Наконец, когда они прождали четверть часа, к ним подсел высокий подтянутый щёголь в белом костюме с лучезарной улыбкой на загорелом лице.

— Очень рад, очень рад! — сразу протянул он руку Тареку и представился: — Рикардо. Рикардо Пирас. От имени жителей Больцано заверяю вас, что мы все очень рады, что вы обратили внимание на наш замечательный город. Мы сделаем всё, чтобы вы и ваш бизнес процветали у нас и наш родной город и для вас стал второй родиной.

— Очень приятно это слышать, — ошарашено ответил Тарек, всё ещё не привыкнув к импульсивной манере итальянцев вести разговор. — Я и моя семья тоже очень рассчитываем на это.

— Я пойду, пока, нам выпить закажу, — деликатно самоустранился Марио.

— Вы сделали очень хороший выбор, — сразу перешёл к делу депутат. — Фабрика «РозаРосса» старейшая в нашем городе, и во всей Северной Италии когда-то была на слуху. Я лично знаю семью, которая ею владеет, и договорюсь с ними за процент от суммы сделки.

Тарек чуть не поперхнулся от такой прямолинейности. У них, в Ливане, не принято так откровенно предлагать посреднические услуги незнакомцу. Всё это делается более завуалированно и сумму своей «благодарности» каждый сам определяет. Но сначала незнакомые люди должны выпить вместе много чаю, пообщаться на самые разные темы, притираясь друг к другу. А вот так с колес дела вести — настоящий шок.

А Рикардо уже довольно потирал руки.

— Я даже навёл уже справки. Владельцы хотят за здание фабрики и территорию вокруг два миллиона долларов. Ну и мне пятьдесят тысяч сверху за помощь в переговорах.

— Это слишком много, — сразу сказал Тарек.

— Что много? — удивился депутат. — За фабрику или мне?

— За фабрику, — ответил Эль Хажж.

Да и тебе, тоже, не за что такие деньги платить, — подумал он. — Наверняка, и с владельцев поимеешь что-то, раз такой наглый. С другой стороны, похоже, что этот депутат очень любит деньги. Значит, нужно предложить ему другой вариант их заработать. К моей выгоде.

— Два миллиона много, — повторил Тарек, задумчиво глядя на Рикардо, который сидел откровенно разочарованный. — Слишком много. Фабрика разорена. Территория большая, согласен, но придется потратить большие деньги, чтобы ее застроить и вовлечь в бизнес уровня двадцатого века. У меня к вам есть другое предложение. Я заплачу вам пятнадцать тысяч за каждые сто тысяч, которые вы собьёте с цены владельцев.

Депутат, хищно прищурившись, что-то прикинул в уме, и улыбнулся.

— Договорились! — радостно согласился он. — А вы умеете вести бизнес! Вижу у вас большое будущее в нашем городе!

И они ударили по рукам.

Москва. Дом Ивлевых. Квартира Алдониных.

Иван уже несколько дней собирался поговорить с Ксюшей, но никак не решался. Они уже договорились идти подавать заявление, а тут ему предложили командировку на три месяца в Болгарию. Резко осложнившиеся отношения СССР с Египтом лишили его возможности работать на раскопках там, так что Болгария была очень неплохим вариантом. Помог бывший научный руководитель по кандидатской. Признаться, он несказанно обрадовался. Он любил раскопки, любил командировки, тем более, зарубежные. Но была одна проблема: Ксюша. Девушка ждала совместного похода в ЗАГС и её недоумение становилось с каждым днем все очевиднее.

Можно было бы, конечно, подать заявление перед отъездом и расписаться сразу по возвращении. Но поездка будет только через две-три недели. Это значит, свадьба переносится на следующий год. А по-хорошему, лучше сейчас, вообще, с ЗАГСом не связываться, потому что нет никакой гарантии, что ровно через три месяца он вернётся в страну. Экспедиция может и задержаться, если удастся найти что-то перспективное…

Но как сказать об этом Ксюше? А говорить надо, тянуть больше никак нельзя…

— Рыбка моя, — собрался с духом Иван и обнял сзади Ксюшу, занятую готовкой на кухне, — знаю, тебе это не понравится, но мне надо будет уехать на три месяца.

— Когда? — обескуражено повернулась к нему подруга.

— Недели через две-три.

— Так мы тогда даже, получается, расписаться не успеем, — потерянно опустилась она на табуретку.

— Не успеем.

— А можно мне с тобой? — с надеждой взглянула она на Ивана.

— Это загранкомандировка, зайчонок, — многозначительно помотал он отрицательно головой. — Да и не такая я шишка, чтобы мне вообще об этом заикаться. Был бы я профессором или главой экспедиции, может, кем-нибудь тебя и устроил бы. А так без вариантов.

— Но можно же отказаться, — с надеждой посмотрела на него Ксюша.

— Не могу, родная. Меня после такого близко к докторантуре не подпустят. До этого ещё, конечно, очень далеко, я слишком молод, но, если в институте решат, что мне не интересны экспедиции, то даже не предложат в нее поступать, когда придет время. Никому не нужен археолог, который не любит ездить на раскопки. А без докторской степени перспективы у меня так себе в будущем. Не смогу стать большим начальником, так точно. А ты же хочешь быть женой профессора, доктора наук, проректора или даже ректора научного института? С полставкой в МГУ? Или даже заведующего кафедрой?

— Но у тебя семейные обстоятельства, — настаивала Ксюша. — Уважительные. Тебе жениться надо…

— Не могу, Ксюш, прости. У нас в институте все поглощены наукой и, вообще, практически каждый мечтает о зарубежных командировках. Нельзя выбиваться из рядов коллег. То, что мне ее предложили, это знак доверия ко мне, как к специалисту. Предлагают далеко не всем. Если откажусь, это крест на карьере. Понимаешь?

— Понимаю, — расстроено кивнула она, чуть не плача.

Северная Италия. Город Больцано.

Только Тарек ударил по рукам с Рикардо, как тут же и Марио снова подсел к ним. А через минуту появился и официант с бокалами и бутылкой вина.

— Обязательно попробуйте! Это наше местное вино, — на радостях начал сам разливать вино по бокалам Рикардо, эмоционально жестикулируя при этом. — Возможно, о нас ещё не слышали по всему миру, но в Италии наши винокурни очень славятся.

Перед ними поставили тарелку с фруктами и кусочками сыра. Они посидели минут двадцать, поцедили вино, которое показалось Тареку очень недурственным. Затем Рикардо, раскланявшись, покинул их.

— Марио, вы же наверняка знаете владельцев «РозаРосса», — уверенно произнёс Тарек. — Думаю, даже встречались с ними, когда искали варианты для меня.

— Так и есть, — кивнул Марио.

— А почему мне было не встретиться с ними напрямую?

— У нас так дела не делаются, — ответил Марио. — Любой крупный бизнес не обходится без внимания мафии, нужен посредник от неё. Придешь сам, с уважением — это одни условия. А если им придется к тебе идти — условия будут совсем другие…

Вот тебе и Италия, — поражённо подумал Тарек. — Только с местной мафией, на старости лет, и не хватало дела иметь. Конечно, и в Ливане своя мафия имелась, но точно не такая наглая…

— И что? — спросил он. — Ваша мафия ограничится этой разовой суммой? Не станут ли они ходить ко мне каждый месяц, как за зарплатой?

— Конечно, станут, — кивнул Марио. — Десять процентов за защиту. Чтоб чего плохого с предприятием не случилось… Все платят.

— Я не о своей доле сейчас! — поспешно сказал я. — Я про нас вообще. Сто пятьдесят тысяч наличными в месяц! Это пятнадцать пачек сторублёвок. Я о чём, товарищи? Наличные — это риск… Это очень большой риск. Представьте, что с вами что-то случилось, пока вы деньги на дачу везёте, чтобы закопать в трёхлитровых банках в огороде, — при этих словах, к моему удивлению, товарищи за столом через одного стали опускать глаза. Да они же, и правда, бабло закапывают на дачах, вот и уткнулись носом в стол. Небось, каждый думал, что это блестящая идея, и только ему в голову пришла. — Послушайте, а если кому-то плохо станет, а если кто-то в аварию попадёт? Милиция, скорая, начнут помощь оказывать, в больницу заберут с вещами, опись сделают: расчёска пластмассовая одна штука, платок носовой одна штука, деньги десять тысяч рублей… И не стоит надеяться, что их по карманам рассуют и сделают вид, что не было. Слишком крупная сумма, испугаются. Подумают, что это шпион американский деньги вез, сразу КГБ подключат… И ничего вы не сделаете, если что-то серьёзное со здоровьем случится, инфаркт или инсульт, чтобы их остановить. В таком состоянии невозможно ситуацию контролировать, ни договориться, ни товарищам сообщить, чтобы позаботились.