Нет холоду объятия – на вид,

Он только в основании – завит,

Он точно вихрь – уводит и тебя

Над ожиданием манеры – дорогой.

Теперь без основания – изгой,

Теплеет между прошлым – бытию

Твой разговор – о мысли и покое,

Но только городской – и в том на вид.

Ты обращаешь взгляды – зазеркалья

Под остановку – в сумерках души,

Ты – городское поле утверждения

О слове нам, как прошлому уже.

Постигла смерть – твои ума глаза,

Калёной нитью – не бывала рядом,

Не очертила в пропасти – шаги,

А только человеку – в этом, глядя

Ты остановку шепчешь – дорогим,

Неутолённым именем – за толк,

Ты будешь душу радостью – тоской

На форме от тревоги – городской.

Над оборотнем взгляда – изголовья,

Над прошлым зазеркальем – от души,

Где уши, вслед за нами – не искали

Матёрой пошлости и замысла – во вред.

Где не душили полотенцем – счастье

И трогали искусство – по себе,

Как только городское – обещание

Нисходит с площади – по обществу, уже.

Восходит трутень к праву – от тоски,

Он чёрный, что и гроб фамильной тяги,

Он подлостью низводит – оберег,

Где ты доискивал весомые – пророки.

Ты им, как трудный почерк – на руке

Возводишь обеляемые – стены

И только ворожишь природу – тем

Искусством мира – в пройденной душе.

Она настала к праву – для тебя,

Она – по городской примете плачет

И только белый звонницы – маяк

Её следы – обратно не упрячет,

Не обессудит жить, как нам, назло

И только свод доискивая – в ветрах,

Им обвивать искусство – от господ,

Им жить для основания – неверных.

Но ты изгой и маска – на тебе,

Как обывательщины скорбное – прощание,

Как тихой колыбели прах – в душе,

От формы, по которой ты страдал.

Ты был внутри – на сердце не один,

Ты ожидал тем счастьем – изголовье,

Но своду зазеркалья – был пленён

В пути моральной каторги – в себе.

И этот звон ты слышишь – от любви,

На дне искусства малого – прощая

Свой ход тоски – от мысли городской,

Такой нелепой сном – без обещания.

Когда на подземелье – шаг родной

Становится – сквозь жёлтые пощады

Сегодня думать – в маленькой стопе,

И ей причинно принимать здесь – тьму.

Когда ты, разводясь – искал примету

И тонкий шелест прятал – на виду

Культуру мира – в собственном аду,

Там возникая счастьем – за обиду.

Ты шёл за ужас – личной красоты,

Ей обожал скульптурное – лекало,

А каждый, кто касался – не у дел

Твоей обиды – видел рай из нас,

Ты окружал тот – видимый рассвет,

Как почерк слов – у милости по аду,

Для света между линии – огней

И лучшей розни – в малом, угадав.

За этим почерком – заставшего ума,

Пройти им быль, и сочиняя правду -

Успеть обратно сохранить – мечты,

На адовой тропе – могилы звёзд.

В понурой, серой мгле – её не видно,

Но шелест притчи – возникает вдаль

И только аист на подземной – личности

Не хочет отгадать, когда упасть

Для возраста – в немилой простоте,

Для дум искусства – сложного поверья,

Где шаг за прошлой манией – вины

Ты видишь, как и большие надежды.

По гробовой тоске – унынию не плыли,

Не отгадали рай – той временной игры -

Подземные пародии – над мглой,

Такой безбрежной – словно внеземной.

И ты искал им выходы – за целью,

За обществом цены – и только так

Ты выучил морали центнер – времени,

Ты стал им думать, чтобы выбирать.

А то угрюмое, зачтимое, как сон

Склоняется во мглу – упав на верность,

Что болью видит – общество и им

Ты выбрал ужас – в видимой тоске.

Не лишний час ты осуждаешь – сам,

Не только праву озадачил – память,

Ты высмотрел – ту росчерком ума

Прямую пядь, где видят снова – ад.

И тысячи миров им были – в судьбах

Такие же, как ты, когда – то там,

Ходили в белых платьях – по домам

И думали ценой – за лишней статью.

Почему ты не водишь – мечты

По крутому обилию – вод,

Почему за тобой – не ведут

Расстояния – сложную мину?

Закрывая от счастья – глаза,

Выбегая от роскоши – мира

Из запрятанных слов – наяву,

Только голому свету – во мрак?

Этим ты не устанешь – в причине

Насмехаться, чтоб жить потому,

Приближая свой день и – обиду

На глазах – по руке, одному.

Над приличием видев – тот мирный,

Утопический квант – для двоих,

Ты им был, как на голой равнине

Меж развалин – на тёплых руках.

Ты считал эту верную – волю

Только случаю – в малой строке,

Как история связанной боли

И критичность – под мышцей во мгле.

Эта пустошь в заглавии – помнит

Идеально, закрыв нам – глаза

Поколение голой обиды,

Где у слова нет маски – сказать.

Нет истерики слышать – мотивы,

От которых ты численно – стал

Этой прошлой манерой – утерян,

Этой вольностью сношен – в руках.

Только мир от того – не багрянец,

Не упадок – толщей под страх,

Только вид этим ночью – не тонет,

Утопая под вольностью – в прах.

Волей мы не смогли бы – отмерить

Утоление страха – под тьмой,

Волей новому – больше не верить,

Чтобы думая – видеть тот век.

От того он – в наследии польза,

Нам ли этому счастью – из глаз,

Но за голые степи – подводят

Посторонние слову – на страх.

Видим только, как гибнет – последний,

Идеальный замер – между строк,

Автор думает, может ли верный

Им – умеет искать этот ток?

Или сущность вложив – между сказкой,

Так играючи слажен – твой век,

На застенчивой робе – подсказкой,

Словно учит – один человек.

Где ты прошёл – настало

Над вечностью в ночи -

Прямое чувство – завтра,

Как будто грёзы – лишь

Стекаются под видом

Потусторонней формы ран

И ты стоишь им – миром,

Как солнце между – лжи.

Кромсает ветер – тучи,

Их тёмный слепок ран,

Задёрнул он – свой умный

Манер искусства – видеть