Остаться – у тайной приметы

Завитым – под смертью войны,

Той жалости медленной – где – то

И выжить – обратно внутри.

Как ждёт человеческий – воздух,

Ты мыслью куёшь – этот день,

Как жажда вбирает – свой ветер,

Ты ей открываешь – последний

Мотив утолённого – сердца,

Где страху те сны – не видны,

Не стали приметой – от ран,

Что дух человеческих стран,

Гадает ли в счастье – об этом,

Уводит ли памяти – страх,

Где месяцем ты – по сюжетам

Сам ставишь свой – возраст ума.

Сам видишь сюжеты – по миру

И тает прискорбная – тень,

Что воля космической ветру

Идиллии – думать, как время.

Ей ты открываешь – сегодня

Просторный заход – для двоих

И пламя под личной – приметой

Уводит тот тысячный – миг.

Он сам окружает – тот возраст,

Тот страх – из ничейной былины,

А ты им присутствуешь – поздно,

Где светел твой – месяц маяк.

Он зарево – в каждой подсказке,

Он – скажет, когда этот день

Прибудет – той явной уму

Программой – от жизни и слова.

Превратно не видит – во тьму

Свой сон – о космической дали

Твоя иллюзорность, где пали

Под тысячной волей – пороги,

Они – в социальном мотиве

Не станут тебе – этим миром,

А просто, как фарс – наяву

Укроют свой месяц – внутри.

Не выходи из морга – по утру,

Когда настигло слово – эту тень,

Когда ты выпил яд и в том – твоя

Картина маслом – думает теперь.

Что соткана она – одним мечом,

Чтоб думать об – иллюзиях внутри

И жить притворно – в каждом бытие,

Как только морг – осыпет этот день.

Не выгляни за роскошью – вины,

Стирая сном железные – оковы,

Они обратно тают – до судьбы

И прячут век – великолепных ран

От созданной игры – стирают ими

Спонтанный яд – по юмору умом

Твои тлетворные граниты – поколений,

Твои манеры – думать за окном.

Когда по моргу – высыпает ад

И ждёт надежда в близости – твоя,

Ты будешь счастлив, думая уже,

Как слова эталонный – монолит,

Зажитый в прозе модного – ума,

Задетый между ясностью – вокруг,

Где тает иллюзорная – вина,

Пока ты ждёшь разлуку – от любви.

Искать ту страсть – не может идеал,

Иметь причину в личной – глубине,

Пока ты видишь морг – наедине

И он практично вылеплен – уму.

Там тени сносят видимое – я,

Там строгий ритм судьбы – твоя игра

И тонко реет пасмурная – тень,

Когда ты доживаешь – до утра.

Всё видишь слово – в новой былине,

Всё возишь счастье – в строгой тишине,

Напротив слов восторга, чтобы мне

Указывать прелюдии – по аду.

Им тянет эту роскошь – монолит,

Огни которой стали, как и стены

Искать фатальный оползень – внутри

И жить из морга – прямо вдалеке.

Так было ровно – совести веков

Внутри несметной радости – убого

И стройно много, чтобы разгадать

Твой ад – в причине малого покоя.

Он смотрит на тебя и – был не рад

Ты оживлять скупые тени – величины,

Когда уходит в важные – причины

Твоя пустая нежность – слову в морг.

По округлой примете – на вид

Ты проносишь – искусственный мир,

Ты не ищешь – свой чёрный манер,

Просто хочешь унять – за вину

Интересную форму – по мне,

Словно в счастье – не знали о ней,

Словно болью – не вылеплен день,

По которому борзо – иду.

Этим видом ты смотришь – опять,

Этим чёрным замятым – клеймом,

Чтобы душу мою – не пронять,

Просто свой философский – излом

Нам проверить, как ложное я,

Как искусство – на странной беде

И в цилиндр обернуть – на глазах

Иллюзорное поле – в воде.

Потому им плывёшь, что оно

Не безбрежное в памяти – нам,

Только нежное в сказках – руин,

Без которых мы создали – Рим.

И без многих искусств – потому

Мы нуждаемся плыть – по уму,

Словно чёрный цилиндр и река,

Открывая за тем – берега.

Их немного, что волей – пронял

Иллюзорный магнит – от ума

Это общество слова – в вине

И не дышит сегодня – ко мне.

Не рисует практичный – сюжет,

Чтобы вылепить счастье – уму,

Чтобы завтра не видеть – ответ,

По которому ходишь – во тьму.

Там сближая свой юмор – ума

Над поэтами в чёрной реке,

Над безумием счастья – в тоске,

Где уносит твой мир – идеал.

Он, как будто парит – не один,

Он уставился думать – на Рим

И такой же, как важность – ума,

Для которого помнит – она

Беспечальное общество бед

В безответственной маске – руин,

Из под власти искусства – внутри

И для счастья, которого нет.

В соседнем идеале – не успел

Зажить источник – милого ума,

Внутри ему – нескладно побледнел

И стала – в безымянности видна

Твоя равнина – чистой простоты,

Твои мечты – из под обломков ада,

Что пишешь – в повседневности ума

И только ждёшь – искусственно вокруг.

Шатаясь – между уличной толпы,

Мелькая – по обрывкам слов и мук,

Ты стал понурой осени – нужнее,

Чем слово философское – в разлуке.

Страдаешь от манеры – за собой,

Чтоб дух твой – оставался не у дел

И только обещанием – хотел

Узнать конец тщеславного – искусства.

За ним прошёл манеры – идеал

В полупустом и пройденном раю,

За ним ты безымянно в час – устал

И сам стоишь, что ветер – пьедестал.

Качаясь между осенью – скупой,

Мелькая по обугленной – росе,

И где – то ищет каторгу – осесть

Другая форма сложной – суеты.

Понуро по-осеннему – видны

Ей листья звона, что одни уму

Отыщут обстоятельство – к тому

Искусству вида – в маленьком аду.

По тёмной былине – своей аллеи,

Там духом ищет – скорбное опять,

Там идеалам ждёт – вокруг обид

Пустое время – в том проговорить.

Полупустое счастье – этим видит,

Оно не занято – в пределе бытия,

Оно возводит общество – на виде,

Но там не знает, от чего прошло