— Ладно. Я счастлив до тех пор, пока ты будешь обдумывать.

— Я обещаю подумать.

Наш разговор закончился, когда ма вошла в парадную дверь. Все попрощались, и я помог донести подарки и огромную коробку с остатками еды до арендованной Фелисити машины.

Поднимаясь обратно по ступенькам, я крепко прижал Джорджию к себе, в то время как Роуэн покоилась на моем бедре. Мы втроем помахали на прощание моей матери и сестре.

Затем мы зашли внутрь, чтобы немного побыть вместе. Только мы втроем.

Моя семья в моем доме.

Без сомнения, это было лучшее Рождество, которое у меня когда-либо было.



Джиджи

— Алло, — сказала я в трубку.

— Джиджи?

— Привет! — сказала я Мейзи. — Как ты? У тебя было хорошее Рождество?

Я была взволнована тем, что она позвонила. Я не разговаривала с Мейзи с тех пор, как были похороны Уэса. Мне не хватало ее яркой и солнечной улыбки, которую я с нетерпением ждала каждый день.

— Э-э… нет. Не совсем. Могу зайти к тебе? — спросила она.

Голос Мейзи был ровным, без обычной жизнерадостности.

— Конечно. Сегодня у нас мало дел, так что приходи в любое время. Джесс и Роуэн уехали некоторое время назад, чтобы съездить к нему домой в город. Он официально переезжает, поэтому поехал забрать вещи.

— О, это, ах, здорово. Думаю, если все в порядке, я могу подъехать сейчас? — спросила она.

Я ожидала, что она будет кричать в трубку. Она с самого начала пыталась свести нас с Джессом. Тот факт, что он переезжает на ферму, должен был вызвать у нее радостную истерику.

Что-то определенно было не так в мире Мейзи Холт.

Мейзи приехала через пять минут после своего звонка и до сих пор еще не посмотрела мне в глаза. Она уклонилась от моей попытки обнять ее и продолжала разговаривать со своими ногами.

— Не хочешь ли немного кофе? — спросила я, когда она села в огромное кресло в гостиной.

— Да, пожалуйста, — сказала она. — Нет. Подожди. Никакого кофе. Я не хочу кофе.

— Э-э-э, ладно. Не хочешь ли тогда воды? — спросила я.

— Нет. Я в порядке, — сказала она. По-прежнему никакого зрительного контакта.

Усевшись на диванчик напротив нее, я поджала под себя ноги и сделала большой глоток кофе.

— Как прошло твое Рождество? Ты кажешься немного… не в себе. С твоей семьей все в порядке?

— Да. С ними все в порядке, — пробормотала она.

Спокойно выпив свой кофе я подумала, что когда она будет готова, она расскажет мне, что происходит. Но после пяти минут довольно неловкой тишины воздух вокруг нас начал тяжелеть. Я больше не могла этого выносить, поэтому нарушила молчание.

— Мейзи? Что случилось?

Наконец она подняла глаза, и ее большие глаза лани наполнились слезами.

— Нет. Я не в порядке. О боже, Джиджи. Это было худшее Рождество в моей жизни! — воскликнула она.

Плотина, сдерживающая ее, прорвалась, и ее объяснение хлынуло потоком.

— Как ты знаешь, Эверетт был очень отстраненным до вечеринки в уродливых свитерах, но в тот вечер он был великолепен?

— Да. Похоже, вы двое вернулись к нормальной жизни, — сказала я.

— Вернулись. До следующего дня. На следующее утро он выгнал меня из своего дома. Он разбудил меня и сказал, что я должна уйти. Поэтому я ушла, думая, что с меня хватит. Кому нужен парень, который тебя вышвыривает? Джесс никогда бы так с тобой не поступил. Верно?

— Верно, — сказала я.

Я предполагала, что у Эверетта все хорошо. По-видимому, нет.

И Мейзи была права. Джесс никогда бы не вышвырнул меня из своей постели, и ей не нужен был парень, который считал бы это приемлемым.

— Да. Поэтому я решила порвать с ним. Я просто не могла вынести всей этой драмы, понимаешь? Это истощало меня. Я была измотана, устала и совершенно не чувствовала себя хорошо из-за глупого Эверетта Карлсона. Итак, я вернулась той ночью, чтобы надрать ему задницу. Но потом он стал извиняться. Сказал, что у него просто было много чего на уме. Мы вернулись к нормальной жизни, и я была очень счастлива. Я даже пригласила его в дом моей семьи на Рождество.

— Что ж, это хорошо, — сказала я.

— Я тоже так думала. Но он все испортил!

Мейзи снова начала всхлипывать. Я знала, к чему это приведет.

— Прости.

Она шмыгнула носом и вытерла несколько слез.

— Все в порядке, милая. Возьми столько времени, сколько тебе нужно, и плачь сколько хочешь.

— Итак, Эверетт решил отвезти нас в дом моих родителей. Он сказал, что ему нужна его машина на случай, если позвонят из больницы. Отлично. Ничего страшного. Если бы его вызвали, я могла бы просто попросить одного из моих братьев отвезти меня домой. Итак, он забирает меня и всю поездку в машине не произносит ни слова. Ни единого слова. Ни привет. Ни даже Счастливого Рождества.

— Что? Это странно.

— Я знаю! Когда мы добрались до дома мамы и папы, я спросила его, все ли с ним в порядке, а он даже не ответил. Он просто вышел из машины и зашел внутрь. Ни единого слова! Так что я, типа, взбесилась.

— Он был таким все это время? — спросила я.

— Ха, — фыркнула она. — Нет. Потому что через три минуты после того, как мы приехали туда, он бросил меня. На глазах у моей семьи!

— Не может быть, — сказала я, выпучив глаза.

Эверетт Карлсон теперь был на вершине моего списка мудаков. Ну, не на самой вершине, но близко. Спустя столько времени милый доктор, которого я полюбила и зауважала, оказался придурком. Огромным придурком.

— Да, и еще. — Все ее слезы высохли, и она переходила на стадию гнева после расставания. — Он сказал мне, что у нас ничего не выйдет. Я слишком молода, а он слишком занят, пытаясь построить свою карьеру здесь, в Прескотте. И он сказал, что мне нужно повзрослеть. Что он не был заинтересован в том, чтобы тратить время, пока я взрослею. О, и моя любимая часть. Что я слишком часто говорю «типа».

Черт.

Да, Мейзи была молода, но он знал это, когда начал с ней встречаться. Сказать, что ей нужно повзрослеть, было уже слишком. Эверетту следовало бы держать это при себе.

— Ты можешь в это поверить? Он не мог найти в себе силы, чтобы расстаться перед праздниками, но нашел их на Рождество? Кто так делает? — задает она риторический вопрос.

— Мне так жаль, — сказала я.

Она выпрямлялась по мере того, как становилась все злее и злее. Но теперь, когда ее рассказ был окончен, ее плечи поникли, и она откинулась на спинку сиденья.

— Он ушел сразу после этого. Что, вероятно, было хорошо, потому что думаю, что Бо был почти готов ударить его. Я просто… не знаю, это было так унизительно.

— Не думаю, что тебе нужно чувствовать себя униженной, Мейзи. В этом весь Эверетт.

— Я имею в виду, все это время он был отстраненным. Почему он не мог просто прийти и сказать мне, что не хочет встречаться?

— Я не знаю, — сказала я. — Но хорошо, что все закончилось. Ты не должна быть с кем-то, кто будет так обращаться с тобой.

Мейзи секунду сидела тихо, прежде чем снова разрыдаться, спрятав лицо в ладони.

Я встала с диванчика и села на край кофейного столика, наклонившись вперед, чтобы погладить ее по плечу.

— Все в порядке. Ты забудешь о нем. Тебе просто нужно дать этому немного времени.

— Я беременна, — прошептала она между рыданиями.

Что ж, это было неожиданно.

Теперь ее реакция приобрела больше смысла. Рыдания и то, как она не хотела встречаться со мной взглядом, когда приехала. Дело было не только в расставании. Она имела дело с некоторыми серьезными проблемами.

— Ты уверена? — спросила я.

— Да, — сказала она. — Что мне делать? Как сказать ему? Я принимаю противозачаточные средства. Я неукоснительно делаю укол каждые три месяца. Я не планировала этого. Что, если он обвинит меня в том, что я сделала это нарочно?

— Он врач, Мейзи. Он знает, что контроль над рождаемостью не всегда работает, — сказала я.

— А как насчет моей семьи? Они будут так разочарованы во мне. Мне всего двадцать четыре. У них были планы на меня. У меня были планы на жизнь. Теперь они разрушены.