Какая-то неведомая ранее тварь напала на него ночью, когда он находился на стене периметра. Он даже толком ее не разглядел. Единственное, что он успел сделать, так это начать громко материться и пытаться стряхнуть неведомое существо со своего плеча. Явно не ожидая такого поведения жертвы, тварь быстро отстала, оставив Владимиру кровавые лоскуты, вместо ушной раковины.

На следующий день они сильно воспалились, и он оглох на эту сторону. Местные медики так и не поняли, что происходит, но в течение месяца обрывки уха Владимира начали расти, образовав причудливое формирование, а потом все резко остановилось. Анализы показали, что ткань новообразования это все тот же ушной хрящ. Ничего инородного обнаружено не было. Но вот способность слышать этим ухом Владимир утратил навсегда. Зато тут же получил свое прозвище от особо остроумных товарищей.

Что это было за существо, никто не знал. Медики составили отчет, который тут же заинтересовал штатную группу биологов, но осторожные вылазки в ночной лес с попыткой изловить тварь, ничего не дали. А после того, как медведь задрал одного из них, Казюка вообще запретил подобные мероприятия, сказав, что клал он большую кучу на интересы науки.

Они пробивались через лес уже несколько часов. Олег был бы рад просто подремать, но сделать это не представлялось возможным, из-за того, что БТР непрерывно мотало из стороны в сторону.

Как только они с Глебом забрались внутрь транспорта, Соколову сразу стало ясно, почему Маслов так настойчиво напрашивался на эту вылазку. Причина была не только в том, что Казюка готов был закрыть за нее чрезвычайные часы, но и в том, что одним из двух вояк, посланных на прикрытие, оказалась та самая девушка-снайпер. Не находя себе другого более интересного занятия, Олег разглядывал ее на протяжении всей дороги, думая о своем.

В отличие от него Самойлов решил, видимо, во что бы то ни стало добиться ее расположения. Он не затыкался ни на секунду, демонстрируя всю свою общительность, смекалку и чувство юмора. Несколько его попыток подсесть рядом успехом не увенчались в силу присутствия рядом второго вояки, или просто ствола гуссовки ненавязчиво преграждающего ему путь. Впрочем, это нисколько его не смутило, и он продолжил извергать из себя шутки и остроты, несмотря на то, что с этим делом у него была явная беда. Впрочем, Олег был уверен, что если бы не присутствие второго военного и его самого, Глеб давно перешел бы к стадии наглого лапанья объекта своего вожделения со всеми вытекающими... Правда, было интересно, как бы у него это получилось в движущемся транспорте. И как бы он миновал ствол винтовки. Но судя по тому, как маслянисто блестели глаза Самойлова, винтовка его нисколько не беспокоила...

- Не знаю, я как тебя увидел, сразу понял - жена моя стоит! - продолжал бить хвостом парень. - Давай, бросай ты эту армию, улетим домой, будем жить - не тужить, как тебе такой вариант?

Девушка никак на это не прореагировала, продолжив спокойно смотреть на Глеба и выслушивать его вздор с легкой улыбкой. Казалось, она уже привыкла к подобному поведению мужчин на этой планете, но, несмотря на это, не убирала рук с винтовки, лежащей у нее на коленях.

"Бедняга Глеб... - иронично подумал Соколов. - Тебе тут явно ничего не светит. Ну, уж разговорить ее, во всяком случае, точно не получится. Она же снайпер. А снайперы - флегматики по складу характера. Они же должны сутками под кустом лежать неподвижно и ждать, пока цель появится. Потом бах! Один выстрел и все, задание выполнено, ухожу в точку эвакуации. А какой нормальный человек такое вытерпит? Никакой... Так что снайпер - это флегматик. Это только в фильмах они веселые разудалистые вояки, с чувством юмора, и очень подвижные. Вымысел киношников. Художественный образ, так сказать. Почему думаешь, она так спокойно все домогательства твои и остальных переносит? Да ей фиолетово! Она флегматик, причем конкретный, судя по всему. За несколько часов поездки узнали только то, что ее Марина зовут..."

Вообще, по мнению Соколова, притащить на Индигирку девушку было не самой лучшей затеей. К тому же, надо сказать, относительно симпатичную девушку, с ярко выраженными женскими прелестями. Понятное дело, что никто не кинется ее насиловать, пока она ходит среди военных, неразлучная со своим оружием. Но стоит ситуации немного ухудшиться, допустим, Казюка потеряет свой авторитет, или выяснится вся эта история с крысами, а ведь от такого развития событий никто не был застрахован, и что тогда? Восемьсот человек против двадцати с небольшим, пусть даже и с плазмой - расклад не в сторону военных.

Олегу было даже страшно представить, что с ней тогда сделают... От этой мысли к горлу подступила отвратительная тошнота, и он погнал ее от себя прочь. Все-таки чем дольше он находился на этой планете, тем больше замечал, что человека отделяет от животного не так уж и много... Иногда люди были даже хуже.

"А что ты нос воротишь, сам-то чем лучше? - спросил Олег самого себя. - Можно подумать, ты вот последние два часа не размышляешь о том же самом. Не состыковываешь этот пазл, ели можно так выразиться. Вон, в мыслях, и так ее вертишь, и так... Ну, это же только мысли. К тому же, все это "приключение" подразумевает Маринино стопроцентное согласие. Ну, или хотя бы шестидесяти..."

- ...Ну, так что, пара межзвездных прыжков, и вот мы уже на тихом океанском островке, вдвоем... - продолжал Глеб. - Ну, там вино, музыка и все такое... Медленный танец, ты такая прижимаешься ко мне...

- Слушай, ты, как там тебя, утомил уже. Помолчи хоть полчаса, - грубо оборвал его вояка, тоже молодой парень, немногим старше Соколова, который последние двадцать минут возился со снятым верхом своего "Вепря", заменяя силовой блок, и был явно не доволен озабоченными фантазиями Глеба.

- Я чет не понял, тебе кто мешает? Ковыряешь там броню свою, вот и ковыряй молча. Не видишь, я с Мариной разговариваю, - огрызнулся на него Самойлов, который славился вспыльчивостью своего характера.

- Ты, лять, мешаешь, - агрессивно ответил вояка.

Оба парня злобно уставились друг на друга. "Так, ситуация накаляется! - подумал Олег. - И все из-за женщины... Не место им на Индигирке, и по этой причине в том числе".

Тем временем военный грозно подался вперед.

Когда он снял верх своего костюма, то остался только в темно-зеленой армейской футболке, обтягивающей его перекаченное тело, с буграми вздутых мышц. Самойлов явно проигрывал ему телосложением, но в случае схватки в таком замкнутом пространстве все решало не оно, а скорость и внезапность. К тому же вояка снял "Вепря", а это было рискованно. Зная местные условия, Соколов не удивится, если Глеб успеет раз десять ткнуть здоровяка ножом, прежде чем тот что-то сообразит.

Молчаливое противостояние длилось около секунды. Олег уже собрался осторожно напомнить Самойлову о важности их "проверки модуля связи" без лишних проблем, но видимо тот и сам это понял и бросил в сторону водительского отсека:

- Останови машину!

В ответ ему последовал рев двигателя только набирающего обороты.

- Ухо, лять, останови!!! - закричал Самойлов еще громче.

Владимир обернулся через плечо и вопросительно поднял бровь. У него было такое выражение лица, будто ему только что послышалось, что его кто-то зовет, и он хочет в этом удостовериться.

- Стой, говорю! - крикнул Глеб и добавил поток матерной брани.

- Чего надо тебе? - буркнул Владимир, сбросив обороты.

- Нужду справить.

- А потерпеть никак?

- Никак, у меня это... - Самойлов покосился на девушку. - Большое дело.

- Понятно, - отозвался Ухо без особого энтузиазма и добавил. - Подожди пару минут, впереди открытый участок, там остановлю.

Глеб молча кивнул и откинулся назад. Военный закончил замену блока и поспешно надел верх костюма, отчего стал выглядеть еще огромней. Теперь он точно мог чувствовать себя в безопасности и полностью ощущать свое превосходство над возможным противником в лице Глеба.