Нет, ну нормальные заявления? И пусть это была правда – я вообще ни разу не спала на этой кровати, сколько бы раз ни возвращалась для временной работы в академию – но это моя кровать, дилмон вас всех раздери, и я иногда тут отдыхала все-таки!

Зверек тем временем сыто потянулся, улегся полубоком, деловито подперев лапкой пухлую щечку, до отказа набитую орешками, и произнес, глядя на меня:

– Позюмьзю́мь меня, а?

– Что сделать?

– Позюмьзю-ю-юмь меня, – повторил писклявым голосочком зверек, подставляя пузико, словно прося его погладить. – Ну пожа-а-а-алста. Ну жалко тебе, что ли?

– Ага, я та еще жадина, – хмыкнула я. – И зюмьзю́мить предпочитаю только тех, кого сама выбираю.

Нагнулась, схватила морскую свинку за шкирку и потащила к выходу, чтобы выставить за дверь.

– Значит, так, – заговорила строгим голосом, поднеся морскую свинку на уровень своих глаз. – Не знаю, чье ты чудо, но запомни раз и навсегда: ко мне сюда вход воспрещен. Совсем, вообще, полностью. На первый раз тебя, как глупенького фамильяра, прощаю за незаконное проникновение в мою спальню, но в следующий раз испепелю на месте и даже глазом не моргну. Усёк?

– А ты кася́вая, – не в тему ответил зверек, приложив лапки к своим пухлым щечкам так, будто смотрел на меня с умилением. – Понятно теперь, почему на тебя мой хозяин запал!

Брови мои поползли вверх.

– А кто твой хозяин? – спросила, одновременно с этим распахивая дверь в коридор.

Спросила и тут же умолкла, увидев, что за дверью стоит человек, который, судя по поднятому кулаку, только что собирался постучать в мою дверь. И не абы какой человек, а Рэйес.

Только я хотела было возмутиться на тему того, что этот странный мужчина меня преследует и задался целью свести с ума, как он гаркнул, глядя на морскую свинку в моей руке:

– Кобай! Ну какого дилмона ты полез к ней в спальню?!

– А-а-а, это твой фамильяр, что ли?

М-да, я могла бы сразу догадаться. Видимо, голова у меня за сегодняшний день была уже порядком отбита, раз я плохо складывала в пазл такие детали.

Впрочем, голова действительно болела. Нужно будет наведаться потом в лекарское крыло и попросить пару восстанавливающих микстур. Ну или просто пару литров кофе без сахара выпить, тоже будет неплохо. От такого количества черной горькой жижи мозги прочистит, как трубы – ершиком.

Кобай, хм. Кажется, ранее сегодня я уже слышала это имя от Рэйеса. Он что-то говорил на тему того, что некий «Ко́бай нашептал, что только тебе можно доверять целиком и полностью».

Я с сомнением покосилась на морскую свинку, чья мордочка еще сохранила воспоминания о поглощенных орехах в шоколадной глазури. Доверия этот обжора-сластена у меня не вызывал. Впрочем, я о нем, конечно, ничего не знала, а у фамильяра со своим хозяином – особая связь.

– Мой, – вздохнул Рэйес, забирая от меня морскую свинку. – Ну, вроде как мой. Заявился ко мне вчера вечером, назвал своим хозяином, показал парочку полезных приемов в сновидениях, помог быстро найти дорогу в академию, когда я заплутал на прогулке по шестому уровню. Я об этом фамильяре ничего не помню и не знаю, был ли он у меня раньше или только вчера появился, но мы с ним уже здорово подружились. Кобай классный и очень многое знает обо всех уровнях сновидений. Только он пока что без тормозов совсем.

– Как и его хозяин, угум-с, – пробормотала себе под нос.

Но Рэйес меня не услышал, потому что в этот момент зверек прыгнул ему на грудь, уперся в него задними лапками, а обеими передними вцепился в рубашку, принялся усиленно трясти за нее и приговаривать:

– Рэй, что за дела? Ты где шлялся вообще? Я тут сторожу ее для тебя, а она! Она вообще не отжуханная! – зверек при этом кивнул на меня. – Ты куда смотришь вообще? Где твои глаза? Где твои глаза, я тебя спрашиваю?! Ты что, совсем мозги с глазами растерял? Такую морковку надо брать и жухать! А не ждать, пока плесенью покроется!

Рэйес шикнул на зверька и усадил его к себе на плечо.

Я ждала каких-то пояснений, но их не последовало. Рэйес, кажется, вообще не считал нужным что-то пояснять и смущаться тоже не собирался. Выглядел вполне веселым и довольным собой, будто всё так, как и должно быть. О дилмоново отребье! Мало мне этого странного подопечного, так он еще идет в паре с чудоковатым фамильяром… Какой кошмар!

Чуть не спросила «Что значит «вжухать»?

Но вовремя передумала и мотнула головой.

Я не хочу знать ответ на этот вопрос.

И обсуждать свою гипотетическую «заплесневелость» – тоже. Что бы это ни значило.

– Твой фамильяр съел весь мой арахис в шоколаде и испачкал им мою подушку, – сухо произнесла я, переводя тему.

Рэйес возмущенно уставился на морскую свинку.

– Кобай! Как тебе не стыдно! Я же кормил тебя сегодня орехами!

– Но у нее вкуснее были! – зверек забавно развел лапки в стороны, мол, чего тут возмущаться. – У нее вообще с орехами всё в порядке! Ты вообще видел, какие у нее шикарные орехи сзади?..

– Прошу прощения, Кобай просто до одури любит арахис, в любом виде, – громко перебил Рэйес, заглушая слова фамильяра. – Чует его за версту и готов забраться куда угодно ради любимого лакомства. Я не успел подготовить запас орехов и позаботиться о том, чтобы он всегда был под рукой.

– Ясно-понятно. Это у нас с ним явно общее, я про любовь к арахису. Но в следующий раз, пожалуй, попрошу принести мне в спальню миндаль в шоколаде.

– Кобай вернет потом тебе арахис из числа своих запасов, – твердо произнес Рэйес, повернувшись к морской свинке. – Да, Кобай?

– Ой, подумать только, какие мы тут жадины, – зверек прям по-человечески закатил глаза. – Да я и щас ее долю вернуть могу!

С этими словами фамильяр неожиданно перепрыгнул обратно ко мне, забрался на руку, развернул мою ладонь на себя и… выплюнул мне на ладошку все те недогрызенные орешки, которые всё это время держал за щечками.

– Остальное потом докину, – деловым тоном сообщил фамильяр, вернувшись к Рэйесу на плечо. – Ф-ф-фсё, Рэ́юшка! Можем идти.

Я медленно вдыхала и выдыхала, закипая от разливающегося по телу бешенства. Моя ладонь с выплюнутыми на нее обслюнявленными орешками аж слегка дрожала от негодования. Рэйес, кажется, даже дыхание задержал и уставился на меня в ожидании взрыва.

– У тебя есть две секунды, чтобы исчезнуть с глаз моих долой и не показываться до начала занятий, – прошипела я не своим голосом. – Больше двух секунд ураган своей ярости сдерживать не смогу и начну запихивать тебе этот арахис… ох, ты даже не представляешь, куда я могу тебе его запихать!

– У меня вполне хорошее воображение, не стоит пояснять, – скороговоркой протараторил Рэйес, через миг скрывшись с поля моего зрения.

А я еще раз медленно вдохнула и выдохнула. Обмусляканные орешки в руке вспыхнули синим пламенем, подожженные моим мысленным заклинанием.

Полчаса спустя я вошла в аудиторию к своей группе адептов уже в спокойном состоянии. Ну, допустим, мое мрачное настроение никуда не делось и не пожелало испариться вместе с Рэйесом, но хотя бы с яростью справилась, уже хорошо.

Ты же преподаватель, Фелиция. Держи себя в руках и будь достойным примером для подражания. Даже если мысленно хочется всех испепелить, то нужно уметь справляться с эмоциями и испепелять максимум пожеванный арахис на ладошке.

Так, не думать об арахисе. А то вместе с воспоминанием об этом эпизоде в душе поднимался злой пушистый хомячок, желающий поставить морскую свинку на место.

Войдя в помещение и обведя взглядом аудиторию, я мысленно застонала. О дилмоново отродье! Девушек среди всей этой толпы адептов была четверть аудитории, не больше…

Какая отвратительная прелесть. Лучше мерзости просто не придумаешь!

Среди сумрачных странников, кстати, представителей женского пола вообще было больше, чем мужчин. Но мне еще с момента своего обучения как-то феерично везло все время находиться среди мужской части коллег. Не любила я это дело, если честно. Тяжело быть преподавателем в моей сфере, когда ты сама являешься стройной платиновой блондинкой с яркими голубыми глазами, а тебя окружают сплошь мужчины, которые облизываются на тебя и впадают в экстатичное состояние, когда я демонстрирую на тренировках приемы уничтожения нечисти. Нет, я отлично справлялась, конечно, но без всяких мужских шуточек, колкостей и подкатов не обходилось ни одно общение с подобной группой адептов.