Взглянув на отца, она заметила искреннее изумление на его лице.

— Ты хочешь сказать, что это написал человек, отучившийся всего один год на экономфаке? — не поверил он.

— Ну, да… Но дело не в этом. У меня знакомая, отец которой тебя знает, она зачем-то слухи про него стала распускать, будто он в неё влюблён безумно. А он женат, у него детей двое…

Отец сделал большие глаза и непроизвольно хмыкнул.

— Куда катится этот мир? — воскликнул он.

— Подожди, пап. Мне что делать? Завтра комсомольское собрание факультета по этому поводу проводить будут. А я её подруга…

— Стоп. А ты тут причём? — строго посмотрел на неё отец.

— Не причём, честное слово, — сделала невинное лицо Света. — Но боюсь под раздачу попасть вместе с ней.

— Так. Дочь. Во-первых, завтра на собрании первая встанешь и скажешь, что осуждаешь поведение этой своей знакомой. Поняла? — Света кивнула. — Ну, и я ещё со своей стороны попробую что-то сделать. Не переживай, — отец обнял дочь и поцеловал в лоб. — Ни под какую раздачу ты завтра не попадёшь.

— Спасибо! — благодарно посмотрела на отца Света.

Придя домой, застал всё своё многочисленное семейство на кухне. Ирина Леонидовна занималась с детьми в люльках, а Галия ужином.

— Ну, как у вас первый день прошёл? — спросил я.

— Прекрасно, — подошла ко мне довольная жена.

Вроде, замученной не выглядит, — отметил я про себя. — Хорошо, что соседка согласилась нам помогать, дай бог ей здоровья на долгие годы.

Ирина Леонидовна унесла детей в спальню, а Галия накрывала для меня стол, как будто праздник какой.

— Ну, ладно, ладно, — удивился я. — К чему это?

— Я так по своей кухне соскучилась! — воскликнула жена. Не сдержал улыбки. Скорее бы уже мне документы на вторую квартиру сделали и можно было бы её ещё порадовать.

Святославль. Квартира Якубовых.

Загит вернулся домой, с удивлением заметив, что успел отвыкнуть от обстановки в собственной квартире и даже больше — и от жены тоже… Не ожидавшая его возвращения Оксана вышла из комнаты и ахнула, увидев мужа. У неё слёзы покатились из глаз. Она молча бросилась к Загиту и обняла его. Он тоже обнял её. Одной рукой. Машинально гладил другой по спине и думал о том, что он же совсем не скучал по дому в командировке.

Оксана опомнилась и поспешила на кухню. Загит умыл лицо и руки с дороги и сел на кухне за стол. Оксана суетилась и щебетала ни о чём:

— Сейчас картошечки быстро начищу. Пятнадцать минут и сварится. Что же ты не сообщил, что приедешь? Я бы супчик твой любимый сварила…

А Загит молчал и смотрел куда-то сквозь неё.

Наконец, она не выдержала и, почувствовав, что что-то глубоко не так, села рядом, со страхом глядя на него. Загит заговорил. Неспешно, тихо, но каждое слово звучало очень весомо для его жены…

— Знаешь, Оксан, я всю жизнь тебя слушал и верил в твои сказки. Но сейчас я вижу результат и мне плевать, что ты скажешь в своё оправдание. За эти два месяца я увидел совсем другую жизнь, Оксан. Когда родные и чужие люди живут, как одна большая семья! Один за всех и все за одного. Можно, оказывается, со всеми жить в мире, ни с кем не ругаться, со всеми найти общий язык. Я буду сейчас в отпуск проситься. Если дадут, уеду на месяц. Тебе за этот срок, если хочешь наш брак сохранить, надо с зятьями и невестками помириться, и с Настей Руслана, и с Пашей Галии. И познакомься уже с семьёй Рафика, в конце концов.

— Как я это сделаю? — с ужасом в голосе спросила она, сразу чутьем поняв, что он предельно серьезен и повторять два раза не будет. Не выполнит его условий — и все, на склоне лет останется без мужа… — Они же никто видеть меня не хотят. И ладно Настя, она здесь живет. Но куда мне из Святославля уезжать, у меня же работа сейчас?

— Я не знаю, как ты будешь это делать. Смогла поссориться с родными людьми, найди и путь помириться. Ты взрослая женщина, отыщи нужные слова, проси прощения. Не жди, что тебя сразу простят. Это долгий процесс, не зря же говорят — береги честь смолоду. Главное, чтобы с тобой общаться начали. Хоть с опаской, неохотно, но начали. Иначе ты одна останешься. И я не верю, что ты не найдешь способа взять отпуск, чтобы выполнить то, что я тебе велел. В Паланге вон же как-то оказалась, когда тебя там не ждали…

— Ты делаешь мне больно, Загит! — зарыдала Оксана, прибегая к самому своему сильному оружию, что никогда не давало раньше сбоев. Но не в этот раз. Муж сидел, как чужой, и смотрел на ее зареванное лицо и вздрагивающие плечи совершенно равнодушно. Словно на чужую кошку, перебегающую дорогу… Не сделал ни малейшей попытки обнять и утешить. Забрать свои жестокие слова обратно. Напугавшись такому безразличию, Оксана прекратила рыдать, и спросила:

— А ты куда уедешь?

— А я в отпуск, к детям. Павел Галию с детьми вчера привёз из Прибалтики. Помогу им, чем смогу.

— Я так рад, что ты и дети, наконец, дома, — встал я и обнял жену. — У меня как будто камень с души свалился.

— Я тоже очень рада дома оказаться, — призналась Галия, прижимаясь ко мне. — Я так соскучилась! Садись! Буду тебя кормить.

Покорно сел и с удовольствием наблюдал, как она хлопочет.

— Дорогая, отец оформил тебе академ на этот год. Нужны свидетельства о рождении детей. Ты определилась уже, как мы наших орлов назовём?

— Ну, я хотела одного Русланом назвать, а второго ты называй. Если назвать второго Тарасом, как твоего отца, то мой отец может обидеться, правильно?

Я мысленно усмехнулся. Типа, сам называй, очень великодушно, но есть табу — Тарасом называть нельзя. Но мне как-то даже смешно наблюдать за этими бесхитростными манипуляциями жены. Соскучился я по ней за эти недели… И тем более, к чему мне эта путаница с одним именем ребенка и отца? Ладно, Руслан, если я этого брата Галии даже и не видел. И такое ощущение, что вряд ли и часто в будущем видеть буду, учитывая, где он живет. А вот папаня в одном городе с нами живет… Пройдет лет двадцать-двадцать пять, и простая просьба «Позвони Тарасу по поводу завтрашней встречи» может привести к необходимости задавать уточняющий вопрос, или к упрекам, если не тому позвонил…

— Правильно, дорогая. Если один Тарас, то второй только Загит, — с улыбкой сказал я.

— Ну, поэтому один Руслан, а второго ты называй.

Но в целом, назвать сына в честь отца прекрасная идея, и неважно, из какой он жизни. Почему бы не из прежней?

— А второй будет Андрей, — проговорил я.

— Андрюша… Андрюшка… — примерялась к этому имени жена.

— Андрейка… — подсказал я.

— Мне нравится, — улыбнулась жена. — Русик и Андрейка.

Мы сели ужинать. С удовольствием навернул домашней еды. Сидели потом и пили чай.

— Сегодня врач детский участковый приходила, — сообщила мне жена. — Сказала, что в месяц нам надо будет в поликлинику детей показать. А до этого времени сестра будет приходить.

Тут зазвонил телефон, межгород. Рванул скорее к нему, чтоб детей не разбудил. Надо посмотреть, может, тут на аппарате где можно громкость звонка подкрутить? Вроде была такая функция… Звонила тёща. Ну вот, и зачем портить такой чудесный вечер?

— Здравствуй, Паша, — проговорила она. — Как у вас дела?

— Все хорошо, — ответил я, насторожившись. — Добрый вечер.

— Загит сказал, что Галия с малышами уже дома. Решили уже, как назовёте мальчиков?

— Да, Изя и Абрамчик, — зачем-то ляпнул я. Ну, не знаю, что на меня нашло…

— Но… — захлебнулась в собственной желчи тёща. Я уже ждал вселенского скандала, но тёщенька меня обломала. — Такие необычные имена… Израиль Павлович и Абрам Павлович Ивлевы?.. — потрясённо проговорила она и через секунду добавила: — Ну, вам виднее…

Что это с ней? Не заболела ли тяжело часом? С чего вдруг такое миролюбие, если на тот свет не собралась…

— Да пошутил я, Оксана Евгеньевна, — поспешил признаться я, пытаясь понять, что же не так. — Руслан и Андрей.