Далёким светом – малое в судьбе,
Понурой боли в тысячах – других,
Таких же идеалах, что и ты,
Когда – то думал – о любви своей.
И эта горечь – гордая тоска,
Ей таешь между именем – своим
В полупустой иллюзии – развалин,
По промежутку стаявших – былин.
Разлитых, как у осени – глаза,
Забытых, как бесчисленное мы
И ты им ищешь – знатные черты
На предыстории – такого же устоя.
За дверью собственной могилы
Ей открываешь – прямо на ходу
Источник возраста и милое – потом,
Ей сложно управлять, но этот Бог
Твой славный аргумент и вид – руки,
Что дверью скроет – видимые дни,
Когда придёт – находчивая мина
И только слепит – поле бытия -
Там ты стоишь и – тёмная могила.
Она стройна, что счастье – по уму,
Над дверцей воет – безымянный враг,
Он что – то хочет думать – о благах,
Но сам не знает – от чего идёт,
К тебе сегодня – может потому,
Что ты им стал – для мира и людей,
Для роскоши последнего – понять
Свою систему мира, чтобы жить.
Тот робот чести – славен на тебе,
Та мыслимая гладь – вокруг былин
Устало светит – возрастом вдали
И хочет жить – искусственно в тебе.
За дверью ты открыл – её глаза,
Над точкой входа мира – понимал,
Как ждать последний холод – от любви
Внутри понятий юмора и – славы.
Тем люди были – в самости игры,
Тем душу в ряд хотели – обладать,
А ты искал – тот мира элемент,
Что помнит дух понятия – за дверью.
Но открывая слов манеры – ты увяз
За этой позой – в численном раю,
Быть может смертью стала – не она
А только форма гласности – вокруг.
Растаял день и безымянный друг,
Он хочет видеть только – не тебя,
А дверь, в которой были – те глаза
Искусственно направлены – на мир.
Но открывая личный берег – слов,
Свою могилу – ты держать готов,
И будешь ей отличен – по судьбе,
Как автор моды – в личности и праве
Искать могилу – личной красоты,
Ей дверь держать – внутри и для того,
Как там откроет жизнью – эта даль
И будет снова личностью – искать
Твои глаза, что автору – видны
И тысячам людей – в природе мира,
Там жили только ангелы – внутри
И пали под несметной формой – лет.
Они должны оставить – на ответ
Свою подсказку в возрасте – вины,
Когда же дверь откроет – эту жизнь
И станет личной каторгой – могилы?
Говори внутри готовой матрицы
Одиноко – не хочешь мечтать,
По другому устою – свободы,
Ты его словом ли – опять позови,
Словно матрицы нежный – проём.
Между именем близкой – зари
И отчётливой формой – заранее,
Что уносит от нас – корабли
За остывшие неги – из нот.
Говори, как ты жил и – любил,
Где искал опрометчивый – день,
Он внутри, как готовый – артист
Понимает им благо – для сна.
Ты ведь видел у матрицы – зла
Эту роскошь – обидчивой пены,
Это формой задетое – слово,
От которого стынут – глаза.
Поднимают на веки – Вселенную
И за образом, словно внутри
Ты – готовый актёр, что и время
На доверчивой прозе – для снов.
Просыпаешься, только не веря,
Что догадкой ты стал – у сердец
И нетленное смотрит нам – время,
Приготовив свой торт и – венец.
Это матрица буквы – поверья,
Эта странная озимь – в вине,
Что не знает, откуда то время
Изготовило счастье – на мне.
Просто вытянув следом – причину,
Ты желаешь им странно – стоять,
И мечтая обнять – середину
Видишь только лишь – скромную часть.
На проталине нового – века,
Ты бы стал утопичным, но сам
Ты играешь от верности – смехом
И дрожишь, как и матрица – верхом,
Чтобы чувствовать эту – примету
Обнажённой, искусственной – драмы,
Ей теперь не обнять – диалект,
Не насытить проталины – мира,
Только смотрит внутри – человек,
Свой обняв монолитный – предел,
Он уже поседел и – готов им
Предпринять утомлённое – право
Говорить этой матрицей – вверх,
А потом по искусству – искать
Означение верности – мысли,
Что не будет тебя – понимать.
Но готовый проём – не мораль,
Не оценка из вымысла – судеб,
Просто вынес её – для себя,
Чтобы встретить – отчётливый мир.
На готовой расщелине – глаз,
По которым не видно – твой призрак,
Где искусству не слиты – огни
В безымянности нового – лет.
Шаг художественный
Оседлал – свой потерянный смех,
Смертью вышел из воли – ума,
Для которого стала – стена
Удивлением – к счастью вины.
Потому ты не видишь – её
Отдалённые формы – сегодня,
Только гонишь искусственно – ад
По линейному полю – взаймы.
Не вернуться по шагу – назад,
Он прошёл иллюзорной – витриной,
Он огрублён и счастьем – вины
Вновь не станет тебе – умирать.
Для сегодня, что множит – миры,
Что в одну собирает – картину
Шаг из прошлого, словно сошли
Многоточия – в пафосе слов.
Эта крайняя форма – ума
Отнимает твой ветер – могилы,
Не даёт убегать – от идей,
Что должны откровением – стать.
Эта личная пропасть – внутри
Не играет от слова – прилива,
Но учтённому обществу – здесь
Воздаёт за пределом – мечты.
Чтобы завтра ты был, как они
Одинокий, но всё же – ревнивый,
Откровенный источник – ума,
Для которого стынет – печаль.
Ей не слышен художества – бег,
Не в глазах означает – прощание
Быть той формой – под глаз янтаря
В безымянном аду – под рукой.
Он художеству – снова не твой
Интеллект – в преимуществе слова,
Он – пародия в личности глаз
От наличия связанной – воли.
Без неё открываешь – пути,
Где на шаг ты бежишь – от неволи,
Где не станут искать – эту боль
Утолённые формы – за нас.
Чтобы выяснить утренний – шаг
В человеческой роли – на моде
И её откровением – стать бы
Для любви в бесконечной – тоске.
В предначертанной памяти – грёз,
Где художеству снова – не верит
Удивительный пафос – других
Расстояний – до собственных глаз.