— Что решил? — спросил Влад, на всякий случай снимая и свой рюкзак.

— Идея, конечно, не очень хорошая, но лучшего я придумать не могу, — признался он. — Эд, тебе придётся остаться здесь, возьми один баллон и ракетницу, в случае опасности стреляй и эвакуируйся, нас не жди. А ты, — Лесник повернулся к Владу, — как самый незаменимый, пойдёшь со мной, у нас на двоих восемь канистр, должно хватить на путь туда и обратно.

Влад угрюмо кивнул, пополнил свои припасы, осмотрелся, отошёл к упавшему дереву, чей обгоревший ствол только начал зарастать мхом. То же самое было и с поляной — трава лишь заняла пустующее место и в скором времени должна была уступить его другим растениям, не без сопротивления, но лес вернёт свои владения.

— Эд… — Сергей поднялся с колен, отряхнулся, закинул рюкзак на спину, замер, положив руку на плечо товарища. — Не жди нас, что бы ни случилось, уходи, не пытайся помочь. Возможно, — он замолчал, подбирая нужные слова и собираясь с силами их произнести, — мы больше не увидимся. Не хочу этого говорить, но это Хэлла, сам знаешь. Мы можем не вернуться, и… прощай, друг, — Лесник не сдержался и обнял его, в скафандре это было совершенно не то, словно обнимаешь манекен, надев на голову консервную банку.

— Понял, — ответил тот, стоически держа голос спокойным. — Буду ждать, сколько смогу, и надеюсь, очень надеюсь, что вы двое меня тут не бросите. Корней меня убьёт за такое!

— Присмотри за ним, — кивнул командир, повернулся к Владу, спросил максимально серьёзно и холодно: — Ещё есть возможность остаться! Не передумал?

— Идём, — твёрдо решил товарищ. — Кто тебе спину прикроет, кроме меня.

— Ну да, — буркнул Сергей, крепко сжал огнемёт, подошёл к самому краю шевелящейся поляны, — обычно ты находишь мне неприятности на это самую спину.

— На жопу, Сергей, на жопу, или в крайнем случае на задницу, — наставительным тоном ответил тот, встал рядом, похлопал друга по плечу.

Пламя с шипением вырвалось наружу, потянуло синие щупальца к траве. Алый газон вспучился, зашевелился, пошёл волнами, затрещал и разошёлся в стороны. Они ступили на гладкую безжизненную поверхность, обглоданную сверхорганизмом. Кое-где травинки доставали до колен, в иных местах торчали по щиколотку, но огонь пожирал их с одинаковой скоростью, испуская едкий желтоватый дым, будто изгоняя демона.

Медленно, но верно остов корабля приближался, нависая над голодным полем, заслоняя собой солнце, открывая новые детали недавней трагедии. Лесник жёг по инерции, противник ничего не мог противопоставить плазме, отступал и отступал, пропуская людей. Сюрпризов ждать не стоило, и в жертву приносились лишь время и запас спасительного топлива. Именно об этом он и думал, возможен ли был иной вариант добраться до цели?

— Влад, ты мог бы взломать разведывательный дрон? — не сбавляя темпа, спросил он. — В теории.

— В теории? Да, — задумчиво ответил тот, — но в теории, сильной теории. Времени это заняло бы прилично. А что?

— Да так, мысли вслух, обдумываю кое-какие варианты, — идея, родившаяся в его голове, была безумна и нелепа. Потратить драгоценную ракету, вызвать птичку, взломать и на тросе перелететь через поляну, высадившись прямо на корпус. Удалось бы сохранить топливо, но был весьма серьёзный риск падения прямо в объятия хищной травы. — Не бери в голову.

Влад и не брал. Дальнейший путь они прошли молча, израсходовав два баллона. Иногда приходилось останавливаться, чтобы отдохнуть, и именно Владислав перенимал инициативу и не давал краям прорехи сомкнуться, следил, дабы поле не поглотило их. Два человека против организма, занимавшего несколько сотен метров площади и способного за мгновенье проглотить и переварить без остатка. От одного этого должны были мурашки бежать по спине — не бежали. Лесник устал бояться, за последние часы Хэлла вытравила из него этот яд для разума, оставив спокойствие и вселив некое безразличие и примирение с судьбой. Надежда? Надежда ещё оставалась, но была не свечой, освещавшей путь, а лишь детским рисунком на обоях — ненастоящим, абстрактным и неправильного цвета.

Сутки на Хэлле куда короче земных, и, когда они подошли к трещине в корпусе корабля, солнце уже опускалось к горизонту, тянулось к кронам деревьев, желая укутаться в листву и уснуть. Трава, наконец, кончилась, уступив место мху, который обступил остов по краю, залез на металлическую обшивку, пробуя её на вкус. Внутри была тьма, тревожная, опасная на первый взгляд, прятавшая демонов, но исключительно человеческих. Ни одна тварь не смогла бы сюда добраться, разве что по воздуху.

Лесник включил фонарь, протиснулся через обломки и искорёженные листы обшивки, недовольно застонал. Луч света выхватил «валун», что мгновенно поспешил скрыться в сумраке, подальше от ненужного и опасного внимания. Значит, всё же он ошибся: некоторые обитатели леса сюда проникли и теперь оказались в заложниках, как рыбы во время отлива. Имелись ли здесь акулы или дело ограничится лишь мелкой рыбёшкой? На всякий случай он предупредил Влада быть начеку и не расслабляться.

— Эд, — Лесник остановился напротив пролома, через который в искорёженный коридор проникал яркий свет, — до темноты мы не управимся, уходи, не жди ночи.

— Принято, — спустя долгую минуту ответил тот, — оставлю вам свой рюкзак. Удачи, парни, жду вас на корабле.

— Про ящик пива не забудь, — напомнил Влад, но связь уже прервалась, и его услышал лишь Сергей, которому пришлось недовольно сглотнуть скопившуюся во рту слюну. Что-что, а Влад умел привнести новые краски в любую ситуацию.

Лесник пошёл дальше, к двери в другую секцию, что выглядела относительно целой. Некогда герметичные створы теперь перекосило, но благодаря небольшому наклону пола их удалось раздвинуть, не прилагая особых усилий. Поднялся столб пепла, внутренности корабля содрогнулись от мерзкого лязга, способного, кажется, пробудить покойника.

По ту сторону кипела жизнь. Путь преградили мерцавшие грибные нити, напоминавшие размотанный шерстяной клубок, которым поиграла исполинская кошка. Внешне похожий на плесень организм покрывал все поверхности: пол, стены, потолок, медленно, но неумолимо разъедая металл и светясь бледно-фиолетовым светом. Впереди метались тени, небольшие, походившие, скорее, на ожившие мусорные пакеты. В лучах фонаря они превратились во все те же «валуны», что увлечённо поедали разросшийся организм, создавая пусть короткую, но пищевую цепочку. И очень не хотелось бы в узких коридорах наткнуться на тех, кто стоит на её вершине.

Подошвы скользили, и складывалось неприятное ощущение, что под ногами раскинулось самое настоящее болото, живое и готовое в любой момент оплести скафандр и утащить куда-то в неведомую глубь. Нити трескались и лопались при каждом шаге, налипали на ботинки, замедляя передвижение, срастались обратно, стоило чуть замешкаться и постоять на месте больше минуты.

Безобидные «валуны» отвлекали своим копошением. Они довольно громко пощёлкивали, переговариваясь между собой, отвлекали на себя внимание, делая обнаружение настоящей опасности делом весьма трудоёмким. Продвижение по обычному, прямому коридору отняло непростительно много времени, но то, что ждало их в соседнем, не шло ни в какое сравнение.

Лесника едва не вывернуло. Он согнулся, упёрся руками в колени, восстанавливая дыхание и пытаясь успокоить желудок. Когда ему это удалось, настал черёд снова взглянуть на массовое кладбище. На полу лежали тела. То, что от них осталось за те недели, что биосфера Хэллы царствовала во владениях человека. Вся плоть давным-давно была съедена, остались лишь скелеты да синтетическая одежда, но и эти на первый взгляд непригодные компоненты уже начали разлагаться всё тем же грибом.

Двигаться приходилось осторожно, переступая через экипаж, что, видимо, пытался спастись, добраться до капсул и шаттла и погиб, когда ядовитая атмосфера ворвалась внутрь. Они так и застыли, наблюдая пустыми глазницами за собратьями в скафандрах, крича им что-то обнажёнными челюстями, пытаясь ухватить за ноги костями пальцев. Лесник едва справлялся. Он легко переносил ужасы дикой природы «Хмурняшки», но человеческие останки внушали ему ужас, наполняли неуместной болью, мешали сосредоточиться.