А был в том поместье один человек. На вид так себе, невзрачный, да зато на язык бойкий: за словом в карман не полезет. Имя у него было Степан, но все звали его просто Стёпка.
Прослышал Стёпка, что приказчик ищет, кого бы послать к пану, пришёл к нему и говорит:
– Пошлите меня – я с паном сумею поговорить.
Обрадовался приказчик. Дал Стёпке хлеба, сала, полную пригоршню медяков и отправил в путь-дорогу.
Идёт Степка, медяками позвякивает, ни одной корчмы не пропустит. Долго шёл он или коротко, пришёл наконец в новое поместье. Хотел Стёпка идти прямо в панский дом, да лакей остановил его:
– Ты чего тут, бродяга, шатаешься! – И натравил на него собак.
Достал Стёпка из сумы кусок хлеба, кинул его собакам, те и перестали лаять. Тут Стёпка опять подошёл к крыльцу.
– Что тебе надо? – кричит лакей. – Здесь сам пан живёт!
Стёпка поклонился лакею и говорит:
– А паночку мой дорогой, вот мне-то и нужен сам пан. Пришёл я к нему из старого поместья.
Лакей немного смягчился.
– Ладно, – говорит, – я доложу о тебе пану. Но скажи мне, откуда ты знаешь, что и я пан?
– Хм! – Стёпка хитро кашлянул. – Вижу: ты пан не пан, а так, полупанок, и лоб у тебя низкий, и нос слизкий, вот и видать, что лизал ты панские миски.
Разозлился лакей, схватил Стёпку за шиворот и давай его бить. Увидал это пан из окна и кликнул лакея к себе.
– Что это за хлоп? – спрашивает пан у лакея.
– Да какой-то бродяга из старого панского поместья, – ответил лакей и низко поклонился пану.
Пан вспомнил, что давно не бывал в старом поместье.
– Позови-ка его сюда, – велел он лакею.
Побежал лакей звать Стёпку, а тот вынул кисет, набил трубку табаком, достал из кармана трут и кремень, взял кресало и давай высекать огонь. Высек огонь, закурил трубочку. Курит да поплёвывает на чистое панское крыльцо.
– Ступай в покои, тебя пан зовёт! – кричит ему лакей.
– Что его, лихорадка трясёт, что ли? Подождёт! – отвечает Стёпка и покуривает себе трубочку.
– Да скорей же ты! – злится лакей. – А то пан тебя розгами засечёт…
– Не засечёт. Вот докурю трубку, тогда и пойду.
Ждал, ждал пан Стёпку, не дождался.
Зовёт снова лакея:
– Почему хлоп не идёт?
– Трубку курит.
Обозлился пан:
– Гони его сюда!
Докурил Стёпка трубку, выбил из неё пепел, спрятал её за пазуху, а потом двинулся потихоньку в панские покои.
Лакей бежит впереди, отворяет Стёпке двери, словно пану. Вошёл Стёпка к пану да и закашлялся после крепкого табаку. Кашляет, а пан ждёт, только глазами злобно ворочает.
Откашлялся кое-как Стёпка и говорит:
– Добрый день, паночку!
– Что скажешь? – хмурится пан.
– Всё хорошо, паночку.
– А после хорошего что?
– Да вот, паночку, прислал меня приказчик. Знаете, панский нож перочинный сломался.
– Какой нож?
– Да, видно, тот, которым пану перья чинили.
– Как же его поломали?
– Ведь говорят же, пане, что без свайки и лаптя не сплетёшь. А всякий инструмент при работе портится. Так вот и с панским ножом. Хотели с гончей собаки шкуру снять – пану на сапоги, взяли ножик. А на панской гончей уж больно крепкая шкура была. Ну, ножик и сломался.
– Какой гончей? Что ты плетёшь, негодяй? – закричал злой пан и хотел уже было приказать слугам, чтоб забрали Стёпку на конюшню розгами пороть. Но Стёпка продолжал рассказывать дальше:
– Панская гончая, та самая – может, пан помнит, – что вскочила когда-то в колодец, а Микитку посылали её вытаскивать, так он там и утопился. Да та самая гончая, что пан любил брать на охоту. Кажись, ежели не ошибаюсь, пан отдал за эту собаку соседнему пану трёх мужиков…
– Что ж, значит, моя лучшая гончая сдохла?
– Сдохла, пане.
– Отчего ж она сдохла?
– Да кониной объелась, ну, враз ноги и протянула.
– Какой кониной?
– Да мясом жеребца.
– Какого жеребца?
– Панского вороного жеребца, со звёздочкой на лбу.
– Что ж, и он сдох?
– Сдох, пане. А жаль, хороший был жеребец.
– Ох, какое несчастье!
– Э, пане, и чего так печалиться? Уж известно: коль родится жеребёнок со звёздочкой на лбу, то он либо сдохнет, либо волк его задерёт.
– Отчего ж жеребец пал?
– Подорвался, видно.
– А что, разве на нём работали? Загнали его, что ли?
– Да нет, пане, на нём и не ездили, он в стойле стоял.
– А что ж?
– Воду, пане, на нём возили.
– А зачем нужна была вода?
– Да люди ведь, паночку, недаром говорят, что когда тонешь, то и за соломинку хватаешься. Когда загорелся панский свинарник, то приказчик велел и на жеребце воду возить.
– Что, и свинарник разве сгорел?
– Сгорел, пане.
– Отчего ж он загорелся?
– Видать, пане, он стоял близко возле коровника, вот от него и загорелся.
– Значит, и коровник сгорел?
– Сгорел, пане, как свечка.
– Отчего ж он загорелся?
– Вот этого, паночку, я толком не знаю: то ли от сарая, то ли, может, от дома огонь перекинулся.
– О, значит, и дом сгорел?
– Сгорел, пане, начисто всё погорело, будто кто языком слизал.
– И вся усадьба сгорела?
– Вся, пане: чисто, гладко, хоть репу сей.
Схватился пан за голову и давай причитать.
– Но отчего ж дом загорелся? – спрашивает опять пан у Стёпки.
– От свечей, пане.
– А зачем свечи зажигали?
– Ну как же, пане, всегда свечи зажигают, ежели кто помрёт.
– А кто ж помер?
– Царство небесное, чтоб ей на том свете легко икалось, пани померла.
– Что, что?.. Что ты говоришь?.. Пани умерла?!
– Померла, пане…
Услыхал это пан, так с кресла и повалился. А Стёпка закурил трубочку и пошёл себе домой.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
