Шейд не стал заходить в дом и соблазняться дальше. Развесил полотенце с рубашкой на веревке, сходил в пристройку за ножовкой. Нужно было расчистить двор и убрать поваленные деревья.

Старик Даниш наблюдал за ним из окна. Долго, вдумчиво и изучающе. Шатиса иногда проходила мимо, из машины в дом и обратно. Шейду уже стало интересно, как они впихнули в обычную легковушку столько груза. Он выпрямился, когда устала правая рука, растер плечи, глянул на небо и взялся за ножовку левой.

– Есть электрическая пила? – крикнул из дома старик, воспользовавшись перерывом в визге металла по сырому дереву.

– Есть.

– Может, будет быстрее?

– Само собой, будет, – согласился Шейд и вытер лоб. Посмотрел еще раз вверх. Солнце поднималось все выше и влага начала испаряться. Если утром воздух был свеж и прохладен, ближе к обеду открытая улица превращалась в самую настоящую баню. На миг опустил гудевшую руку. – Если бы мне надо было сделать быстрее, я б ее и достал.

Даниш кивнул, как понял, что именно хотел сказать Шейд.

– Есть еще чем работать? Помогу.

– Нет.

Этого занятия ему хватит надолго. Делиться им Шейд не собирался. Но легкая понимающая улыбка на лице старика ему не понравилась. Взялся за следующий сук.

Из дома вышла Шатиса. Уже переоделась в шорты и собственную футболку, с мокрыми волосами. Из душа. Она держала в одной руке кружку, а в другой – глубокую миску. И направлялась к нему.

Шейд исподлобья оглядел ее и тряхнул головой, смахивая пот, текущий по вискам на шею. Макушку ощутимо припекало, мозги под черепом потихоньку плавились. Чем дольше стоял на солнце, тем сильнее мечтал о ледяной воде в заводи.

– Сделай перерыв, – Шатиса указала на тенек под забором, а потом – на миску и кружку. – Я приготовила обед. И кофе. Хочешь?

Есть он хотел уже давно. Голодными глазами уставился на рис, плавающий в подливе. И куски мяса, совсем не подгоревшие, не почерневшие, а немного поджаренные и выглядевшие как на картинке ресторанного меню. Наверное, безумно вкусные. Перевел глаза на черноту в кружке, потом – на Шатису, которая всем своим видом искушала его попробовать. То, от чего давно уже отказался в пользу мяса или рыбы. И сырых овощей или ягод, которые иногда находил.

Постоял немного, размышляя. Что же он вообще собирается есть, если не это. Ведь вместо того, чтобы охотиться, пилит стволы. Отложил свой инструмент, отряхнул руки, все в древесной пыли.

– В душ не хочешь? Там такая вода… – искусительница закатила глаза, а Шейд сразу же представил ту воду и почти почувствовал ее на себе. Невольно взгляд его и мысли метнулись к дому, продрал пальцами слипшиеся волосы, вытряхнул несколько щепок оттуда.

– Я быстро. Пять минут. Подожди здесь.

Бежать через луг, лес, а потом нестись обратно с той же скоростью, чтобы поесть чистым сейчас представилось капризом ребенка. Для чего это делать, когда в каких-то доступных двух шагах есть та же самая вода, только текущая из шланга?

Один раз, говорил себе Шейд, проходя в дом. Один раз он изменит своим правилам и воспользуется душем. Только потому, что желудок жевал уже сам себя и сил терпеть дальше не было. А получить язву и зависеть потом от таблеток не хотел. Да и кому нужна его упертость здесь – уж явно не старику и инспектору. Они завтра соберутся и уедут, забудут о нем до следующего приказа Тиля Вилеша о визуальном хотя бы осмотре.

Даниш сидел за ноутбуком и что-то записывал. Поднял голову, когда мимо прошел Шейд, и опять уткнулся в монитор.

– Сеть здесь не ловит, – заметил Шейд, доставая чистое полотенце.

– Вижу. Она мне сейчас не нужна, – отозвался врач.

Ну и ладно. Шейд открыл дверь в душевую комнатушку.

Как и думал, Шатиса только отсюда вышла: внутри коморки витал тонкий ореховый запах, который ощущался и от самой женщины. На досках она расставила гель и шампунь. С плодами аргании на этикетках. Вряд ли этим пользуется ее отец.

Шейд взял бутылочку шампуня, открыл и понюхал. Более насыщенно и тяжело, чем то, что ощущалось в воздухе. Поставил на место. И едва не подпрыгнул, когда по двери постучали.

– Можешь взять гель, если надо, – послышался голос Шатисы. – Или шампунь. Могу попросить у отца…

– Не нужно, – быстро ответил Шейд и открыл воду. На всякий случай еще раз проверил, заперта ли дверь. Как она узнала, что он поднюхивал ее помывочные штучки, так и не понял.

Обошелся простой водой. Рассчитывал на пару минут, но сам не заметил, как впал в транс, на самом деле наслаждаясь не холодной и не теплой прохладой, льющейся на голову и замечательно смывающей усталость и жар. Забеспокоился, только когда вода стала намного прохладнее: вероятно, нагретая из труб слилась и насос начал качать уже из глубин огромного резервуара, погребенного под землей, в который стекали подземные воды и стоял слив для дождевых.

Шатиса его не торопила. Шейд перекрыл кран, вытерся. И понял, что не взял чистые вещи. На вбитом в стену крючке висели только те шорты, в которых сражался с деревом. Все потные и в пыли. В иное время и не ломал бы мозг себе, вышел бы так. Но не был уверен, что женщина находится за пределами комнаты, а не ждет его, сидя внутри дома. Хотя можно завернуться и в полотенце. Старик обрадуется, ведь он так хотел рассмотреть его тщательнее.

– Ну здорово, – пробормотал, не допуская даже мысли показаться на глаза в таком виде. Постучал по двери и крикнул: – Даниш! Достаньте шорты с полки!

В ответ почти сразу задергалась дверная ручка. Шейд повернул защелку, в приоткрытую дверь просунулась совсем не рука старика. С его вещами. Еще и трусы достала.

Шейд с досадой выхватил одежду и захлопнул дверь. Черт, подумал, она еще и взяла те, что находились в самом низу стопки. Разбирала что ли его гардероб? Это уже ни в какие рамки не лезло, они чужие друг другу люди.

Возмущенный и злой, кое-как натянул на себя боксеры, потом шорты до колен. Ни рубашки, ни футболки, ни майки не прилагалось. Повесил на шею мокрое полотенце и распахнул дверь.

Врач как пялился в монитор ноутбука, так и продолжал что-то там конспектировать. Рядом с ним стояла большая кружка кофе, напомнившая, что самого Шейда ждет такая же где-то в тени ворот. Шатисы в доме не было. Глянул на закрытый шкаф.

– Она там, – Даниш махнул рукой в сторону двери. – Просила поторопиться. Уже приходила греть обед.

Шейд надел на себя майку. Как бы ни было жарко, но его временные жильцы были одеты. И ему не стоит выделяться.

Шатиса успела устроить у ворот подобие стола, приспособив под это дело старый ящик. Подкатила к нему два недавно распиленных бревна, одно из которых заняла сама, а второе, судя по всему, предназначалось для хозяина дома. И пила кофе.

– Тебе не следует рыться в моих вещах, – сразу сказал ей Шейд.

– Знаю. Только отец был занят, а я услышала, – серые глаза смотрели на него спокойно. Шейд вздохнул: ни капли раскаяния. Шатиса заправила выскочившие из собранного на затылке хвоста волосы за уши. – Нижнее белье на самом деле у всех одинаковое, одна модель. Ничего нового не придумали. Так что… – Пожала плечами. Шейд потерял дар речи и только слушал. – Что твои, что отца – кусок сшитой тряпки. Не бери в голову, это в каждом магазине можно увидеть.

Шейд ошеломленно моргнул и сел на деревянный обрубок. Желание ругаться пропало. Шатиса подвинула ему тарелку, вручила вилку.

– Где здесь есть связь? Мне нужно предупредить на работе, что еще и завтра меня не будет.

Шейд, закрыв глаза, медленно пережевывал кусочек мяса, восхитительно прожаренный и невероятно вкусный и сочный. В корне отличающийся от тех шедевров, что выходили из-под его руки. Пропустил вопрос, даже не обратил на него внимание. И понял, какие чувства испытывал Сайген, грызя его стряпню по вечерам. И при этом не сказал ему ни слова, какой стоик. Наверное, нужно попросить привезти сюда кулинарную книгу.

– Шейд!

– А? – встрепенулся.

– Позвонить нужно. Это куда забраться надо? Повыше? Пониже?