Наоко опустила глаза. Момое, для себя уже почти решив, бросить эту по-детски наивную затею, посмотрела на неё.
– Наоко, да что нам это дерево?! Это же не шутки! Встали ночью, куда-то идём, старый район, тени летающие, тоннель, развилка эта зловещая… Да куда мы идём??? – Момое схватила за плечи Наоко и пристально уставилась ей в глаза. – Пошли назад. Вернёмся домой, завтра выходной. Что нам эти сны про дерево, все эти загадки и тайна? Всё это путешествие будет для нас сном. Ну его. Мне страшно. Посмотри на руки мои, они уже синие и трясутся не переставая. А там посмотри какая темень, – она показала пальцем на проходы в тоннеле, где всё было залито чёрным. Наоко мешкалась, Момое это видела и решила поднадавить, – Ну ты как хочешь, а я пошла, – развернулась и сделав несколько шагов, остановилась, ни один из огоньков не полетел за ней. Путь назад тоже был кромешной тьмой.
Поняв безвыходность положения Момое заплакала и почти панически сказала, – Наоко, ну пожалуйста, пошли…
– Момое, – взглотнув слюну начала Наоко, – думаю всё не так просто и что происходит – не шутка. Та тёмная рука, ползущая к дереву, она и до нас доползёт, если мы не поможем… Да страшно, у меня тоже руки трясутся, но мы же столько раз обсуждали, что всё это по-настоящему. И ты, и я, все, кто видит эти сны, все мы знаем, что всё это по-настоящему. Осталось совсем чуть-чуть. Наверняка ещё несколько поворотов и мы дойдём. С нами Пеллепио, с нами огоньки. Нельзя разворачиваться. Пойдём.
– Огонёк! – крикнула одному Момое, поняв, что Наоко не пойдёт с ней. – Освети мне путь назад!
Но огоньки плавно покачивались в воздухе, не похоже было, что какой-либо из них откликнется. Момое пробежала шагов пятнадцать назад в темноту, оглянулась и увидев, что огоньки так и висят, Пеллепио безразлично стоит около Наоко, своей хозяйки, Наоко и Акио намерены идти дальше, села на землю, обжала колени и уткнулась в них лбом.
– Момое, – сказал ей Акио, – останешься и страх съест тебя изнутри. Иди с Наоко и Пеллепио. Возьмётесь за руки, огоньки осветят путь, так будет легче. Вы пойдёте в левый проход, а я в правый.
Сказав это, Акио пошёл в правый проход. Один из огоньков скользнул за ним и быстро обогнув его, полетел впереди. Через несколько минут Акио скрылся из виду.
Наоко подошла к Момое, присела рядом, обняла её и помогла встать. Взяла её за руку и они пошли в левый проход. Два оставшиеся огонька полетели перед ними, Пеллепио шёл сзади.
********
Ноги поднывают. Покалывает в пояснице. Хочется пить. Два огонька подсвечивают земляные стены тоннеля. Момое обеими руками крепко держит за руку Наоко и плотно прижимается к ней. От духоты и сухого подземного воздуха дышится тяжело.
– Пеллепио, давай-ка ты пойдёшь впереди, – настороженным голосом сказала Наоко, – уйди шагов на пятнадцать дальше огоньков и сигналь нам если что.
– Слушаюсь, – ответил робот и послушно обогнав огоньки ровно на пятнадцать шагов, продолжил идти, освещая себе путь фонариком.
Ноги шоркают по земле. Вдруг огоньки заколыхались, будто ветер на них подул или дрожь пробрала. Пальцы Момое впились в руку Наоко.
– Да что с тобой? – нервно прокричала Наоко и постаралась выдернуть руку, но когда бросила взгляд на неё, то увидела застывшее бледное лицо Момое, узкие зрачки её вонзились вверх тоннеля. Её губы дрожали. Момое отцепила одну руку и медленно указала на место, куда она смотрела.
В том месте, через стену пролазило что-то тёмное, какое-то пятно, переливающееся само в себе. Из него, как из сгустка жижи, начало что-то вытягиваться. Это что-то тянулось, тянулось, пока не стало походить на руку с длинными, кривыми пальцами. Из стены напротив появилось такое же пятно и также стало вытекать наружу.
– Пеллепио, – попыталась позвать робота Наоко, но получился только сухой хрип.
Тёмные пятна продолжали вылезать из стен. После рук, из них вылезли головы с застывшими лицами в виде масок: у одного маска синего цвета, узкие прорези для глаз, рот с торчащими и выбитыми зубами; у другого маска будто из камня, вся одного цвета, без узоров, только круглые прорези для глаз и криво вырезанный рот. В сквозных глазницах вспыхнули, у одного красные, у другого синие, комочки пламени, и будто иглами, воткнулись в них.
– Пеллепио, – удалось прокричать Наоко, – быстрее, на помощь!!
Робот развернулся и побежал в их сторону. Тени уже полностью вылезли из стен и плавно полетели за спиной пробежавшего робота.
– Чем могу быть полезен, Наоко? – вежливо спросил Пеллепио.
– Защити нас, – она указала ему пальцем на то, что было позади него.
Пеллепио обернулся, – Слушаюсь. Я пытаюсь вызвать полицию, но в этом месте не проходит сигнал, в эфире тишина, – уведомил он.
– Да какая полиция?? Ты же робот, схвати их, сделай что-нибудь!! – проорала она.
– Должен Вас уведомить, что моя программа не предполагает любого вида насильственных мер.
Сзади, над плечами робота взлетели две тени. Они пролетели сквозь него и нависли над девочками. Наоко и Момое упали, вжались в стену и перебирая ногами пытались ползти дальше, будто забыли, что за ними стена, но, когда до них дошло, прижались друг к другу. Вдруг тени будто бы уплотнились. Их тела из полупрозрачного состояния стали плотно чёрными, без просветов. У обоих расширилась грудь, будто они набрали её полную воздуха и резким выплеском изо рта брызнули на них какой-то жидкостью. Брызги густоватой жижей прилипли к Момое и к Наоко, и стали впитываться им под кожу. Искажённые гримасы на лицах девочек стали выпрямляться, глаза наполнились пустотой, руки безжизненно сползли по бокам и следом по всему телу, вместе с одеждой, поползла серость, вбирая в себя все оттенки цветов, превращая всё в едино-серый. Затем одна из теней, та, что в синей маске, вытянула руку к посеревшим Наоко и Момое, раскрыла ладонь, будто устанавливая связь с их телами, и повела рукой вверх. Они послушно встали. Полностью серые, без признаков чувств, как куклы.
– Могу я ещё чем-то быть полезен, Наоко, – раздался голос Пеллепио.
Тени обернулись и подлетели к нему.
– Добрый день, чем могу Вам помочь, господа? – вежливо сказал робот. – К вашему сведению, я прямо сейчас пытаюсь вызвать полицию и если вы не прекратите свои злодеяния, у вас могут возникнуть крайне нежелательные трудности.
Одна тень взяла Пеллепио за одну руку, другая за другую и потянули в разные стороны. Руки натянулись, треснуло в плечах. Что-то порвалось, из плеча левой руки выскочил оборванный шланг, забрызгала жидкость. Затем тень крутанулась вокруг своей оси и словно крокодил, вырывающий кусок мяса у своей жертвы, оторвала ему руку. Другая тень, держащая правую руку, рванула её резко вниз так, что та с хрустом порвалась в плече и плюхнулась на землю.
– Должен уведомить вас, что если вы имеете намерение причинить мне боль, то роботы не имеют устройств для её восприятия, – осведомил теней Пеллепио. – Также замечу, что я являюсь собственностью семьи Наоко, имеются документы, и причиняя вред мне, вы нарушаете закон и должны будете понести наказание, – закончил робот, стоящий посреди тоннеля без рук, с повисшими из плечей обрывками шлангов и проводов.
Тени плавно облетели его по кругу. Одна обхватила за тело, другая схватила голову за подбородок, и резко потянув в противоположные стороны, оторвали Пеллепио голову. Свет в его глазах погас, тело упало на колени, качнулось и легло на бок.
Глава III
Слышно только шорканье ног по сухой земле. Тело хоть и устало, но мысли об этом не занимают голову, наоборот, нахлынули воспоминания, которые задавают ритм движению, такой, что мерцающий огонёк еле поспевает. Вспоминалось до боли въевшееся во всё существо Акио событие – последняя прогулка с мамой. Именно то событие, когда он решил во чтобы то ни стало проникнуть в тайны волшебства.
«Днём выходного дня Акио с мамой прогуливались по набережной реки у себя в городе. Мягкая погода, свежий воздух, речная влажность. Мама тогда рассказывала историю, как впервые ощутила волшебную сторону жизни:
