Алиса глубоко вздохнула. В конце концов, в глазах если и не всего общества, то, по крайней мере, «благонадежных» граждан она была немногим лучше.
Она вся была как на ладони – ни в прошлом ее, ни в настоящем, ни в будущем не было темных или туманных пятен. Так, по крайней мере, считала она. Родители её были учеными, причем отец её, Дэвид Розенталь, был ученым с мировым именем, в прошлом сподвижником самого Эдварда Кхона – ныне правителя этой несчастной страны. И именно он – эта мысль всегда вызывала у Алисы грустную улыбку – помог Кхону совершить открытие, изменившее мировую историю. С помощью Розенталя Кхон открыл способ получения нового типа энергии, названной её открывателями Чистой. К сожалению, в лаборатории случился некий несчастный случай, природу которого, впрочем, Алиса – тогда двухлетняя девочка, плохо помнила, и её отец и мать были вынуждены бежать из страны. После этого они в течение нескольких лет ничего не слышали о Кхоне – ровно до тех пор, пока тот не устроил в сердце теперешней Кхонии, тогда именовавшейся Германией, государственный переворот и не объявил войну своей бывшей родине – Соединенным Штатам Америки. Американцы, чьи запасы оружия были истощены помощью ещё одной стране, в результате тех событий исчезнувшей с карты мира, все же ввязались в войну, рассчитывая на быструю победу. Их радужные ожидания разбились о новую кошмарную действительность в виде бомб, использующих как поражающий фактор Чистую Энергию, не вредящих постройкам, но полностью выжигающим любую электронику и органику в радиусе нескольких десятков, а то и сотен километров. После победы над Америкой, Кхон быстро подчинил себе остатки Евросоюза. С Россией и Китаем он, впрочем, решил не связываться. Его армия была слишком истощена борьбой с Америкой, поэтому о завоевании самой большой страны в мире и самой экономически мощной нечего было и думать. Америка же, после нанесенного ей поражения, не только не погибла, но и расширилась. Переродилась. Перестроилась в нечто, ещё более ужасное, чем раньше. Китай и Россия же тоже не стали ждать и существенно расширили как свое влияние, так и свои территории. Постепенно все успокоилось, хотя мира никто и ни с кем не заключал.
Алиса была порождением именно этого темного послевоенного времени. Она помнила, как потерялась в хаосе, царившем на железнодорожном вокзале, где-то в окрестностях будущего Скайпорта.
Два дня она блуждала по развалинам пригорода этого некогда великого города, голодная и ободранная, готовая душу продать за кусок хлеба, пока не прибилась, наконец, к банде беспризорников – таких же, как она, потерявших все детей.
В банде она стала форточницей – пряталась в товарном вагоне, выбрасывая через окошко наверху вагона еду и другие ценные вещи, а затем выбираясь сама. В банде она завела своих первых друзей, особенно сдружившись с чудаковатой девочкой Амайей и главарем банды – четырнадцатилетним беспризорником по кличке Волк (настоящего его имени она так и не узнала). Так прошли два года её жизни. Но ничто не вечно в подлунном мире и за все приходится платить. Новое правительство объединенной Кхонии объявило охоту на криминальные элементы. Причем эта охота вовсе не предполагала арест и помещение под стражу до выяснения обстоятельств, нет, все было по-взрослому. На беспризорников, воров и прочих маргиналов выпускались великолепно обученные и прекрасно выдрессированные команды головорезов Стальной Гвардии Министерства Контроля Кхонии, оснащенные по последнему слову истребительной техники и имеющие приказ живых не брать. Выжить удалось только Алисе и Амайе, да и то не без потерь – гвардеец ударил Амайю по глазам, и девочка потеряла зрение – раз и навсегда. Несколько дней дети прятались, пока их не нашли. Но нашли их не члены отряда Контроля, а члены зарождающегося Сопротивления, доставившие их лидеру Сопротивления, в котором Алиса с изумлением узнала своего отца.
С того дня она стала членом Сопротивления, с самых юных лет участвуя в его операциях. На её тринадцатый день рождения отец подарил ей пистолет HK 45, который она с тех пор множество раз модифицировала, превратив его в свое личное, уникальное оружие. Больше, чем просто оружие. Но брать его с собой сейчас было бы верхом безумия.
Что до Амайи, то она отказалась присоединяться к Сопротивлению, да никто её особо и не приглашал. Кому, в самом деле, нужна была слепая девочка?
Амайю пристроили в приемную семью, и теперь она, уже будучи взрослой, зарабатывала на жизнь на предприятии для инвалидов, шивших патронташи для солдат. Ирония судьбы. Иногда, впрочем, продукция пропадала.
Именно к Амайе Алиса и ехала сейчас. Несмотря ни на что, они остались подругами, хотя чудаковатость Амайи, которую у человека, имевшего меньшее значение для Алисы, вполне можно было бы назвать сумасшествием, немного, а иногда и очень сильно, пугала Алису. Например, Амайя с небывалым фанатизмом утверждала, что до сих пор видит, хотя была слепа как летучая мышь.
Погруженная в свои мысли и воспоминания, Алиса чуть не проехала свою остановку. Чертыхнувшись, она выскочила в уже почти закрывшиеся двери вагона.
Переведя дух, она огляделась. Перед ней была грязная, заваленная мусором станция, стены которой украшали все те же изображения постмодернистского направления, так что станция казалась естественным продолжением поезда. Глубоко вздохнув и подавив в себе желание подфутболить банку из-под газировки, Алиса пошла к выходу. За выходом оказалась весьма приличная улица с зелеными деревьями по краям хорошей, но покрытой лужами, асфальтовой дороги и серыми коробками многоэтажек, возвышавшимися над ними. В доме №13 жила Амайя. Алиса не спеша, стараясь ничем себя не выдать, пошла по серому тротуару, по привычке ища глазами патрули. После того, как два идиота вчера разбили патрульный вертоплан об «Вилку», обстановка в городе накалилась. Удвоилось количество патрулей, причем, это были уже не обычные полицейские, а солдаты Министерства Надзора, ребята суровые и жалости не знающие. К счастью, к делу пока не подключилось Министерство Контроля, а то о дружеских визитах можно было бы забыть.
Внимание привлек грузовик с эмблемой Министерства Надзора, стоявший у входа одного из домов. У входа также стояло двое солдат, а ещё двое заталкивали окровавленного человека в грузовик прикладами автоматов.
Алиса, всем своим видом демонстрируя незаинтересованность, прошла мимо.
До слуха донеслись слова двух гражданских, наблюдающих за этим зрелищем из соседнего двора.
– Вот так всегда. Сначала накрывают один дом, а потом весь квартал…
Что ж, это надо учесть. И рассказать Амайе. Ибо Алиса не представляла, что она будет чувствовать, если она потеряет своего единственного друга.
Одолеваемая мрачными мыслями, Алиса подошла к дому №13. Поднявшись на 6 этаж, она подошла к двери квартиры №101 и нажала на кнопку звонка. Через какое-то время с другой стороны двери началась возня, и дверь открыли. На пороге стояла черноволосая голубоглазая девушка в украшенном изображениями алых роз розовом китайском халате.
– Здравствуй, – сказала она.
– Ты чего не спрашиваешь «кто»? – прошипела Алиса, входя в дверь и запирая её изнутри.
– А зачем? Я же знаю, что это ты, – усмехнулась Амайя.
– Как же ты можешь это знать? Ты же слепая!
– Знаешь, Алиса, эта шутка начала мне надоедать. Честно говоря, это и в первый раз было не смешно.
Алиса скрипнула зубами. Амайя упорно отрицала свою слепоту. Честно говоря, после стольких лет и кучи событий, Алиса начала сомневаться – то ли Амайя просто издевалась над ней, то ли на самом деле была вовсе не так слепа, как утверждали врачи. Впрочем, оставался вариант, что все это просто результат той самой её чудаковатости, и она, на самом деле, верит, что видит, хотя это вовсе не соответствовало действительности.
– Проходи, – сказала Амайя, направляясь на кухню. – Я чай заварила – будешь?
– Конечно.
От парика ужасно чесалась голова, но Алиса подавила желание снять его. Ещё не хватало, чтобы в дом нагрянули полицейские и застали её лучшую подругу, пьющей чай с террористом №3.
