– Но академические издания не делаются за год-два… Иногда на это уходят десятилетия!

– Когда в 1989 году на заседании Учёного совета нашего института мной было внесено предложение о подготовке к 100-летию поэта Полного академического издания его наследия, то, конечно, были скептики, сомневающиеся. Но большинство коллег, директор института Феликс Кузнецов к замыслу отнеслись с пониманием. И вот уже почти девять лет, каждый вторник, здесь, в ИМЛИ, собирается на заседания Есенинская группа. Бывают и споры, и разногласия, и размолвки, но вот результат нашего многолетнего труда – у вас в руках. В моём портфеле – оригинал-макет 7-го тома (первая книга), а до конца года издание будет завершено – выйдет 6-й том и вторая книга 7-го.

– Вернёмся к увесистости томов. В чём отличие вашего академического от предыдущих?

– Первое – соблюдение (максимальное) авторской воли, авторского замысла при подготовке поэтом в 1925 году трёхтомного «Собрания стихотворений» и вместе с тем исчерпывающая полнота издания – вот что прежде всего определяет композицию академического собрания сочинений Сергея Есенина, количество и состав томов. Издание «делится» как бы на две части: первая (1–3 тома) – произведения, отобранные Есениным для своего трёхтомного «Собрания». Вторая часть (4–7 тома, последний в 2-х книгах) – все остальные произведения поэта, выявленные к настоящему времени, а также письма, телеграммы, автобиографии, отдельные записи, деловые бумаги и другие авторизованные документы. Хочу заметить, когда мной была предложена именно такая композиционная структура и состав академического собрания, то не все, кто участвовал в обсуждении и принятии такой структуры, согласились с ней. Некоторые (Вдовин[3]и др.) отстаивали чисто хронологический принцип построения. Всё проверяется практикой. Сегодня, когда академическое собрание близко к завершению, особенно очевидно, что выбранный нами жанрово-хронологический принцип построения с научно-текстологической точки зрения себя полностью оправдал.

– Как я понимаю, первые пять томов включают в себя все художественные тексты. А остальные тома?

– В 6-м томе читатель сможет познакомиться с полным эпистолярным наследием Есенина. Это прекрасная автобиографическая проза, своеобразная повесть и, если хотите, – роман в письмах о жизни поэта. Полагаю также, что исключительный интерес у читателей вызовет 7-й том. Он выходит в двух книгах. Достаточно сказать, что в первой книге, кроме всех автобиографий и автобиографических заметок поэта, кроме частушек, собранных и записанных Есениным в своё время на родине – в рязанском краю, кроме бесед и интервью поэта, литературных манифестов и деклараций, которые он подписывал, впервые появится раздел «Дарственных надписей», куда войдут тексты более 280 дарственных надписей поэта, которые он делал прежде всего на своих книгах. Поражает широта круга адресатов, кому поэт дарил свои книги, журнальные публикации своих стихов или автографы, а также книги других авторов; среди тех, кому посвящены дарственные надписи, – родные и близкие Есенина, известные писатели и поэты, деятели искусства, журналисты: Александр Блок, Леонид Андреев, Максим Горький, Андрей Белый, Сергей Городецкий, Тициан Табидзе, Юрий Балтрушайтис, Николай Клюев, Сергей Клычков, Сергей Конёнков, Владимир Кириллов, Пётр Чагин, Евгений Замятин, Борис Пильняк, Владислав Ходасевич, Илья Эренбург и многие другие.

А во второй книге этого же тома чего стоит только один раздел – «Рукой Есенина»!.. По примеру академического издания Пушкина мы стремились выявить, учесть и опубликовать здесь каждый автограф Есенина: отдельные «заготовки» к его художественным произведениям – поэтические строфы и строки, прозаические записи, а также наброски и планы его книг и сборников, автографы-подписи поэта на любом документе, заявлении, наконец, адреса и даже номера телефонов, записанные рукой Есенина. Более ста таких автографов будет напечатано впервые.

А другой раздел второй книги?!.. Аннотированное описание изданных и не вышедших по различным причинам книг и сборников поэта. Не может не удивлять и одновременно радовать, что за десять лет, всего за десять, поэт, начиная с «Радуницы», выпустил 30 своих книг и подготовил трёхтомное собрание стихотворений.

Но, пожалуй, самое поразительное – это число книг и сборников, которые Есенин предполагал и собирался выпустить. Некоторые из них были почти готовы к печати, сохранились их вёрстки, гранки; о некоторых можно судить по их предполагаемому содержанию, композиции, составу, о некоторых – по заключённым Есениным издательским договорам, о других мы узнаём по анонсам и объявлениям в печати. Всего таких несостоявшихся выявленных изданий поэта, с описанием их истории, оказалось 80 названий! И это-то за десять лет! Трудно поверить! Но – это факт документальный!

Как же напряжённо, с какой творческой отдачей поэт работал! И заметьте, какая требовательность к себе. Помните его стихотворные строки о том, что он дал не то, что мог дать, дал то, что «давалось ради шутки». Ничего себе. Хороша «шутка»!

Второе отличие. Это, не побоюсь этого слова, высочайший уровень текстологической подготовки издания. Впервые все есенинские тексты, входящие в «Собрание», – стихи, поэмы, проза, критика, письма и др. – сверялись фронтально со всеми известными автографами Есенина, другими рукописными источниками, всеми прижизненными изданиями поэта, хранящимися как в государственных архивах и библиотеках, так и в личных собраниях и коллекциях. В результате в есенинские тексты были внесены уточнения. Они были освобождены от издательских ошибок и оплошностей.

А выбор основного источника, по которому то или иное есенинское произведение печатается в «Собрании», а творческая история каждого текста! Эта кропотливая, скрупулёзная, объёмная текстологическая работа для читателя практически неведома. Но она при подготовке академического собрания была наиглавнейшая. Судите сами. За девять лет работы наша Есенинская группа регулярно вместе с членами редколлегии обсуждала подготовленные составителем к печати тексты, каждый случай предлагаемых поправок и уточнений; рассматривался также текстологический историко-литературный и реальный комментарий к каждому произведению. Всего таких заседаний и обсуждений состоялось более трёхсот! Как правило, продолжались они три-четыре часа, а то и больше.

И знаете, порой накал споров и дискуссий, касающихся того или иного текста, а иногда выбора окончательного варианта одной строфы, и даже одной строки, а в ней одной буквы, был столь высок, что, казалось, вот-вот «загорятся» стены в нашей «знаменитой» шестой комнате. Вот вам один лишь пример. Касается он гениальной есенинской поэмы «Чёрный человек». А в ней – всего одной буквы, в одной строке! Помните, во второй строфе поэмы есть строки:

В такой редакции эти строки были напечатаны в подготовленном самим поэтом трёхтомном издании «Собрания стихотворений». Оно вышло вскоре после смерти Есенина – в 1926 году, тогда же, в той редакции поэму напечатал журнал «Новый мир», а вот в «Бакинском рабочем» в январе 1926 года при публикации появилась другая редакция этих строк, вернее, всего лишь одной строки: «Ей на шее ночи». Вскоре после этого среди исследователей творчества Есенина – писателей, поэтов – возник спор, связанный с разночтением в этой строке слова «ноги» или «ночи». Каждый «доказывал» свою правоту. Дискуссия эта то вспыхивала, то затихала. Особенно острой она стала с выходом в 60–70-х годах Собраний сочинений Есенина. Возникла она и при подготовке академического собрания. Причём первоначально Наталия Игоревна Гусева, готовящая текст поэмы «Чёрный человек» для 3-го тома, в состав которого поэма входила, основываясь на двух печатных вариантах десятой строки и исправлении буквы «г» на «ч» в «наборном экземпляре» «Собрания стихотворений» поэта, выдвинула «гипотезу» о двух вариантах «десятой строки», считая при этом, что последний вариант – это «Ей на шее ночи». Исходя из этого, она предложила и поначалу активно отстаивала свою позицию: печатать десятую строку следует якобы в последней редакции: «Ей на шее ночи». Но, как говорится: истина – всегда конкретна. Так вот: к счастью, сохранился автограф «Чёрного человека». Было решено провести его текстологическую экспертизу, особенно десятой строки, во главе с опытнейшим текстологом, членом редколлегии академического издания, возглавляющим текстологическую комиссию Российской академии наук, – доктором филологических наук Лидией Дмитриевной Громовой. Нами, вместе с Наталией Игоревной Гусевой, был тщательно исследован автограф «Чёрного человека». В результате тщательной текстологической экспертизы было выявлено и неопровержимо установлено, что букву «г» Есенин писал так, что её можно читать и как «г», и как «ч», а вот букву «ч» он везде писал так отчётливо, что её никак нельзя, невозможно принять за букву «г» и спутать с ней. А если так, то методом исключения можно было прийти только к одному выводу: поскольку «ч» невозможно принять за «г», в десятой строке автографа «Чёрного человека» мы имеем не «ч», а – «г». Таким образом, остаётся только одна авторская редакция этой строки: «Ей на шее ноги». С результатами и выводами текстологической экспертизы вынуждена была согласиться составитель тома. На основании заключения экспертизы, после всестороннего обсуждения этой сложной текстологической проблемы, было принято единогласное решение редколлегии и членов Есенинской группы печатать десятую строку «Чёрного человека» в академическом собрании: «Ей на шее ноги». Так была поставлена окончательная «точка» в многолетнем научном споре. Как видите, текстология – наука точная!