Чтобы лучше почувствовать этот характер, посмотрите, например, на картины К. Моне или И. Левитана. Мягкое, не совсем четко прорисованное (сравните для контраста с работами Шишкина) изображение, при этом, безусловно, реалистическое, оно отражает восприятие мира психастеником.

Иллюстрирует особенности этого характера одна история с А. П. Чеховым — тоже типичным психастеником. Он задумал проводить регулярные медицинские осмотры семей крестьян, которые жили относительно неподалеку от его усадьбы в Мелехово. Антон Павлович поговорил об этом с коллегами-врачами, и те поддержали его благородную идею. В качестве руководителя проекта был выбран, разумеется, инициатор. Соответственно, ему нужно было просить и уговаривать врачей, чтобы они в холод, дождь и слякоть тряслись в коляске по раздолбанным российским дорогам. Ну и что в итоге? А в итоге ездил по крестьянским дворам только сам Антон Павлович: ему оказалось проще везти воз самому, чем «построить» других. Кстати говоря, сами произведения Чехова, конечно же, тоже являются иллюстрацией психастенического характера.

У Евгения Евтушенко есть замечательный строки:

«Есть в нерешительности сила» — вот, что хочется подчеркнуть. Тот, кто склонен, как Наполеон, сначала ввязаться в битву, а там посмотреть, тот, вероятно, выиграет больше сражений. Но только через сомнения лежит путь в глубину, где можно отыскать золото и драгоценные камни. Да, полководец и спецназовец из психастеника получается никакой, зато во многих других делах склонность семь раз отмерить и один раз отрезать (вот она, нерешительность) принесет замечательные плоды.

Кажется, что настойчивость немыслима без насилия над собой. Но это, оказывается, не обязательно, если знать один маленький секрет.

Дело в том, что «включать» силу воли нам приходится лишь в тех случаях, когда делать какое-либо дело, как говорится, не хочется, но надо. Но почему не хочется? Быть может, как говорят психологи, потому, что не сформирован положительный образ цели, то есть мы не представляем себе ясно, что хорошего ждет нас в результате, и не имеем четкого ответа, зачем и для чего беремся за работу. Вопрос, как говорится, в мотивации.

Оказывается, мы мотивируем себя одним из двух основных способов. Скажите, когда вы спозаранку встаете из теплой постели, вы делаете это, чтобы не опоздать на работу и избежать последующих неприятностей или чтобы в удобное и привычное время приступить к любимой работе, получить от нее удовольствие и сделать сегодня что-то новое и замечательное?

Первый способ называется мотивацией «от». Имеется в виду, что мы хорошо представляем себе те неприятные последствия, которые нас ждут в случае чего (о них мы и думаем), и нас заставляет действовать желание этих неприятностей избежать. Именно мотивация «от» тащит нас к стоматологу, да и многие другие не самые приятные дела мы делаем во избежание нехороших последствий их неделания.

Противоположный способ мотивации называется мотивацией «к». В этом случае мы стремимся к какой-то позитивной цели, к тому, что нас привлекает, воодушевляет, вдохновляет. Если при мотивации «от» в голове живут неприятные картинки и мы вынуждены действовать, чтобы они не стали реальностью, то при мотивации «к» мы мыслим приятными образами, которые нас радуют, и мы стремимся воплотить их в жизнь.

Каждый из нас обычно в своей жизни в большинстве случаев пользуется каким-то одним из видов мотивации.

Немножко преувеличивая (но только немножко), можно сказать, что люди, которые всегда выбирают мотивацию «от», и люди, которые всегда выбирают мотивацию «к», живут в совершенно разных мирах. Жизнь первых полна угроз и неприятностей, которых нужно постараться избежать, предусмотреть, обойти. Вторые живут в мире интересных возможностей, привлекательных целей, радостных открытий.

Ну а самое замечательное открытие состоит в том, что поменять мотивацию мы можем всегда, когда захотим. Достаточно только осознать, что мы сейчас собираемся делать какое-то дело для того, чтобы чего-то плохого избежать, — и если это так, то нужно подумать о том, что хорошего мы получим в результате, какие награды и бонусы ожидают нас на финише, чему мы сможем порадоваться и как наградить себя.

Вы вскоре почувствуете, что в вашей жизни происходят перемены к лучшему, в душе все больше оптимизма, а дела «горят» в руках. Что же изменилось? Да просто вы стали смотреть не только под ноги, как бы не споткнуться, но и на окружающий вас прекрасный мир, на те цели, идти к которым вам искренне хочется. Тут и излишняя нерешительность отступит, и необходимая настойчивость появится.

Каждый из нас хочет уметь разбираться в людях, находить «подход» к любому человеку, предсказывать поступки друзей, коллег, знакомых, клиентов. Чтобы этому научиться, нужна не только наблюдательность, но и знания о типах характеров людей. Их изучает характерология — наука, связанная с такими именами, как П. Б. Ганнушкин, Э. Кречмер, К. Леонгард, А. Е. Личко, М. Е. Бурно.

В характерологии широко используются термины, относящиеся к психиатрии, так как в ее основе лежит психиатрическая практика, но в нашем описании мы постараемся заменить их более привычными словами.

Сотрудницы российского представительства известной зарубежной фармацевтической компании даже в праздники одевались «сдержанно», лишь немного более нарядно. Но одна девушка меняла свой имидж кардинально: яркая косметика, блестящее, короткое, открытое платье, на шее разноцветные дождики, на ножках туфли на высоченном каблуке. Она активно участвовала во всех конкурсах, танцевала, пела, кричала (вместе со всеми, только громче).

Мнения коллег по ее поводу разошлись: с одной стороны, как говорится, есть на что посмотреть, а с другой — отталкивала нарочитая эпатажность. Но, несмотря на то, какую оценку ставили коллеги, положительную или отрицательную, внимание представителей обоих полов героине было обеспечено — а оно-то и нужно как воздух человеку, чей характер называют истероидным.

Поскольку для истероида известные слова Шекспира «Весь мир — театр» являются буквальной истиной, и ярче этот характер проявляется у женщин, мы будем называть такого человека Актрисой.

К продолжению цитаты Шекспира «все люди — актеры» Актриса добавляет: «Ая — Примадонна!». Жизнь меняет жанры постановок, но Актриса моментально находит в них свою роль: если трагедия (похороны) — она плачет, а через минуту, если начался новый «жизненный спектакль», — так же искренне смеется. Глубоким чувством тут, ясное дело, и не пахнет, но эмоциональная чувствительность у Актрисы бесподобна: настроение другого человека она чувствует безошибочно и может точно, как зеркало, его отразить.

Однако намного больше, чем переживания других людей, Актрису интересуют ее собственные. Она готова обвинить окружающих: «Вы все думаете о себе больше, чем обо мне!». И Актриса готова на очень многое пойти, чтобы все думали больше о ней: одеться так, чтобы оборачивались вслед, нарушить этикет, чтобы привлечь к себе внимание, совершить скандальный поступок, который будет обсуждаться (а то и войдет в историю, как поджог базарным торговцем Геростратом храма Артемиды).