— Что ты сделаешь?

Она издаёт разочарованный вздох, убирая волосы со лба.

— Мэрайя, где чашки? — кричит её коллега из зала. — Люди теряют терпение!

— Мне пора идти, Дэл, — говорит она, её глаза сужаются.

Я протягиваю руку, преграждая выход, чтобы она не смогла пройти.

— Дай мне пять чёртовых минут, Мэрайя. Пожалуйста.

— У тебя есть две минуты.

Мне хватит.

— Мне жаль, что я скрывал, кто я, но то, что между нами было, было по-настоящему. Это правда. Неважно, кто скрывался под маской, я или твой кошмар, этот мужчина готов абсолютно на всё, чтобы быть с тобой.

Она тяжело сглатывает.

— Ты солгал мне. Ты сбежал со съёмок, как будто я тебе противна. Зачем делать всё это ради того, с кем ты не можешь находиться рядом ни на секунду дольше, чем нужно?

— Мне пришлось уйти, потому что я не мог смириться с тем, что, уйдя, я больше никогда тебя не увижу. Я предпочёл разорвать отношения таким образом, чем медленно попрощаться, это бы сломало меня. Мне жаль, что я так резко сбежал.

Я убираю волосы с её покрасневших щёк.

— Но я не сожалею обо всём, что произошло после этого. Частично это было эгоистичной потребностью увидеть тебя снова, но мне также нужно было защитить тебя от твоего сталкера.

— Сталкеров, — отрезает она, — множественное число.

— Ты не знаешь, на что он способен. Он может причинить тебе боль. Я всего лишь хотел быть рядом с тобой.

— Это не оправдание, Дэл.

Согласен. Она права.

— Прости.

Пронзительный голос резко разрезает воздух.

— Чашки, Мэрайя!

— Да иду я, иду!

Она закрывает глаза, затем открывает и смотрит на меня, её взгляд смягчается.

— Приходи ко мне домой сегодня вечером. Я уверена, ты знаешь адрес, — затем она ныряет под мою руку и исчезает, как будто её здесь и не было.

Мэрайя

Я не могу поверить, что пригласила Дэла к себе домой. Мне бы следовало вообще с ним не разговаривать и просто оставить его в прошлом, но он был чертовски убедителен, когда стоял прямо передо мной. Я уверена, что это и было его намерением. В любом случае, ничего не случиться, если я его выслушаю.

Верно?

— Можно мне средний кофе?

Знакомый голос останавливает поток моих мыслей. Я не хочу его слышать, особенно когда в голове уже такая путаница. Может быть, я просто воображаю вещи. После того, что произошло вчера вечером, я на грани.

Я поворачиваюсь настолько медленно, насколько могу. Я почти убедила себя, что увижу очередного незнакомца за стойкой, но мой рот отвисает, когда я встречаюсь с ним взглядом.

Или место, где должны быть его глаза, полагаю.

Это Сэм, один из двух моих сталкеров. Я замечаю тёмные покрасневшие пятна вокруг чёрных солнцезащитных очков на его лице. Я делаю несколько шагов влево, затем вправо, но его голова не поворачивается вслед за моими движениями.

— Мэрайя здесь?

Я прямо перед ним. Но он меня не видит.

Моя коллега смотрит на меня, и я яростно качаю головой. Я не хочу, чтобы он знал, что я здесь.

— Она недавно ушла, — говорит она.

Сэм постукивает по стойке тростью и ругается себе под нос.

— Ты можешь передать ей это? — он подсовывает фотографию моей коллеге, и она принимает её.

— Конечно.

Он разворачивается и уходит, даже не успев выпить кофе.

— Сэр, а что насчёт вашего заказа?

— Забудь об этом, — говорит он, отмахиваясь от неё, и выходит.

Она поворачивается ко мне, но не раньше, чем посмотрела на фотографию, и с отвращением передала её мне. Я смотрю на изображение и чуть не падаю в обморок. Это фотография, на которой я удовлетворяю себя в лесу. И это может означать только одно…

— Мне пора идти, — говорю я, не поднимая глаз на коллегу.

— Наверное, так будет лучше всего, — говорит она.

Теперь он не только нарушил мои личные границы, но и разрушил мою общественную жизнь. Как я могу показаться здесь снова, если к следующей смене все узнают мой маленький грязный секрет?

Я снимаю фартук и выбегаю через заднюю дверь, надеясь избежать встречи с Сэмом, и, желая, унять тошноту от моего унижения.

Звонок в дверь. Как мило, что мой сталкер заявил о себе таким образом. Я подхожу к двери и швыряю фотографию в лицо Дэлу, как только он переступает порог моего дома.

— Что за..? — он смотрит на фотографию, сразу же понимая откуда она.

— Почему он это сделал? — спрашиваю я, стараюсь, чтобы мой голос не дрожал, но это бесполезно.

— Мэрайя, я могу…

— Вы работали вместе? Это была какая-то чёртова игра, в которую вы, ребята, решили со мной поиграть?

Он качает головой.

— Нет. Я не знал, что он был в лесу той ночью, пока ты не сказала, что я заставил тебя кончить дважды, прежде чем поймать тебя.

— Не пизди!

— Клянусь богом, Мэрайя. Вот почему я проводил тебя до твоей машины, когда мы закончили. Я не хотел, чтобы он навредил тебе.

— Как мило с твоей стороны. Какой джентльмен!

Я больше не знаю, чему верить.

— Когда я узнал, что он преследовал тебя… — он качает головой.

Я делаю глубокий вдох.

— Я когда-нибудь спала с ним?

— Я был в лесу и в холодильной камере у тебя на работе. Если бы были другие случаи, куда он сунул свой нос, я бы отнял у него больше, чем просто зрение.

Облегчение, которое я испытываю, услышав это, недолговечно, потому что, хоть это всегда был он, оставшаяся часть его предложения застревает у меня в груди.

— Так ты сделал это с ним?

— Для тебя.

— Ты не можешь говорить, что это было для меня, Дэл. Я не просила тебя об этом!

— Я должен был защитить тебя.

Я вздыхаю. Я хочу ненавидеть его за это признание, но не могу. Я разрываюсь между чувством отвращения и гордости. С одной стороны, он показал, на что способен, а с другой, он доказал, что сделает всё, чтобы я была в безопасности.

Он хватает меня за руку и притягивает к себе.

— Я сожалею о том, что мне пришлось сделать, чтобы защитить тебя, но мне не жаль, что я уберёг тебя от него. Я сделаю всё возможное, чтобы ты была в безопасности, я тебе это обещаю. Просто доверься мне ещё раз, Мэрайя.

— Дэл…

— Нет, послушай. Я дышу тобой. Ты живёшь внутри меня навсегда, — он поднимает рубашку, обнажая красивую татуировку с изображением осеннего дерева, а рядом на скамейке под деревом лежит камера.

Я задыхаюсь от переполняющих меня эмоций и оглядываюсь назад, в сторону своей спальни, отстраняюсь от него и спешу схватить со стола альбом для рисования. Я перелистываю страницу и убеждаюсь, что это фотография, которую я нарисовала сразу после фотосессии. И снова гордость и разочарование борются за власть в моём сознании.

Я возвращаюсь в гостиную и подталкиваю к нему альбом для рисования.

— Ты думаешь этим сразить меня? Это значит, что ты был в моём доме без моего разрешения.

— Прости, Мэрайя. Это просто хороший рисунок, и он доказывает, что тот день повлиял и на тебя тоже.

Мои щёки краснеют. Никто никогда не был таким одновременно оскорбительно-честным и милым. Это вызывает во мне неоднозначную реакцию, и я не знаю, что с этим делать. Он видел, как я рисую на бумаге, — это замечательно. Я просто не ожидала, что мой рисунок окажется на теле моего сталкера. То есть, одного из моих сталкеров.

— Я ненавижу тебя за то, что ты сделал.

Я изучаю свои ноги, прежде чем позволить своему взгляду встретиться с его.

— Но я люблю тебя за то, что ты думаешь, что мои глупые рисунки достаточно хороши, чтобы набить их на своём теле.

— Они не глупые.

Я шагаю вперёд, желая оказаться к нему ближе. Такое ощущение, будто я стою на краю обрыва. Если я сделаю ещё пару шагов, то смогу обрести что-то прекрасное, но я также рискую повредить своё сердце.

— Откуда мне знать, что всё остальное время это был ты?

— Тебе нужно, чтобы я напомнил тебе, как ощущался мой пирсинг на члене, когда он задел твою киску?