Блядь.

Я смотрю на свой телефон и проверяю трекер, который я установил на её сотовый. Там написано, что она всё ещё дома. Странно. Сегодня четверг, и она работает по утрам. Может быть, она проспала или она плохо себя чувствует после снотворного.

А что, если она приняла слишком большую дозу?

Моя грудь сжимается при мысли о том, что с ней что-то не так. Чтобы убедиться, что она не забыла свой телефон дома, я звоню ей на работу. Меня коротко приветствует голос с другого конца линии.

— Здравствуйте, Мэрайя сегодня работает?

— Нет, она так и не появилась, — говорит женщина, и её голос звучит очень взволнованно, очевидно, она занята.

Когда я обрываю звонок, паника сжимает мои внутренности в узел. На автопилоте я сажусь в машину и мчусь к ней домой. Страх, что у неё случилась передозировка, не покидает меня. Я не должен был оставлять её одну. Она просыпалась во время нашей с ней ночи, и я думал, что с ней всё будет в порядке. О, боже, это все моя вина.

Её входная дверь всё также заперта, а её машина всё ещё стоит на подъездной дорожке. Перспектива найти её мёртвой в постели приводит меня в неописуемый ужас. Я снова залезаю в окно и чуть не падаю на задницу, потому что мои покрытые потом ладони скользят. Я мчусь в спальню, и то, что я нахожу там, выбивает воздух из моих лёгких.

Её нет в постели, но есть большое красное пятно.

Я падаю на колени, и моё лицо оказывается в нескольких дюймах от пятна на бежевой простыне. Брызги крови тянутся от того места, где она лежала, к краю кровати.

Бог мой, где она?

Поднимаясь на ноги, я оглядываюсь вокруг. Я не знаю, что делать и как её найти, но я уверен, что за всем этим каким-то образом стоит Сэм.

Я бросаю её телефон на тумбочку и выбегаю обратно за дверь. Я даже не удосуживаюсь запереть её. Сажусь в машину и вслепую еду к знакомому дому в лесу. Мог ли он отвезти её в свой дом? Сомнительно, но это единственная зацепка, которая у меня есть.

Кажется, в доме никого нет, когда я вновь пробираюсь в то место, где всё началось. Я снова копаюсь в кабинете. На этот раз я ищу информацию не о Мэрайе, я ищу что-то, что подскажет мне, куда придурковатый брат Сары мог забрать мою девочку. В одном ящике лежат документы о его условно-досрочном освобождении. В другом я нахожу книгу депозитных квитанций по чекам. У них есть фотолаборатория, за которую каждый месяц вносится оплата. Они арендуют это место?

Есть только один способ это узнать.

Мэрайя

Я сижу, со связанными за спиной руками. Засохшая кровь на виске раздражает кожу. Я оглядываюсь вокруг и часто моргаю, чтобы привыкнуть к темноте. На стенах комнаты я замечаю фотографии, на которых изображены мы с Дэлом. С ужасом я понимаю, что на всех снимках у него поцарапано лицо.

Ублюдок Сэм.

Сегодня утром он проник в мою комнату, разбудив меня, несмотря на то, что моё сознание было еще затуманено из-за снотворного, которое я приняла накануне вечером. Я пыталась от него отбиться, но потом он меня чем-то ударил, и я очнулась тут. В этой комнате.

— Помогите! — я кричу. — Меня кто-нибудь слышит?

Мой вопрос остался без ответа, но возможно это и к лучшему. Единственный человек, который может ответить, это тот, кто привёз меня сюда.

Я дергаюсь вперёд, и стул с противным визгом скользит по полу, когда я пытаюсь высвободиться из ремней. Обе мои ноги прикреплены к стулу, и я полностью обездвижена. Будучи слепым, он без особого труда смог связать человека.

— Привет, Мэрайя, — говорит Сэм, входя в комнату.

Свет очерчивает его фигуру, отбрасывая от него глубокую тень. Это значит, что на улице день. Кто-нибудь вообще понял, что я пропала? Моя коллега, вероятно, ненавидит меня и думает, что я проспала или что-то в этом роде. Это уже не в первый раз.

— Сэм, ты должен отпустить меня, — говорю я, выпячивая грудь с притворной уверенностью.

Он смеётся.

— Этого никогда не произойдёт.

— Зачем ты это делаешь?

— Всё, что тебе нужно было сделать, это позволить мне полюбить тебя, и до этого бы не дошло.

— Ты меня не любишь. Ты меня даже не знаешь!

Сэм отворачивается от меня и подходит к фотографиям. Его пальцы касаются изображения, прежде чем он срывает его и рассматривает фотографию.

Он рассматривает её?

— Ты можешь видеть? — спрашиваю я.

— Да, и я также видел, как ты попросила свою коллегу сказать мне, что тебя там не было.

Я тяжело сглатываю.

— Я думала, ты слепой…

— Твой маленький дружок смог ослепить мой левый глаз, но я не стал закапывать правый, потому что он начал жечь сразу, как только капли попали в глаз. Теперь большая часть моего зрения сосредоточена только в одном глазу.

— Мне очень жаль, Сэм. Я ничего об этом не знала, — говорю я.

Конечно, я знала, но мне приходится лгать. Мне нужно как-то выбраться отсюда.

Он снова смотрит на фотографию в своей руке.

— Почему он, а не я?

Я даже не знаю, что на это ответить. То, что произошло с Сэмом, произошло только по команде его сестры, но он явно чувствовал что-то, на что я не могу ответить взаимностью.

— Мы с Дэл…

— Он выглядит лучше меня, не так ли? У него нет шрамов, — он указывает на ужасные ожоги вокруг глаз и на щеках.

Нет, он не псих.

Ну, может и псих, только в другом смысле. Я чувствую себя с ним в безопасности в самые опасные моменты. Что касается Сэма, то рядом с ним, я всегда испытываю просто страх и беспокойство.

Когда я не отвечаю, он тянется к камере на столе и фотографирует меня. Яркая вспышка на мгновение ослепляет моё зрение. Затвор камеры снова щёлкает, и я вздрагиваю от яркого света.

— Ты такая красивая, — шепчет он, проводя большим пальцем по экрану.

Он кладёт камеру на стол и поворачивается ко мне.

— Теперь я хочу сделать ещё несколько смелых кадров. Ты готова стать моей идеальной моделью?

Я качаю головой. Если выбор будет стоять между смертью и подчинением его несогласованным фетишам, я лучше умру. У Сэма нет стоп-слова.

Где-то в доме хлопает дверь, и мы резко поворачиваем головы на звук.

— Какого чёрта? — рычит он, делая шаг к двери. Прежде чем он успевает продвинуться дальше, дверь резко распахивается, и в комнату проникает дневной свет. Я всё ещё ослеплена от вспышки камеры, поэтому не могу чётко разглядеть черты лица этого человека, но знакомый голос оживляет мою надежду.

— Какого, блядь, чёрта ты задумал с ней сделать? — спрашивает Дел.

— Как ты меня нашёл?

— Ты не единственный сталкер в этой комнате. Я знаю, что ты последовал за ней в лес в тот день.

Дэл бросается вперёд, но Сэм хватает камеру и направляет на него свет яркой вспышки. Это останавливает его на полпути. Он пытается прикрыть руками глаза, но уже слишком поздно.

— Каково быть слепым, Дел? — спрашивает Сэм.

Он ждёт, пока Дэл снова попытается открыть глаза, прежде чем ещё раз щёлкнуть камерой.

— Ебать! — выругивается Дэл.

— Так будет более справедливо, не находишь? Чтобы ты был таким же слепым, как я? — его голос сменился на противное карканье от волнения. Раздражающее, как если бы водили ножом по стеклу.

— Я убью тебя! — кричит Дэл, нащупывая стол позади себя и следуя за голосом Сэма.

Я кричу, когда звуки ударов плоти прорывают тишину. Я не знаю, кто кого бьёт. Что-то падает на пол и разбивается, а кто-то кряхтит, когда воздух выбивается из лёгких. Мне хочется потереть глаза и убрать этот ужасный свет, чтобы я могла нормально видеть, но плотно застёгнутые ремни на моих запястьях не дают мне этого сделать.

Когда мерцающие круги в моих глазах исчезают, и я, наконец, могу видеть, мне хотелось бы оставаться слепой, от развернувшихся действий передо мной. Сэм сидит на Дэле, снова и снова нанося ему удары по лицу. Если он проиграет, то и я проиграю. Что тогда Сэм со мной сделает? Убьёт меня? Оставит меня своим чёртовым питомцем?