Кроме девочки.

Стоит она где-то сейчас осиной и считает родинки, а меня с ней нет.

Вчера весь день они провели на воздухе, а сегодня у Маши поднялась температура.

– Сходи за лекарством для сестры, – сказала страшно занятая мама.

Аня побежала, перескакивая через две ступеньки. На улице шел снег, но Анина миссия была очень важной. Она воображала, что сестру поразило страшное проклятье, и только она одна может ей помочь. Не то чтобы она слишком в это верила, просто реальность казалась ей не особенно интересной, и ей нравилось придумывать всякое. «Если бы я двигалась так же медленно, как все остальные люди, боюсь, что Маша уже бы умерла. Но я в пять раз быстрее, я не хожу, а практически летаю, бесшумно скольжу над поверхностью земли. Даже снег не успевает упасть мне на плечи».

Несмотря на свои сверхчеловеческие способности, Аня была уже прилично усыпана снегом, который, впрочем, по ее желанию легко превращался в белые перья, и она летела дальше. Она хотела сократить путь до аптеки и пошла напрямую, а не тем путем, что обычно. Может, поэтому, а может быть, потому, что слишком размечталась, Аня увидела перед собой не аптеку, а кирпичную стену. Стена была длинная, но не очень высокая, тем не менее заглянуть за нее она не могла. Неужели придется признать, что заблудилась и вернуться назад? Этого Ане совсем не хотелось – ведь это займет столько драгоценного времени. Кто-нибудь непременно подскажет ей дорогу.

Она стала оглядываться, но как назло никого не было, да и из-за снега ничего было не видно. Поскольку смотреть было особенно некуда, Аня посмотрела наверх.

На стене сидел человек и как ни в чем не бывало болтал ногами и курил трубку. Выглядел он не очень опрятно. Скорее, бомжевато. Одежда его была потертой, в некоторых местах даже до дыр, лицо украшала свалявшаяся рыжая борода, показавшаяся Ане ненастоящей.

– Добрый вечер, – сказала Аня.

– Отличный вечер, – ответил бомжеватый.

– Не подскажите, как мне найти аптеку? Моей сестре нужно лекарство.

– Аделаида больна? Ай-ай, как нехорошо.

– Мою сестру зовут не Аделаида, а Маша, – возмутилась Аня. – Что это за имя вообще такое?

– Имя как имя, у человека вообще может быть много имен. У меня вот их несколько.

– Ну и как вас зовут?

– Тебе все перечислить? – человек осклабился, показав несколько подгнившие зубы.

– Ой, нет, все не надо, я очень тороплюсь, – запротестовала Аня. – Скажите, что вы видите за этой стеной? И нет ли там аптеки?

Человек немного помолчал и выдохнул облако дыма:

– Что ж, за стеной я вижу девочку, которая не знает меня, но хочет познакомиться.

– Да нет же, не с этой стороны стены. Что вы видите с другой стороны?

– А с другой стороны я вижу девочку, которая знакома со мной, но знать меня не желает. Шалтай-Болтай к вашим услугам.

– М-м, очень приятно, а я – Аня. А как насчет аптеки?

– Ну, раз есть девочка – значит, есть и аптека. А вообще я могу дать тебе одну вещь, которая избавит тебя от необходимости в последней.

– У вас есть что-то, что поможет сестре?

– Несомненно. Только ты должна кое-что мне пообещать.

– Я не могу пообещать кое-что, я могу пообещать только что-то конкретное.

– Разумный подход. Пообещай, что завтра ты вернешься сюда с сестрой.

Аня задумалась. Перспектива была так себе, но идти куда-то вместе с Машей было в тысячу раз лучше, чем одной. Да и вообще любое дело, даже самое неприятное становилось лучше, если они делали его вместе.

– Маша, конечно, не в восторге будет, но ладно, обещаю.

– Верное решение, дорогая Эмилия!

Бомжеватый незнакомец, представившийся Шалтаем, явно очень обрадовался.

– Что за имя дурацкое? – возмутилась Аня. – Я – Аня, и, кстати, где обещанное?

Что-то упало в сугроб рядом с ней.

– Расческа?

– Именно, пусть Аделаида расчесывает ей волосы каждый день, перед тем как лечь спать, и она почувствует себя лучше.

Шалтай говорил это тоном, не терпящим возражений, но у Ани почему-то возникли сомнения, и она решила все-таки поискать аптеку, как только отделается от нового знакомого.

– Спасибо, конечно, но скажите, а как мы сможем найти это место? Я совершенно не ориентируюсь в этой части города.

– Выходите из дома и идите по следам.

– По каким следам? Все следы к тому времени уже заметет.

– О-о, эти следы вы не пропустите. Они, как бы это сказать, будут весьма заметными.

Температура у Маши спала после того, как она воспользовалась расческой, но мама не разрешила ей выходить из дома еще по крайней мере несколько дней. Запрет этот, тем не менее, можно было легко обойти, так как мама уходила на работу до шести вечера.

Когда Аня и Маша вышли из подъезда на следующий день, то действительно увидели следы. И эти следы, как и обещал Шалтай-Болтай, невозможно было не заметить. Они даже как-то слишком бросались в глаза, и девочки не понимали, почему до сих пор вокруг них не собралась толпа любопытных. Не каждый день все-таки можно увидеть следы гигантских птичьих лап. Однако люди проходили мимо и совершенно не смотрели себе под ноги. Ане и Маше ничего не оставалась, как пойти по следам и радоваться тому, что с ними происходит что-то необычное.

– Может, нам все-таки не стоит к нему идти? – спросила Маша. – Мы ведь его совсем не знаем.

– Брось, пока мы вместе, ничего плохого случиться не может. Ты же знаешь.

– А какой он – этот Шалтай-Болтай? – снова поинтересовалась Маша.

– Если честно, то довольно мерзкий. Ничего общего с тем, как обычно выглядят волшебники. То есть я, конечно, не знаю, как они выглядят, но, во всяком случае, представляют их обычно по-другому.

– Может, он только притворяется таким.

– Может быть. Здорово все-таки, что с нами это происходит.

– Ага.

С небывалым чувством собственной исключительности Аня и Маша следовали дальше. Наконец они оказались у вчерашней стены.

– А вот и вы! – обрадовался Шалтай-Болтай и очень быстро швырнул что-то, похожее на бутылку, за стену. – Очень рад видеть Аделаиду в добром здравии.

Маша только хотела возразить, но вспомнила, что Аня предупреждала ее о странных наклонностях Шалтая.

– Добрый день, – сказала она. – Рада познакомиться.

– Я позвал вас затем, – торжественно начал Шалтай-Болтай, – чтобы показать то, что за этой стеной.

Шалтай театрально махнул рукой в противоположную сторону, на мгновение потерял равновесие и чуть не сверзился вниз.

– Да неужели? А мы думали затем, чтобы сыграть в пинг-понг, – шепнула Аня Маше, и они захихикали. Шалтай нагнулся за стену, извлек оттуда лестницу и опустил ее туда, где стояли девочки. Рука его снова исчезла, и через минуту рядом с ними стояла вторая точно такая же лестница.

– Прошу, не бойтесь. С той стороны гораздо лучше, чем с этой. Но только помните, не пытайтесь туда перебраться.

– Почему это, если там так хорошо? – спросила Маша.

– Терпение, милая Аделаида, сейчас туда нельзя, но кто знает, что будет потом?

Девочки осторожно забрались вверх, и так как Аня была немного выше Маши, то первая увидела то, что было за стеной. Сначала ее ослепил свет, а потом вдруг стало видно так хорошо и четко, как никогда до этого.

– Маша, смотри!

Теперь и Маша заглянула за стену и так же замерла в восхищении. Они увидели город на холме, освещенный золотистым теплым предзакатным светом. Он был окружен горами, с которых падала вода, образовывая множество небольших озер, искрящихся в лучах солнца. Но самым удивительным было то, что над городом парили огромные птицы. И хотя девочки не могли видеть жителей города, но они слышали их пение, которое едва доносилось до них. Столько радости было в этом пении, и песня казалась такой знакомой, что они не заметили, как стали подпевать, хотя обычно с ними такого не случалось. Маша отказалась от занятий хором год назад, а Аня вообще считала свой голос отвратительным, однако сейчас они совершенно забыли об этом.