И шевелением руки Селина подпитала его изрядной толикой Силы. Поскольку огорошенный ритуалом демон повиновался беспрекословно, ведьма проводила его горящим мрачным и недобрым огнём взглядом, а затем повернулась к подруге и помощнице. Некоторое время всматривалась, словно пыталась найти что-то в глубине светящихся зрачков.

- Умеешь ли ты молиться, Верайль? Сейчас самое время, - глаза её с каким-то страданием и надеждой всматривались в ламию.

- Нет. Да и бессмертные нам тут не помощники, - они обе усмехнулись столь кощунственным словам, словно боги могут быть помощниками жалким самонадеянным насекомым. - У нас всё получится, сестра!

- Хотелось бы мне самой в это верить, - по своей неискоренимой ворчливости буркнула Селина и вздохнула, набираясь решимости. - Ну что, поехали?

Ламия свернула ладони особым образом, словно обхватив ими трубу или нетолстое дерево, и направила в опустевшую могилу, из которой любопытно скалился облитый лунным молоком череп с живописно торчащей посреди лба рукоятью. Изливаемый ведьмой поток магии оказался горячим словно лава - но Верайль лишь крепче стиснула судорожно сжатые зубы.

- Сильнее давай - видишь, не берёт, - она непроизвольно охнула от боли, когда направляемая ею Сила стала изливаться уже целым водопадом, чёрным и неумолимым.

Внизу бушевала маленькая буря. Во все стороны метались призрачные сполохи, временами проскакивали короткие молнии, чтобы тотчас исчезнуть в бешено крутящемся вихре. Обеих волшебниц внезапно охватил горячий азарт, и ведьма приоткрыла краник на всю.

Вот уж полыхнуло, так полыхнуло! Даже взирающая круглыми глазами на это неслыханное чародейство луна заплясала на ночном небе. Если в костёр выплеснуть ведро доведённого до кипения земляного масла, примерно такое воздействие оказал щедро изливаемый вниз поток магии.

- Сбрасывай, пора! - и едва ламия развела чуть шире ладони, как Селина тут же сквозь них отчаянно ухнула в яму весь оставшийся у неё немалый запас…

Вселенная сладко зажмурилась, когда её новая дочь судорожно сделала вдох, а затем зашлась в первом крике рождения…

- Красивая, - вгляделась Верайль, выжидая когда с обожжённых ладоней исчезнут не только чёрные пятна ожогов, но даже и волдыри. - Как интересно, ведь она одновременно и ламия, и человек, и эльфка - и даже дракониха.

- В общем, неописуемая стерва, - слабо улыбнулась в ответ Селина.

Ламию отшвырнуло взрывом в сторону и довольно чувствительно приложило о валун. Но всё же она сумела извернуться в полёте и втиснуться меж обмякшей ведьмой и неумолимой поверхностью камня. Принимая на себя большую часть удара и в то же время смягчая его для потерявшей сознание подруги. И вот теперь они валялись поодаль, с трудом приходя в себя и чувствуя, как из тел медленно уходит слабость, а с сердца тревога.

Всякие треволнения и трепыхания в окружающем мире вроде бы прекратились. По-прежнему равнодушно и задумчиво светила с неба едва сдвинувшаяся на своём пути луна, всё так же неподвижно высились недавно отплясывавшие такие лихие кренделя горы и скалы окрест.

Селина с оханьем и ворчанием поднялась, погладила грязные и свалявшиеся волосы товарки, которой раздробило переднюю ногу - всё ещё трясущийся от страха Жулик терпеливо придерживал в нужном положении заканчивающуюся копытцем конечность, пока быстрая на восстановление ламия не придёт в порядок.

- Давай, побыстрее выздоравливай, - и Верайль кивнула в ответ - неровен час, кто нагрянет полюбопытствовать.

Уж волшба такой силы незамеченной не останется, будьте покойны. Небось, звон по всему миру прошёл, переполошились все подряд. А доковылявшая к могиле ведьма не стала, против ожидания, осматривать лежащее прямо на щебне серебристо-красивое женское тело. Наоборот, Селина наклонилась к белеющим на камне трём щепоткам - и быстро поменяла две из них местами.

- Вот теперь всё, и никакая тварь не сможет ничего сделать, - с мрачным удовлетворением констатировала она и проворно сгребла с чёрного камня обратно в карман пригоршенку обычного проса.

Как ни странно, но бушевавшая буря не тронула простенькой и незамысловатой женской волшбы простой деревенской ведьмы. Наверное, точно так же и мы не замечаем на бегу листьев или травинок под ногами… Селина выбросила из головы всякую муть, и только сейчас присела на корточки у слабо дышащего тела.

- Ну, и каково оно? - поинтересовалась она с неуёмным любопытством.

Лежащая у края залитой лунным светом могилы приоткрыла глаза и с непонятной весёлостью покосилась в её сторону.

- Не засти свет - не видишь, я загораю, - и перевернулась, нахалка, на живот.

Удивлению ведьмы, похоже, не было пределов, потому как повиновалась она беспрекословно. А непонятная пока девица повалялась ещё немного на щебне, с удовольствием потянулась, и только сейчас соизволила встать.

- Интересное ощущение - быть сразу и… - по мере перечисления она легко и непринуждённо обращалась в ламию, стройную эльфку, а под конец ближайшие скалы накрыли тенью крылья радужно-серебристой драконихи.

Здоровенная бестия, внушающая абстрактное уважение даже одними только своими размерами, глянула в сторону съёжившейся от неожиданности ведьмы глазом с вертикальным зрачком и шаловливо пыхнула из ноздрей дымом. Затем пошла неуловимым маревом - и вот перед Селиной снова возникла обычная длинноногая девчонка.

- Оделась бы уж, бесстыдница, коль человеком прикинулась, - уже исцелившаяся от увечий ламия бодро прицокала сюда на своих четырёх копытцах.

- Привет, ма, - девица хихикнула и как ни в чём ни бывало помахала ручкой.

- Или эльфой? - приценилась Верайль взглядом. - И какая же ты настоящая?

Девица на удивление ловко крутанулась на одной ноге вокруг себя. Миг, и она уже осматривала объявившееся на ней короткое платьице-одно-название драгоценного зелёного с золотом шёлка.

- Ну знаешь, - фыркнула еле сдерживающая улыбку Селина. - В этом недоразумении ты смотришься ещё более развратной, чем совсем без него.

Улыбаться ведьме было от чего. Не столько от того, что удивительным образом слившяся воедино кровь четырёх рас дала столь блестящий результат - вон какая красотулечка попой вертит, пытаясь рассмотреть себя сзади. А скорее от того, что все четыре девицы и сознанием стали единым целым - и судя по всему, ни малейшего неудобства от того не испытывали. Правда, нааверняка и ветра в голове вчетверо больше стало.

- Интересное дело, - хмыкнула девица. - Я помню все свои четыре прежних жизни, но ничего в голове не перепутывается, словно так и надо.

Верайль со своего места прекрасно видела все сделанные на пробу превращения девицы, и поинтересовалась - какая же та настоящая? Правда, несколько сконфузилась, заслышав ответ, что в любом виде настоящая и есть.

- Даже такая, - проплыл в воздухе весьма знакомый голосок, и Селина едва не захлопала от восторга в ладоши - рядом стояли и настороженно взирали друг на дружку две одинаковые Верайль.

- По-моему, это ты, - однако соседка той, на которую довольно-таки неуверенно указала женская рука, рассмеялась серебристым колокольчиком и снова вернулась к выбранной собою форме.

То бишь девицы несколько эльфийских стройных пропорций.

- Ладно, давайте уходить, - ламия опомнилась первой. - Кстати, как бы нам тебя назвать?

- Не пыжись, маменька, - язвительно отозвалась та и хозяйственно привесила на пояс ножны с кинжалом. - Пусть он даст мне имя.

Затем она полюбовалась на невесть каким образом вновь оказавшееся на пальчике витое кольцо и вздохнула.

- Прежняя Тэлль как попой чуяла - обручальным станет. И вот, словно в эльфийский колодец глядела.

Верайль и Селина переглянулись. С ума спрыгнуть можно - необъяснимым образом удалось едва ли не лучше, чем они и задумывали! Чадушко унаследовало от прежних рас всё, что только можно было. Переплавило в себе, и теперь прямо тебе полубогиня какая-то. Но выглядит и пахнет довольно миленько…