Не послушалась Алёнка Лыску, осталась ночевать в хатке.
Расспросила ведьма Барабаха Алёнку, куда та едет. Алёнка всё ей рассказала. Ведьма от радости так и подскочила: Алёнкины братья, думает она, и есть, наверно, те самые богатыри, что всю её родню со свету сжили. Теперь-то она с ними расправится…
Наутро поднялась ведьма, нарядилась как на ярмарку, а всю Алёнкину одежду спрятала и будит её:
– Вставай, поедем братьев искать!
Встала Алёнка, смотрит – нету одёжи…
– Как же я поеду? – говорит Алёнка.
Принесла ей ведьма старые нищенские лохмотья.
– На, – говорит, – хороша тебе будет и такая одёжка.
Оделась Алёнка, пошла запрягать Сивку. Взяла ведьма нож и толкач, села в повозку, как пани, а Алёнку вместо кучера посадила.
Едут они, а Лыска бежит сбоку и тявкает:
Тяв-тяв!
Не велела маты
Ночек ночевати!..
Тяв-тяв!
Ведьма Барабаха
Барыней сидит,
На тебя, Алёнка,
Как змея глядит…
Услыхала это ведьма Барабаха, схватила толкач и кинула в Лыску. Завизжала Лыска – перебила ей ведьма ногу.
Алёнка заплакала:
– Бедная, бедная Лыска, как же ты будешь теперь бежать?
– Замолчи, – пригрозила ей ведьма, – а то и с тобой так будет!
Едут они дальше, а Лыска не отстаёт, на трёх ногах скачет. Доехали до нового перекрёстка. Сивка остановилась.
Алёнка спрашивает у неё:
Заржи, заржи, кобылица,
Скажи, скажи мне, Сивица:
На какую дорогу тебя направлять,
Где мне братьев родных искать?
Заржала Сивка, на правую дорогу показала. Целую ночь ехали они тёмною пущей по правой дороге. Утром-светом выехали на луг, видят – стоит перед ними шёлковый шатёр, а рядом три коника пасутся. Сивка весело заржала и повезла Алёнку с ведьмой прямо к шатру.
Обрадовалась Алёнка:
– Здесь, наверно, мои братья живут!
Ведьма злобно фыркнула:
– Лучше помалкивай. Здесь живут не твои братья, а мои!
Подъехали к шатру. Выходят оттуда три стройных хлопца-молодца – все на одно лицо, голос в голос, волос в волос.
Спрыгнула ведьма с воза и к ним:
– Как, братики, поживаете? А я весь свет объездила, измаялась, вас всё искала…
– Так это ты наша младшая сестрица? – спрашивают братья-богатыри.
– Да, да, – говорит ведьма, – ваша родная сестра…
Кинулись братья к ней и давай её целовать-миловать, на руках подбрасывать. Уж так рады-радёшеньки, что и не рассказать.
– Вишь, – удивляются они, – как долго мы воевали: за это время сестра не только выросла, а и состариться успела… Ну да ничего: всех ворогов мы перебили, осталась одна только ведьма Барабаха. Как найдём её, то сожжём, а тогда и домой поедем.
Услыхала это ведьма и только ухмыльнулась: посмотрим ещё, кто кого сожжёт!..
– А что это, сестрица, за девочка с тобой приехала? – спрашивает старший брат.
– Да это моя наймичка, – отвечает ведьма Барабаха. – Она у меня за кучера ездит и мою кобылку пасёт.
– Хорошо, – говорят братья, – она и наших коней будет пасти.
Повернулась ведьма, крикнула строгим голосом Алёнке:
– Чего сидишь? Выпрягай Сивку да веди её пастись!
Заплакала Алёнка, стала Сивку выпрягать. А братья подхватили ведьму Барабаху на руки, понесли в шатёр, стали поить-потчевать.
Ест ведьма Барабаха, пьёт, а сама думает: «Как улягутся они спать, я всех их зарежу…»
А Алёнка сидит тем временем на лугу возле коней и поёт, плачучи:
Солнышко, солнышко,
Сырая землица,
Мелкая росица,
А что моя мамка делает?
Отвечают земля и солнце:
Холсты ткёт,
Холсты ткёт,
Золотым узором
Завивает,
Дочку Алёнку
С братьями ожидает…
Вышел младший брат из шатра и заслушался.
– Знаешь, сестрица, знаете, братья, то ли это птичка на лугу щебечет, то ли это дивчина напевает. Да так жалобно, что аж за сердце хватает.
– Это моя наймичка, – говорит ведьма Барабаха. – Она на все выдумки хитра, да только работать ленивая.
Вышел тогда средний брат послушать, хоть ведьма и не пускала его.
Послушал он жалобную песню Алёнки, а потом слышит, как собака Лыска затявкала:
Тяв-тяв!
Ведьма Барабаха
Во шатре сидит,
На чужих на братьев
Гадиной глядит,
Булки ест, вино пьёт,
Мёдом запивает,
Родная ж сестрица
Слёзы проливает.
Вернулся средний брат и говорит старшему:
– Ступай и ты послушай.
Пошёл старший брат, а средний всё на ведьму Бара-баху поглядывает.
Послушал старший брат песню Алёнкину, послушал и что собака Лыска про ведьму Барабаху сказала, и обо всём догадался.
Подбежал он тогда к Алёнке, схватил её на руки и принёс в шатёр.
– Вот кто, – говорит он братьям, – наша настоящая сестра! А это – обманщица ведьма Барабаха!
Развели братья большой костёр и сожгли на нём ведьму Барабаху, а пепел в чистом поле развеяли, чтоб и духу её не было. А потом свернули шёлковый шатёр и поехали счастливые вместе с Алёнкой к старикам своим, к отцу-матери.
Всему своё время
Жил в нашем селе поп-батюшка. Жадный-прежадный. Всё думал, где бы на чём выгадать. Вот пришла пора урожай собирать, хлеб жать. Земли много, самому не справиться. Нанял он трёх батраков. Чуть свет сажает хозяин батраков завтракать.
Батраки едят, поп стоит да думает: «Это что ж, выходит, сейчас поедят, а в обед опять их корми. И то неладно получается: сюда с поля придут – сколько времени у работы украдут! В поле обед везти – лошадей гонять жалко. Пускай уж лучше разом и пообедают».
И велел попадье обед подавать.
Батракам что! Поднатужились и съели.
А поп ещё надумал: «Раз так, пускай заодно и повечеряют».
Поставили ужин на стол.
Батраки уже и есть не могут.
«И то хорошо! – хозяин радуется. – Этот ужин завтра с утра подадим. Зато им теперь работать без роздыха весь день до ночи».
А батраки иначе рассудили. Смекнули, что к чему. Поужинали не поужинали, отвалились от стола.
– Спасибо, батюшка, за хлеб-соль, – говорят. – На сытое брюхо хорошо спится.
Один разувается, другой на лавку рядно стелет, третий на пол кожушок бросил.
– Вы что ж делаете?!
– Как что? Спать собираемся.
– Какой сон после завтрака?
– Так ведь мы поужинали. А после ужина спать положено.
Попу и сказать нечего.
Сам себя перехитрил, сам и расплачивайся.
Пан и сказочник
Один богатый пан очень любил сказки слушать. Бывало, кто ему что ни наплетёт, он всё правдой считает.
