулкана.

— Конечно, найдётся, — ответил Кулкан с улыбкой. — Сейчас нам принесут ещё, и мы с вами поделимся. Мои глаза стали огромными, как эти тарелки.

Спустя пару минут из-за двери к нам вышел хозяин и, поставив перед нами тарелки с лепёшками, тут же удалился. Вот тут до меня наконец-то дошло — это необычный человек. Раз хозяин даже не попытался выгнать от нашего столика человека в столь жалком состоянии.

Кулкан протянул тарелку бедняку. Тот, в свою очередь, поблагодарил нас, пожелал здоровья и удачи. Затем он отошёл от столика и сел у входа в заведение. После этого попрошайка приступил к еде.

Я посмотрел на Кулкана и спросил: «Что это сейчас было?» В моём представлении такой человек, как он, должен был бы как минимум нагрубить мужчине, а как максимум — схватить за шиворот и выпроводить, дав пинка для скорости. Но он лишь коротко ответил: «Жди».

Мой приятель разлил остатки отвара и взял одну из лепёшек, конечно, с моей тарелки. Признаться, я не стал возражать, настолько странной и необычной мне показалась эта ситуация.

Бедняк доел лепёшки, медленно встал и поставил тарелку на свободный столик. Затем он снова поблагодарил нас и вышел из заведения, затерявшись среди людей.

— Это непростой человек, — произнёс Кулкан, вставая и жестом приглашая меня следовать за ним.

Бросив на стол горсть меди, я поспешил за Кулканом.

Мы шли по улицам и вдруг оказались в переулке, где не было ни души. Точнее, там был только один человек — наш недавний знакомый.

— Вы не заблудились, уважаемые? — спросил бедняк каким-то другим, более жёстким голосом.

— Нам нужна помощь, — ответил Кулкан.

Я же не вмешивался в разговор, потому что не понимал, что происходит.

— И какая же помощь вам нужна? — спросил он более мягко.

— Нам необходимо связаться с человеком по имени Акиль, который принадлежит к роду «Хафсидов».

— Ну так идите к воротам. Если он прислал приглашение, вас пропустят.

— Мы уже пытались, но стражник Джар, с которым мы договорились о передаче письма, исчез.

— Ха-ха! — рассмеялся он. — Вы, наверное, ещё и заплатили ему?

— Да, три серебряные монеты, — ответил я, подозревая, что мои деньги пропали.

В переулке снова раздался заливистый смех.

— Стражники не имеют права передавать письма в богатый круг. Они могут посещать большой круг, и то только по большим праздникам.

— Ты можешь быстро передать сообщение или бумагу? — задал я вопрос. Этот мужчина раздражал меня ни на шутку.

— И то и другое. Но это будет стоить два золотых, — ответил он. Сумма, которую он назвал, была такой, будто он нёс письмо самому императору.

— Два золотых за письмо — это слишком много. Давайте сразу сто золотых, какой смысл мелочиться? — Я был очень возмущён, и моя рука непроизвольно потянулась к рукояти меча. Но бедняк даже бровью не повёл.

— Крэн, успокойся и позволь мне закончить разговор, — голос Кулкана звучал очень серьёзно. А грозный вид воина, который навис надо мной, не оставил мне выбора, кроме как согласиться.

Моё желание поспорить по поводу цены никуда не делось, просто к нему присоединилось ещё одно желание — отрезать наглецу палец, ну или хотя бы забрать деньги, потраченные на лепёшки. Которые, я между прочем, и сам съел бы с наслаждением. Какой я кровожадный стал.

— Крэн, напоминаю, я работаю с твоей нервной системой, держи себя в руках, а то твои всплески мешают нашей работе, — отчитал меня Юси.

Ну приехали, теперь я ещё и виноват, оказывается.

Я не выдержал и вышел из переулка, решив подождать Кулкана, стоя на улице. Мой приятель долго ждать себя не заставил, выйдя через десять минут. Этого времени мне вполне хватило прийти в нормальное состояние и перестать думать о плохом, ну, я это про палец имею в виду.

— Мы договорились, что наше письмо передадут через час. Что касается денег, то я отдал только один золотой, а второй отдам после того, как сообщение будет передано.

— Угу, — буркнул я.

— Не беспокойся о монетах. Я заплатил из своих средств и не буду требовать их с тебя.

— Да я и не беспокоюсь, — сказал я и, немного подумав, решил рассказать ему о том, что со мной происходит, но не всё, а только часть. Я подошёл к Кулкану поближе и заговорил шёпотом: