На сегодня землепашцы из округи попросили хорошего дождя - и замершая на махоньком балконе почти под крышей донжона Селина не видела причины отказать крестьянам в таком. Потому и тучи, потому и кажущаяся хмурость…
Сзади по комнате зацокотали шаги - но, не каблучки, да и уж слишком дробно, кажущеся торопливо. Аура подошедшей Верайль мягко толкнула в восприятие ведьмы, уже почти привычно пощекотала полузабытые ощущения пониже пояска, а затем растеклась вокруг колокольчиками вечной весны.
Ведьма молча протянула раскрытую ладонь, и ламия с полувзгляда поняла её. С улыбкой она вложила в руку сестры по мастерству махонький пузырёк, на донышке которого пересыпалось немного буро-ржавой пыли. В ходе обсуждений все как-то не обратили на такое внимания, однако опытная Селина таки не нашла этой вещицы в покоях внука.
- Дракон, - лаконично сообщила ламия и безо всякого злого умысла обняла подругу за плечи.
Судя по тому, что маркиза даже не поморщилась, такое выражение приязни и дружбы вовсе не было ей неприятно. Лишь посмотрела она в лицо Верайль строгим взором, кивнула легонько то ли ей, то ли своим думам, и сжала пузырёк ладонь в кулаке.
Хоть и мудрено то - пересказать мысли, текущие в головах обладающих Силой, да ещё и женщин, а всё ж возможно. Убить кинжалом, пусть и волшебным, дракона? Нет, шалите. В принципе никак. А вот выпить жизнь и самоё естество, это хоть и трудно укладывается в голове, но всё же о таковых клинках в старых легендах что-то такое глухо упоминалось.
Потому и понятно, что обе мудрые чаровницы долго стояли обнявшись на маленьком балконе и, еле заметно покачиваясь словно в танце, любовались постепенно всё светлее вырисовывающимся городом. Ферри-Бэй - ведь на каком-то из древних языков - железный залив…
- Ты согласна рискнуть? - еле слышно и как-то глухо спросила Селина.
Ламия дёрнула щекой и легонько потёрлась ею о макушку ведьмы. Что тут сказать? Хоть и грех в том признаваться вслух - а среди сестёр даже и сказать о том страшно, засмеют - но с тех пор как Ариэла впервые подошла и долгим, вдумчивым взглядом посмотрела на своего неждано обретённого молочного брата, она не допускала к себе никого. Вернее, в себя… ну, да вы поняли. И много ли ещё надо знать всякого повидавшей матери, чтобы собразить, что неслыханное и даже невозможное среди ламий всё же свершилось?
- Она не станет колебаться ни мига, - вздохнула она.
- Есть ещё одно, - Селина убрала руку с талии подруги и обняла себя, словно ей стало зябко. - Но это может сработать только раз, и применить нужно в самый подходящий момент.
Задумчиво покачавшаяся над голове щёчка Верайль подтвердила, что ламия и сама уже догадалась. И что кивком подтверждает правоту слов и намерений подруги.
- И когда?
- Когда там наступит подходящая ночь… впрочем, уже скоро, - Селина не отвела взгляда вдруг ставших очень серьёзными глаз.
В них знакомо, чуть заметно светились привычные огоньки. Такие же сияли сбоку и чуть сверху - и когда они вдруг стали неудержимо расцветать навстречу друг другу, то постепенно затопили неземным сиянием весь этот далеко не худший из миров…
- Эта? - нетерпеливо спросила одна тень у другой, чуть остроухой и принюхивающейся к спящей женщине.
- Вроде бы, она. Точно, точно. Да и нет в этом сраном Эрбисе другой рыжей пекарши, - ухо человека знающего легко распознало бы в этом голосе легчайший эльфийский акцент.
Третья тень промолчала, лишь пожала плечами да шевельнула неожиданно обнаружившимся заячьим хвостиком. Зато почти такая же необычная четвёртая наклонилась и внимательно, не глазами и не носом приценилась к разметавшейся во сне красотке, от которой даже сейчас исходил легчайший запах свежайшей, недавно испечённой сдобы.
- Булочки с корицей и тмином, - фыркнула тень и выпрямилась. - Да, мой сын входил к ней - и только особое заклинание не позволило этой рыжей шлюхе понести. Я даже сейчас чую его слабый следок.
Болотного цвета ведьминский огонёк вспыхнул всё же чуть раньше, нежели ярко-розовый шарик света обитательницы иного мира, и Верайль мимолётно улыбнулась - какая же замечательная у неё подруга!
В осветившейся комнате - вернее, спальне - обнаружилась спящая на кровати отчаянно рыжеволосая девица. В защиту её стоило бы сказать, что цвет волос оказался не совсем таким же, как у ревниво взирающей на соперницу ламии-матери. Не красивого цвета благородной меди, а не менее благородного цвета пламени. Ещё одним весьма веским аргументом "за" могло бы послужить то обстоятельство, что видные из-под лёгкого одеяла части тела оказались весьма и весьма даже на ревнивый женский взгляд. А просматривающиеся под тканью манящие очертания остального были бы по достоинству оценены и взыскательным взглядом мужским.
- Ну, теперь и сомнений быть не может, - немного усталая Селина всё же улыбнулась. - Скрытая и дремлющая Сила в ней есть, да и сама она вон какая вся из себя, кошка - чтоб мой гулёна-внучок такую пропустил? Да ни за что!
Спящая женщина зашевелилась. Сначала отвернулась от света и с ворчанием зарылась носом в скомканную подушку - даже ладонью отмахнулась было от примерещившегося ей чёрт-те чего. Однако почти сразу лицо её взмыло над постелью, а в промаргивающихся спросонья глазах постепенно разгорелось осмысленное выражение.
Внимательно и пристально она оглядела стоящую у её постели четвёрку (Жулик остался внизу караулить дверь на улицу), цепко ещё раз приценилась взглядом к каждой, делая понятные лишь женщинам выводы.
- Наконец-то… Когда он ушёл, я хотела наложить на себя руки… да и сейчас всё ещё не хочу жить без него, - всё же призналась она. - Однако он надавал мне по мордахе и шепнул: "жди, однажды мне понадобится твоё сердце".
Отвернувшаяся безучастно и лишь прислушивающаяся к словам Селина грустно улыбнулась. Не дура эта рыжая. К тому же, не признать в ней одну из тех малышек, которым она за свой долгий век помогла появиться на свет, было бы воистину грешно. Давно это случилось, правда - когда приехавшая к здешнему аптекарю за склянками и привозимым издалека змеиным ядом ведьма из жалости и женского сострадания помогла одной роженице. Маялась та девка так, что за полквартала болью по нервам шибало…
Тэлль и Ариэла переглянулись. Хоть старшие чаровницы так и не соизволили посвятить их в свои планы, обе сердешные подруги уже чувствовали заползающий прямо в душу некий неуловимый холодок. Потому что почти до рассвета - тамошнего рассвета - и нежись в ауре друг дружки, взявшись за руки и глядя в глаза. И зря на них, хоть и беззлобно, ругнулась маменька. Ничего такого, всего лишь нашлись две удивительно родственные души. Всмотрелись обоюдно, улыбнулись удивлённо - и их девичий шепоток несмело озвучил приязнь обеих к одному тёмному магику… По этой незамыловатой причине обе до сих пор находились в состоянии эдакой лёгонькой отрешённости - неужто его можно вернуть?
Эльфка оказалась не в силах сдержать улыбку, а потому отвернулась, шагнула к облупленному шифоньеру и, быстро разобравшись в его содержимом, тотчас швырнула рыжей платье.
- Поторопись…
Круглолицая луна сыто смотрит на дорогу. Знает только лишь она, отчего так понемногу ноет сердце и душа. Заплутали тропки-стёжки. Правда, ночка хороша в принаряженной одёжке.
Мазуня так засмотрелась на наводящее тревожные размышления полнолуние, что споткнулась и едва не растянулась на этих каменюках во весь рост.
- Тише! - шикнула на неё Селина. - У тебя что, вместо глаз пуговицы пришиты?
Любящая вступаться за справедливость Ариэла всё же проворчала, что эта рыжая не обучена всяким волшебным премудростям. Не видит ни черта, короче - вот и ползёт вся процессия кое-как.
Замечание оказалось очень кстати. Правда, выводы из него сделали куда более далеко идущие - Селина осторожно, недоверчиво уселась на подставленную спинку рыжей подруги словно на диковинную лошадь, а отчаянно и безуспешно пытающуюся не делать круглые глаза Мазуню посадили на зеленоволосую поборницу справедливости. Прикрывающий тылы Жулик равнодушно пожал плечами да жестом показал, что не потеряется. Ну, а эльфийских воительниц учить быстро бегать по бездорожью вовсе не надо - к чести Тэлль стоит признать, что она хоть и запыхалась, но не отстала от отчаянно понёсшихся вперёд ламий.
