Весь коллектив поддержал меня? Конечно, я предполагала, что пять-десять человек услышат мою просьбу, но чтобы почти все… По телу разлилось приятное тепло. Хоть кто-то меня поддержал!

— Твой отец хочет их всех уволить. Поголовно.

— Не уволит. Я сама отбирала лучших в городе. Если уволит, ему придется набирать каких-нибудь неумех и обучать всему заново, — уверено говорю я. Слезы куда-то пропадают. — Так мы едем в ресторан? Подавлять бунт? Ты для этого стащил меня с самолета? Не стоило, я попросила их пропустить лишь один день. Можно объявить его санитарным, вот и все решение.

— Нет. Мы едем не за этим.

Больше мы с Феликсом не обмолвились ни словом. Я не придумала, что еще ему сказать, а он явно не собирался начинать разговор, пока мы не приедем… куда-то он там задумал.

***

Подъезжаем к центру города. Феликс останавливается на парковке в местном элитном районе — здесь всегда полно заведений, людей, развлечений. Отличное место, только вот зачем мы здесь?

— Идем, — говорит он и выходит из машины.

Мне ничего не остается, как пойти за ним. Мы подходим к одному из зданий, к стеклянной двери. Кажется, здесь давненько ничего не было — окна заляпаны ремонтной краской. Заходим внутрь, Феликс щелкает выключателем, загорается несколько ламп. Я мгновенно закашливаюсь, вдохнув местный воздух — пыльный.

Похоже, ремонт здесь застыл на стадии «мы только начали». Мебели нет, со стен содрана краска. Посреди зала стоят временные простенькие деревянные стулья, по бокам есть несколько ходов в другие залы.

— Где мы? — прокашлявшись, спрашиваю я.

— Пока не важно. Сядь.

Феликс указывает на стулья в центре зала. Единственные два чистые островка среди хаоса. Сажусь и жду, что будет дальше. Мой бывший муж снимает с плеча рюкзак и вытаскивает какие-то бумаги.

— Вот, взгляни.

— Я уже видела…

— Не все. Эти два видела, — Феликс протягивает мне две пачки бумаг. — Первое — договор о дарении. Мы с твоим отцом заключили его во время свадьбы.

— Феликс, если ты хочешь задеть меня побольнее…

— Не перебивай, — жестко говорит он. — Я тогда думал, что это очень выгодная сделка. Для меня женитьба никогда не была необходимостью, я вообще не видел смысла в отношениях. И в этой сделке я не покупал тебя. Я, по сути, продавал себя, свою свободу. Выгодная сделка, которая позволила мне приобрести новый, уже работающий бизнес. Зачем это было нужно твоему отцу? Думаю, ты и сама знаешь ответ.

— Он… не знаю, у меня нет версий. Может, ему вообще не нужны рестораны, и он решил от них избавиться.

— Нет, — качает головой Феликс. — Он дорожит ими не меньше, чем ты. Просто он думает, что ты не утащишь это на своих плечах. А вот я бы, по его мнению, смог.

— Как мило, — начинаю злиться я.

— Да уж. Второй договор — расторжение брака. Я попросил Дарью оформить его без твоего привлечения. — Феликс протягивает вторую бумагу. — Не хотел… боялся рассказывать тебе все раньше времени. Ожидал вот такой вот реакции. — Он обводит руками, как бы намекая на мою попытку побега. — Я побоялся, что твой отец захочет аннулировать наш с тобой брак, и тогда могли бы возникнуть проблемы. В нашей стране запрещены браки по расчету, знаешь ли.

— С чего бы отцу аннулировать наш брак? — не понимаю я.

— А вот с чего.

Феликс протягивает третий документ. Я быстро пробегаю по нему глазами.

— Ты… вернул рестораны отцу?

— Да. И он, к твоему сведению, был очень недоволен. Я продумывал разные варианты. Оставить все как есть. Прибрать ваш бизнес к рукам. Принять его и переписать на тебя, в обход Егора Васильевича. Но в итоге я понял, что все это бесполезно. Единственный правильный вариант — оставить тестю то, что он построил сам. Что он придумал когда-то с твоей мамой, вместе. А мы… Мы можем создать что-то свое.

— Я не понимаю…

Феликс молча оглядывает помещение, в котором мы оказались.

— Четыре зала для «Машины времени», так? Детство, юность, взрослость и старость. Два помещения для кухни. Мужской и женский туалеты, несколько кабинетов для администрации, коморка для всяких клининг-штук. Ничего не забыл?

До меня начинает доходить, к чему он клонит. Я медленно встаю и уже новыми глазами смотрю на помещение, в котором мы находимся.

— Этого не может быть, — шепчу я.

— Может, ледышка. Я еще заказал дизайн по твоим рисункам, но, может, ты захочешь что-то изменить…

Я не даю ему договорить и бросаюсь на шею. Все вмиг перевернулось! Крах, падение ниже некуда, и вдруг — Феликс поднял меня так высоко! Он не предал меня? Он готов строить будущее вместе? Он готов поддержать мою мечту, в которой я даже самой себе боялась сознаться?

Я опять плачу, и теперь остановиться даже сложнее, чем прежде. Чувства переполняют меня от всего! От того, что, оказывается, я зря разочаровалась в этом человека. От того, что мы находимся в этом полуразрушенном помещении, которое однажды станет новым рестораном. От того, что Феликс обнимает меня и я чувствую его горячее дыхание…

Он целует мои щеки, и я целую его в ответ. Потому что больше мне ничего и не хочется — просто показать ему, что я сожалею обо всем сказанном. И что доверяю ему теперь больше, чем кому-либо на свете…

— Так что, ледышка, передумала улетать от меня в Москву? — шепчет Феликс, не отрываясь от поцелуев.

— Ты так и не рассказал, как смог меня найти.

— О-о, это замечательная история. Но я расскажу тебе ее как-нибудь в другой раз.

Шесть месяцев спустя

Сегодня особенный день. Я просыпаюсь на три минуты раньше будильника и тянусь отключать его, но мою руку перехватывает Феликс и кладет себе на грудь.

— Ледышка, я только проснулся, а ты уже пристаешь? — спрашивает он с хитрым прищуром. Сонный, забавный. Мой.

Целую его плечо.

— Я хотела выключить будильник, чтобы он тебя не разбудил.

— Возбужденного не нужно будить. Но ты права, пиликалку можно отключить.

Мы находимся уже не в моей спальне, и не в спальне Феликса. У нас теперь своя, общая спальня, которую, признаться, поначалу было непросто поделить между двумя деловыми людьми. Но со временем все наладилось, и мы научились наслаждаться тем, что можно не делить общую территорию, а просто быть вместе.

Отключаю будильник, и мою руку вновь захватывает Феликс, кладет себе на грудь и медленно опускает вниз. Он не шутил про возбужденного. Моя ладонь останавливается на его ноге, едва касаясь ткани, и я слышу, как учащается его дыхание.

— А мы не опоздаем? — спрашиваю, прикусывая его ухо. Хоть и понимаю, что уж после этого движения меня из кровати никто уже не отпустит.

— Ты теперь большой босс, Марго. Боссы не опаздывают, а задерживаются. Тем более что тут у меня есть дело, которое нужно рассмотреть в неотложном порядке…

Да уж, дело большое и важное. И сегодня я не хочу упускать ни минуты удовольствия. Это мой день!

Феликс целует меня в шею и ниже, после чего рывком прижимает к себе. Еще с вечера на мне осталось не так много одежды, и последний элемент тут же оказывается снят сильными мужскими руками. Несмотря на явное нетерпение, Феликс не торопится и покрывает мое тело поцелуями. Один из них задерживается на шее, я чувствую легкую боль от засоса.

— Это еще что? — смеюсь я и пытаюсь отстраниться.

— Ты сегодня будешь блистать. Пусть все знают, что ты моя.

— Они будут думать, что муж меня колотит… — Я говорю это и тут же прикусываю язык.

Зря я про «мужа». Мы с Феликсом в разводе с того дня, как раскрылась вся их мутная схема с моим отцом. Меня это не слишком смущает, ведь, по сути, свадьба никогда не казалась мне чем-то важным. Мы с Феликсом вне брака оказались более счастливыми, чем были, находясь в законных отношениях. И все равно теперь я застеснялась случайно вырвавшейся фразы.

Мой бывший муж едва ли обратил на нее внимание, ведь сейчас он сконцентрирован на другом. Тоже освободившись от одежды окончательно, Феликс сел, прислонившись спиной к подголовнику, усадил меня на себя и прижал так, что я целую его, находясь верхом. Чуть приподнимаю бедра, чтобы он мог войти в меня, и не могу удержать стон. Каждый раз, чувствуя его внутри, я просто теряю голову.