– Зачем сразу бороться? Давай сперва на руках попробуем: я твою руку сожму, а ты мою.

– Да где уж тебе, молокососу, со мной на руках тягаться! – стал горячиться Смок.

– Ничего, давай!

Разозлился Смок не на шутку и говорит:

– Ну, давай!

Схватились. Покатигорошкова рука только посинела, а Смокова аж почернела.

– Нет, – говорит Смок, – так бороться я не согласен. Давай лучше по-другому.

Дохнул он – сделался медный ток. Дохнул Покатигорошек – сделался серебряный.

Начали биться. Дохнул Смок – вогнал Покатигорошка в серебряный ток по щиколотки. Стукнул Покатигорошек Смока булавой – ушёл Смок в медный ток по колени. Второй раз дохнул Смок – вогнал Покатигорошка в серебряный ток по колени.

А Покатигорошек как стукнул Смока булавой – ушёл Смок в медный ток по самую грудь.

Смок запросился:

– Погоди, гость: давай передохнём.

– Да не больно мы и устали, – усмехается Покатигорошек. – Я с дальней дороги и то чувствую себя ничего. А ты целыми днями вылеживаешься себе как пан.

Подумал Смок, покрутил головой и говорит:

– Видно, хлопче, убьёшь ты меня.

– Для того и пришёл я!

– Оставь мне хоть полжизни, – завопил Смок. – Забирай все мои богатства, только до смерти не убивай.

– Нет, нечистая сила, хватит! Ты обозвал меня молокососом, обесславил, а теперь ещё милости просишь. Нету тебе пощады!

Вырвался Покатигорошек из серебряного тока и давай бить булавой Смока. Бил, бил и вогнал его в медный ток по самые уши.

Тут Смоку и конец пришёл.

Отдохнул немного Покатигорошек и пошёл в Смокову конюшню. Вывел одного жеребца в поле, снял с него шкуру мешком и залез сам в тот мешок. Сидит там и ждёт. Прилетает ворон с воронёнком. Стали шкуру клевать. А Покатигорошек хвать воронёнка за ногу.

Увидел это старый ворон, заговорил голосом человечьим:

– Кто тут?

– Я, Покатигорошек.

– Отдай моё дитя.

– Добудь целящей и живящей воды – отдам.

– Хорошо, – согласился ворон. – Добуду.

Взял он две фляжки и полетел за тридевять земель, в тридесятое царство. А в том царстве бил из-под одной горы родник с водою целящей, а из-под другой – с водою живящей. Набрал ворон воды и той и другой и назад воротился.

– На, – говорит Покатигорошку, – тебе воду, только верни мне дитя.

Тут вмиг Покатигорошек разорвал воронёнка надвое.

– Ай-яй! – заголосил старый ворон. – Что ты наделал?

– Ничего, – говорит Покатигорошек. – Это я, чтоб попробовать.

Окропил он воронёнка целящей водой – сделался тот целым, покропил живящей – ожил воронёнок.

– Ну вот видишь, – радуется Покатигорошек, – теперь я знаю, какая это вода.

Поблагодарил он старого ворона, а сам пошёл на конюшню, к мёртвым братьям. Окропил их живящей водой – ожили братья, покропил целящей – прозрели глаза.

– Ой, – говорят братья, – и как же мы долго спали!..

– Спать бы вам тут веки вечные, если б не я, – отвечает Покатигорошек.

Братья протёрли глаза, вглядываются.

– Кто ты такой? – спрашивают Покатигорошка.

– Ваш брат.

– Нет, – заспорил младший брат, – братьев у нас больше не было. Ты обманываешь.

А старший брат говорит:

– Ну что ж: кто бы ты ни был, а коли нас из беды вызволил, ты нам и брат.

Обняли братья Покатигорошка, поблагодарили его. Потом сожгли Смоков костяной дворец, забрали сестру и все вместе домой вернулись.

И пошёл там пир на весь мир. И я у них был. Мёд, вино пил. По бороде текло, а в рот не попало. И сказка вся.

Было у одного человека два сына.

Выросли они, а отец и говорит им:

– Пора, сыновья, за настоящую работу приниматься. Кто из вас чем хочет заниматься?

Молчат сыновья, не знают, какую себе работу выбрать.

– Ну так пойдём, – говорит отец, – по свету побродим да посмотрим, что люди делают.

Собрались и пошли потихоньку. Идут, сыновья ко всему приглядываются, думают, какую бы им работу выбрать.

Подошли к одной деревне. Видят – стоит у выгона кузница. Зашли они в кузницу. Поздоровались с кузнецом, поговорили. Старший сын даже молот взял в руки – помог кузнецу лемех выковать. Потом двинулись дальше.

Подошли к другой деревне. Старший сын поглядел туда-сюда: не видать кузницы в этой деревне. Вот и говорит он отцу:

– Почему бы и тут кузницу не поставить? Я бы мог кузнецом остаться. Эта работа мне нравится.

Обрадовался отец: нашёл, думает, старший сын себе средство к жизни!

– Ладно, – говорит, – будь кузнецом в этой деревне.

Поставил он сыну кузницу, тот и начал кузнечным делом заниматься. И люди хвалят его, и сам он своей работой доволен.

А младший сын сколько ни ходил, никак себе работу по вкусу не найдёт.

Идёт он раз с отцом мимо луга. Видит – пасётся на лугу вол. А деревня далеко, и пастуха не видать.

– А не начать ли мне, батька, волов красть? – говорит сын. – Работа эта лёгкая, и каждый день мясо будет. И сам растолстею, как вол.

– Кради, – говорит отец. – Затем я тебя и вожу, чтоб ты себе постоянное занятие выбрал.

Взял сын вола и погнал домой. А отец говорит:

– Подожди меня возле леса – мне надо ещё в эту деревню заглянуть: там один мой знакомый живёт…

Гонит сын вола да всё, как волк, оглядывается, не бежит ли кто за ним. Пока до леса добрался, порядком перетрусил. Аж тошно от страха стало.

Подождал он у опушки, пока отец воротился, и погнали они вместе вола домой.

Зарезали дома вола, сняли с него шкуру и стали мясо варить. Наварили, а отец и говорит сыну:

– Вот что, сынок, давай-ка сначала снимем мерки да посмотрим, кто из нас от этого вола раздобреет.

Взял он шнурок, смерил шею себе и сыну и завязал узелки.

Сели за стол. Отец ест спокойно, а сын всё на двери поглядывает: не идёт ли кто вола искать? Залает собака, пройдёт или проедет кто мимо хаты – сын хватает мясо и в чулан прячется. А у самого руки и ноги дрожат… И пошло так день за днём.

Съели они наконец вола. Вот отец и говорит сыну:

– А теперь давай шеи мерить: кто ж из нас раздобрел?

Померили – у отца шея вдвое потолстела, а у сына вдвое похудела.

Удивляется сын:

– И чего оно так?

– А оттого, что ты краденого вола ел, – говорит отец.

– Так и ты же ел краденого!

– Нет, я хозяину уплатил за вола и ел, как своего. Потому-то я и потолстел. А ты как сядешь за стол – страх тебе сразу на шею прыг и душит! Оттого она и худеет. Краденым, брат, сыт не будешь!

Жил когда-то один пан, да такой злой, что прямо беда: никто не мог ему угодить. Все его как огня боялись. Бывало, придёт к нему кто что-нибудь попросить, а он как гаркнет: «Что скажешь?», так от страху человек и забудет о своей просьбе.

– Ничего, паночку, всё хорошо, – отвечает бедняга.

– На конюшню его, негодяя! – вопит пан. – Всыпать ему розог, чтоб больше сюда не ходил!

А по-другому этот пан с людьми говорить не умел. И люди боялись с ним заговаривать, а то скажешь что-либо не так, против шерсти, – до смерти запорет.

Однажды играл пан в карты и выиграл у соседнего пана поместье. Было это весной. Собрался пан и поехал осматривать своё новое имение. А как поехал, так и остался там на всё лето: очень ему понравилось новое поместье. И верно говорят, что новое сито на гвозде висит, а старое под лавкой лежит.

Тем временем в старом поместье приключилась большая беда. «Как же, – думает приказчик, – рассказать пану о беде?» А сам ехать к нему боится. И вот надумал он послать кого-нибудь из дворовых. Да нету на то охотника: кому же хочется от пана лишние розги получать?