«Крик» Мунка вид на осло-фьорд с холма экерберг здесь кончается небо писанное не кровью но гноем ветер из отверстой, настолько отверстой человеческой дыры рушит декорации надувает паруса парусии Ты не сможешь не прийти на такой зов Якопо Беллини, «Сошествие во ад» Готические фигуры да Фабриано, Расставленные в новизне перспектив Мантеньи и Учелло Сыном лудильщика из Венеции, отцом династии рукомесла Сладостного нового стиля, Являют нам Спасителя в красных одеждах (Хотя – ежели воскрес, то покровы, Вряд ли красные – верно же, Иосиф? — Если и сохранились, Мерно сдуваясь, недолго храня формы, Имитируя жизнь, То в гробнице?..) и с непременным майским шестом в шуйце (И лишь общая измученность фигуры Покрывает всё, воистину православна), Подошедшего к пещере ада (Великолепное лазурное небо вдали, ты ли не надежда!..) – к костному пролому В черепе праотца Адама. Благообразные спасённые целуют прободенные Руки. Некто, Уветлив, держит покамест крест – его размеры Явно позволяют трактовать сие сооруженье Не умещающимся в данный конкретный ад. (Да ведь и – в самом деле). Чёрные бесы визжат, грегочут, Разбегаются в разные стороны (по одному мненью, Они только лишь стерегли снаружи, По другому – были внутри, и отныне Вся сия даёт богоборцам право Обвинять Христа: де мол что ж Ты, Спасе! Зачем, изгнав бесов из ада, Понапустил их в нашу земную жизнь!..) Через пару минут после сюжета Мы видим ад опустевшим. Однако вскоре — Через двадцать, двести ли лет, две тысячи — Фигня вопрос, так скажем, с вечностью во сравненьи!.. – пещера Стала вновь интенсивно наполняться. И неужели Ему Снова и снова – подставлять под ржавые кованые гвозди Едва зажившие ладони, Снова и снова Слышать в лицо вопль добродетельного человечества: «Распни, распни Его! Не имамы Иного царя, кроме кесаря!» — Разве сходить в этот ад снова? (На этот вопрос мог бы, наверное, ответить, но не отвечает Иуда – его присутствие Зримо ощущается в правом нижнем каменном углу картины, Соскобленном и переписанном мастером: Иуда, Первым, первее Христа, оказавшийся у врат ада И пережидающий, пока освободится место). «Роженица с предстоящими» (Неизвестный автор. Италия, раннее Возрождение) Служанка с тазом, несколько мальчишек, врач, повитуха: умбристая чаща человеческих деревьев ведёт изломами ветвей сезонную беседу — за мартом сразу следует ноябрь — ни о чём, сливаясь с задником. Младенец, разверзая ложесна, кричит. Он спорит с Ангелом о жизни, об однозначности её и плоской синеве, на заднем фоне кракелюрами пошедшей, — Ангел чуть улыбается, внимая терпеливо: как сморщен он, как спорит отреченно, как яростен в багровой правоте, ещё и жизни не познавший, только смерть. Симметрия окончившейся схватки лежащей роженицы туловище делит надвое: лоб выпуклый, в поту, под ним – два шара глаз, обтянутых синюшной кожей век, глядятся истомленно долу, как в зеркало, в две груди и живот, ещё округлый, но уже пустой. И – отсвет злата: се, пред новым веком светло, печально Некто отступает в смирение линейной перспективы. Бронзино, портрет Биа Медичи
Ты, неуспех весны! Великолепье Несовершенства, чудо ранней смерти! В тебе – движенье. Конец ознакомительного фрагмента. Текст предоставлен ООО «Литрес». Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес. Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом. |
