На нескольких выставках, куда меня отправляли как яркую звездочку, все махали руками и восхищались, будто я изобрел лекарство от рака. Впрочем моя станция действительно выглядела эффектно: солнечные панели сами определяли источник света и поворачивались в нужную сторону, передавая энергию во встроенный аккумулятор. Я даже сделал систему охлаждения для панелей и потом объяснял взрослым простейшие истины: хоть панели и солнечные, они не должны нагреваться, иначе быстро выйдут из стоя. Чтобы устройство не выглядело поделкой безумного механика без вкуса, я даже упаковал ее в специальную коробку — в местной библиотеке был доступ к 3д-принтеру, и на нем, за небольшую плату, я распечатал корпус. Все были в восторге…

Кроме девчонок. Оказалось, им плевать. Они продолжали сосаться на соседней кровати с дебилами, которые едва освоили таблицу умножения. Не все, конечно, было несколько девушек, которых действительно восхитил мой талант, но я в их сторону даже не смотрел. Мне хотелось самых лучших, самых красивых.

После восемнадцатилетия — крах. Ноль денег, никакого жилья, ведь нужно было дождаться своей очереди на квартиру. Дай бог, к пенсии получу. Единственное, что у меня осталось — грант, который успел заработать за время учебы. Место в университете на специальности «инженерия электропривода и автоматизации». В самой Москве! В самом дорогом городе, до которого мне пришлось добираться автостопом, потому что дорогу мне, разумеется, никто не оплачивал. С одной сумкой на плече — мои вещи, собранные за восемнадцать лет, поместились в рюкзаке.

Только много лет спустя, когда я «выиграл в лотерею» и угадал с идеей, смог только чудом и с помощью Дарьи выбить огромный кредит и открыть свое дело в родном городе, у меня появились настоящие деньги. И вот тут появились девушки. Еще, наверное, сказался образ жизни — мне меньше всего хотелось походить на хлюпика, которым я когда-то был. Ежедневный спорт, парикмахер каждые две недели, тщательный выбор вещей, всегда идеальный вид. Все, лишь бы не быть тем Феликсом-неудачником. Хороший автомобиль, дорогие часы. Ничего дешевого, простого, ничего, что связывало бы меня с прошлым!

Девушки появились. Правило трех свиданий, трех баз и прочее я не соблюдал. Было лишь несколько представительниц женского пола, к кому я бы относился не как к одноразовому куску мяса — это моя приемная мама и Дарья. Остальные — к черту! Попользоваться, не перезвонить. Никаких влюбленностей и чувств. Мне не давали — и я не дам!

И только сейчас, пожалуй, впервые в жизни, я оказался в такой идиотской ситуации. Подростковая скромность все-таки настигла меня, причем уже в семейной жизни. Я поцеловал собственную жену и теперь не знаю, как себя вести. Позвонить самому? Забыть? Притвориться, что ничего не было? Приехать и пригласить ее куда-нибудь? Хорошо, что случилась командировка, и я смог скрыться в ней, как в шкафу. Не вылезать бы из него никогда…

— Феликс, — позвала Дарья. Она поехала со мной, ведь куда я без своей правой руки.

— Что?

Она многозначительно обвела конференц-зал, в котором уже никого, кроме нас, не было.

— Закончилось.

— Ага, я знаю. Подожди.

Бизнес-партнеры с усмешкой переглядываются, когда слышат, что Дарья называет меня без отчества. Поначалу думают, наверное, что у нас с ней что-то там личное, вне работы. Потом, когда я и им не говорю имя своего отца, уже со временем привыкают. А я даже из паспорта его вырезал, вымарал. Я — Феликс Жаров. Имя дали мне в детском доме, фамилию я сменил сразу после выпуска, как только появились свободные деньги. Мам уговаривала не обрывать корни с реальными родителями, ведь они дали мне жизнь. А я не знаю ничего, кроме имени отца и, возможно, выдуманной фамилии, которой теперь нет даже в моих документах. Распространенная, какая-то серая и убогая. Хрен им, а не продление рода. Род Жарова, если он вообще продолжится, начнется с меня. Надеюсь, они не успели нарожать мне братьев и сестер, а если и успели, надеюсь, те тоже откажутся от первой фамилии. Нельзя распространять по миру тупиковую ветвь развития.

Я сжимаю телефон и выхожу из конференц-зала.

— Что у нас еще сегодня по плану? — через плечо спрашиваю Дарью. Она следует за мной — мы остановились в одной гостинице.

— Больше встреч нет.

— Отлично. Значит, сегодня…

Я целый вчерашний вечер провел в интернете, рассматривая, какие развлечения можно посетить в Москве, но так ничего и не выбрал. Марго открыла мне мир, который я, увлеченный деньгами и желанием быть независимым взрослым, в свои подростковые и студенческие годы пропустил. Теперь хотелось как-то наверстать это, но делать это без своей проводницы — ледышки — казалось нечестным. Ну не с Дарьей же мне мочить монстров, в самом-то деле? Мы с Марго — команда против зомби-апокалипсиса. Не с Дашей.

— Дарья… — останавливаюсь и поворачиваюсь к ней, быстро взглянув на часы. Еще только утро. Марго, наверное, только закончила сеанс с психологом. Они уже обсудили, какой я козел? Или она решила не распространяться? — Есть задание. Забронируй билет из дома в Москву.

— Для кого? На какую дату? — с готовностью отвечает она.

— На сегодня. Как можно раньше. Данные возьми у моей жены. Запиши ее телефон…

Марго, наверное, и не согласится. Вот так сорваться, проторчать в самолете два часа, ехать по гигантской Москве, торчать в пробках — ради чего? Просто потому что я пригласил? Конечно, она не согласится. Но, к счастью, говорить с ней буду и не я, а моя помощница.

— Обсудите с ней обратный билет, может, на вечер или утро, как Маргарита выберет. — Специально в своих словах не допускаю фраз типа «если согласится», «если не пошлет меня к черту». Пошлет — ее выбор.

— Поняла. Позвоню сейчас же, — говорит Дарья и отходит, доставая телефон.

После сеанса с Ольгой началось черт знает что. Во-первых, мне пришло сообщение от работников одного из ресторанов «Cold Harbor» с коллективной просьбой перевести часть зарплаты в счет выплаты администратору Василисе — спокойной, улыбчивой девушки, которая работает у нас уже второй год. Причем просьба заключалась и в том, чтобы выдать деньги не через две недели, когда положено, а желательно вот прямо сейчас, желательно прямо в воскресенье.

Мои попытки выяснить, что же такое случилось, поначалу не увенчались успехом. Повар, который прислал коллективную просьбу, не хотел рассказывать в переписки причину, а потом, когда я позвонила, все же признался:

— Маргарита Егоровна, Василиса просила не говорить, так что вы узнали это не от меня, хорошо? У нее дома проблемы, маму положили на операцию. Поэтому деньги нужны срочно. Вы сможете перечислить наши зарплаты пораньше?

От такого поворота я чуть ли не прослезилась. Будем честны, в ресторанной индустрии простые работники не так уж много получают, и отдать треть зарплаты — это ничего себе какой подвиг.

— Не перечислю, — ответила я. — Бухгалтерия сегодня не работает, да и выплаты должны проходить согласно договорам, иначе возникнут проблемы с налоговой.

— Я понял, — ответил повар и не прощаясь положил трубку.

Сердился. Неудивительно, ведь он меня даже не дослушал. Я заглянула на свой личный счет в банке — мне не приходится много тратить, разве что на повседневные расходы и обновление гардероба. Излишки капали копеечками и суммами побольше и копились годами, чтобы… не знаю даже, зачем. Иногда я мечтала о том, чтобы выйти из дела отца и открыть что-нибудь свое, но дальше ночных фантазий дело пока не заходило. Так что отщипнуть от бесполезной суммы кусочек, который сделает счастливым одного отдельного человека в мире, казалось не такой уж плохой идеей.

Я перевела Василисе нужную сумму, не подписывая отправителя.

А потом позвонила Дарья — помощница Феликса… и предложила какое-то безумие: мой муж после внезапного поцелуя и последовавшими за ним днями молчания внезапно позвал меня в Москву, причем так срочно, что уже через три часа я должна была сидеть в самолете. А вечером — возвращаться обратно в родной город. Что за сумасшедший план? Зачем я ему там? Почему не позвонил сам?