Во время следующего перерыва позвонил Ганину и объяснил, что у нас неожиданно объявили комсомольское собрание и я задержусь.

— Ну, что они там без тебя его не проведут, что ли? — возмутился он.

— Не проведут, Макар Иванович. Я докладчик.

— Как это? — возмутился Ганин. — И что ты будешь докладывать без подготовки?

— Да это по моей статье в газете, — небрежно пояснил я. — Найду, что сказать.

— По какой статье? — удивился он.

— В «Труде», я там внештатный корреспондент.

— Ну, ничего себе… Ну, ты даёшь! Стране угля…

Договорились, что я приеду, как смогу и позвоню ему с проходной по местному телефону.

МГУ.

До Маши Шадриной дошли слухи, что на экономическом факультете женатый второкурсник не даёт прохода первокурснице. У самого жена двойню только родила, ей сейчас не до мужа, а ему внимания женского не хватает.

Она сразу догадалась, что речь идёт о Павле Ивлеве. У кого ещё на втором курсе экономического факультета двойня только что родилась? Маша побежала к Вите Макарову и тот подтвердил, что они уже знают о том, что Регина Быстрова распространяет об Ивлеве такие сплетни.

Возмутившись до крайности и чувствуя личную ответственность за поведение члена вверенного ей коллектива, Маша тут же поспешила к аудитории, где должна была быть по расписанию группа Быстровой и Нойлера.

Маша вызвала Регину в коридор. Мартин догадался, о чем может пойти речь, подумал, что его это тоже касается и вышел следом.

— Регина! Что ты творишь⁈ — накинулась на неё Маша. — Ивлев тебя в Комсомольский прожектор устроил, и это твоя благодарность?

— Ничего я не творю, — дерзко вскинула голову Регина.

— Неправда, — подключился к их разговору подошедший Мартин. — Я сам слышал, как ты в группе ерунду всякую про Пашу рассказывала.

— А почему ерунду? Я что, не могу мужчине понравиться? — возмущенно поставила руки в боки Регина. — Или, может, он не мужчина?

Маша ошарашено переглянулась с Мартином.

— Не надо свои желания путать с реальностью, — сказал Мартин, строго глядя на Регину.

— Правильно! — поддержала его Маша. — Если бы да кабы, во рту выросли б грибы.

— Причём здесь грибы? — недоуменно взглянула на неё Регина. — Что вы ко мне пристали?

— И я тебе уже заявлял — не надо рассказывать про Ивлева всякие нехорошие вещи! — настойчиво проговорил Мартин. — Ты врёшь. Ты это понимаешь?

— Да с чего ты взял, что я ему не нравлюсь? — возмущенно уставилась на него Регина.

— Это бесполезно, — с досадой махнул рукой Мартин, посмотрев на Машу.

— Регина, ты с огнём играешь! — попыталась достучаться до нее в последний раз Маша.

Во время большого перерыва все собрались в столовой. Девчонки вместе, Костенко, Слонова, Романович и Регинка. И мы с парнями отдельно.

— Маша сегодня прибегала, — после очередного всплеска дружного девичьего хохота проговорил Витя Макаров, взглянув на меня. — Эти сплетни дурацкие про тебя уже до другого факультета дошли.

— Она приходила сегодня с Быстровой ругаться, — подтвердил Мартин.

— И что? — спросил я.

— А ничего, — с досадой махнул он рукой. — Сказала — с чего вы взяли, что я ему не нравлюсь?

Теперь у нас раздался дружный мужской хохот и понеслись шутки по поводу женской логики.

А мне было совсем не смешно. Воевать с женщиной? Каким оружием? У неё в голове всё чётко: с чего вы взяли, что я ему не нравлюсь? Следовательно, и утверждение, что я хочу с ней близких отношений тоже вполне себе логичное. И попробуй докажи обратное…

Кроме того, мне самому точно не стоит резкие шаги предпринимать. Могут посчитать это свидетельством того, что дыма без огня не бывает. Не раз видел в жизни случаи, когда тот, кто бегал, пытаясь восстановить порушенную репутацию, тем самым только ее полностью и окончательно уничтожал.

Ну а варианты типа обратиться к КГБ, я и вовсе не рассматривал. Это же именно то, что они сами бы хотели, чтобы привязать меня к себе — чтобы я стучать на кого-то стал. А уж лично притащить им информацию, что может стать потом на меня же компроматом — ну это вообще надо идиотом быть… Как они сейчас Регину могут нагнуть, так потом к ней же могут и обратиться — ну-ка, расскажи, как тебя пытались изнасиловать…

То же самое с Сатчаном. Ему со своей позиции достаточно один звонок сделать, чтобы тут все у нас забегали. Но хочу ли я, чтобы эта информация пошла дальше в группировке? Расскажет потом своим, что я от девок их в сауне отказывался, мол, такой весь порядочный, а ему пришлось помогать мне любовницу на факультете заткнуть. Посчитают лицемером и вруном.

Блин, я неплохо так помог своим друзьям на курсе… В идеале хорошо бы они сами сообразили что-то предпринять. Но ни в коем случае не по моей просьбе, а то это будет расценено всеми как мои собственные действия. Врать они не умеют, если я их натравлю на Регину, это легко будет выяснить.

— Шутки шутками, но это так оставлять нельзя, — задумчиво проговорил Ираклий.

Мне понравилось услышанное. Ну же, дружище, соображай!

МГУ, факультет экономики

Ираклий решил, что будет хорошей идеей подойти к Эмме Эдуардовне, посоветоваться, что можно предпринять по поводу Регины и распускаемых слухов про Пашу. Он как раз вспомнил, что Ивлев с ней в ГДР ездил, мало ли, она захочет ему помочь.

Но кабинет замдекана был закрыт.

Ираклий забежал в деканат. Методист объяснила:

— Эмму Эдуардовну вызвали в ректорат, сегодня ее уже не будет. В понедельник после 9.30 должна быть.

Ладно, — решил он, — до понедельника дело подождет.

После пар мы все пошли на собрание. Познакомился с Жанной Луппиан. Очень колоритный персонаж, похоже, девочка, вообще без компромиссов. Прямая, как рельс.

— Ивлев! Я не верю своему счастью лицезреть тебя на комсомольском собрании факультета, — вместо приветствия эмоционально воскликнула она.

— Да ладно, — спокойно ответил я. — Всего-то и пропустил в этом году одно собрание. И у меня была уважительная причина.

— Да? И какая-же? — с долей сарказма спросила она.

— Жена родила, — так же спокойно ответил я.

Жанна заткнулась, поджав губы, и молча протянула мне номер газеты с моей статьёй. Надо будет его заиграть. Что б не собирать потом по архивам для сборника статей. Это я привык в будущем, что смысла собирать бумажные копии публикаций нет — все в Интернете, погуглил и распечатал. А сейчас с этим могут быть проблемы. Да, точно, а вдруг при вступлении в Союз журналистов потребуют представить оригиналы всех опубликованных статей кроме самого списка публикаций? Запросто! Надо покупать… или… Ага, как вариант, можно с Верой в редакции договориться. Что я, не знаю, что ли, что в любой редакции всегда валяются пачками собственные газеты… Надо бартер организовать — я ей пирожки, а она мне будет газеты с моими статьями откладывать.

Вначале я просто зачитал студентам родного факультета свою статью. Видимо, читал с выражением, потому что все слушали очень внимательно и засыпали потом вопросами. Заметил в зале начальство, Самедова, декана, Эмму. Вроде, простое комсомольское собрание, а они набежали. Наверное, всегда так. В прошлом году я как-то комсомольских собраний успешно избегал. Хорошо иметь комсорга группы в друзьях…

Главный вопрос по поводу апартеида, что был немедленно получен от студентов сразу после доклада: доколе расистский режим будет творить несправедливость в отношении негров? Тут мне пришлось немного остудить пыл нашей жаждущей справедливости молодёжи.

— ЮАР очень богатая природными ресурсами страна. И быстрого падения режима ждать не стоит, несмотря на все санкции, примененные ООН и поддержанные СССР, как страной-основательницей ООН и членом Совета Безопасности ООН, — объяснял я. — К сожалению, понадобятся годы, много лет, пока эти санкции сработают. В ЮАР способны обеспечить себя почти всем, несмотря на режим санкций… Но всё равно, наше дело правое, режим апартеида обречён. Нельсон Мандела выйдет из тюрьмы, и, я думаю, благодаря своей репутации еще и станет президентом!