Да. Да, он это сделал.

Через две минуты у меня в руке был желтый листок с моим именем наверху. Очевидно, он где-то узнал мое имя, что заставило меня занервничать. Либо он спрашивал обо мне, либо кто-то в городе говорил обо мне.

Под моим именем была сумма штрафа, не пятьдесят центов. Сто долларов. Плата за просрочку в детском саду не была грабежом. Вот это было им.

— Ты, ёрт возьми, должно быть, издеваешься надо мной.

— Оплата должна быть произведена в течение десяти дней. Апелляцию можно поданы до истечения десятидневного срока, — теперь, когда он вручил мне штраф, он выглядел слишком деловым.

Прежде чем я успела его отпустить, он чуть сильнее высунулся из своего грузовика.

— О, и говорят «черт возьми». А не «ёрт возьми».

— У меня четырехлетний ребенок. В моем мире это «ёрт возьми». Я свободна?

Он не ответил. Просто откинулся назад в свой грузовик, завел его и с ревом помчался по дороге.

Мне не нужно было повторять заклинания или позитивные мысленные утверждения до конца моей пробежки. Подпитываемая адреналином и гневом, я пробежала два километра в рекордно короткие сроки и прибыла в Куэйл-Холлоу за пятнадцать минут до закрытия.



— Мне нужно оплатить штраф, — сказала я помощнику шерифа в участке.

— Джиджи?

Я обернулась и увидела Майло и Сэма, идущих в мою сторону.

Я помахала рукой.

— Привет, Майло. Сэм

— Что ты здесь делаешь? — спросил Сэм.

Я взяла свой «беговой» штраф и протянула его им, чтобы они прочитали.

Майло просто пробормотал:

— Вау, — в то время как Сэм начал смеяться.

— Что? Что смешного?

— Штраф фальшивый, Джиджи. Нет закона, указывающего, по какой стороне дороги ты должна бежать. Шериф издевается над тобой.

— Ты шутишь.

Он покачал головой.

— Зря приехала в участок. Но, по крайней мере, ты можешь сэкономить себе сотню баксов.

— Ха! — рассмеялся Майло. — Вы встретились, когда ты бежала. Получила штраф. Стычка с законом? Пока ты бежала? — он продолжал смеяться.

Сэму каламбур Майло показался забавным, и он тоже расхохотался.

Я, однако, не нашла все это смешным. Ни в малейшей степени.

Глава 3

Круглое крыльцо было одной из моих любимых особенностей фермерского дома. Как и в последние несколько ночей, я уложила Роуэн в постель и вышла на деревянную веранду, чтобы выпить пару бокалов вина, наблюдая, как солнце садится за холмы.

С момента нашего переезда я придерживалась постоянного распорядка дня для Роу по вечерам и перед сном, надеясь облегчить ее переезд в старый дом Бена.

Хотя Роу беззаветно любила меня, я всегда была на втором месте после Бена. Меня это никогда не беспокоило, потому что я была более чем готова отойти на второй план в их отношениях, чтобы он мог почувствовать всю силу безусловной любви Роуэн. Она скучала по нему, но благодаря точному вечерний распорядок, она могла не слишком грустить, думая о том, что мы жили в его доме, потому что он умер.

Ночи все еще были теплыми, тем не менее на мне был мягкий светло-серый кардиган, который свободно свисал поверх моей белой майки и потертых джинсовых шорт. Мне очень нравился этот свитер с огромными карманами и длинными рукавами, которые доходили почти до кончиков пальцев. В нем было уютно и тепло. Но больше всего я любила его, потому что он принадлежал моей маме.

Раскачиваясь на качелях, я думала о том, что уготовано мне завтра.

Это была долгая неделя в больнице. Мой мозг работал сверхурочно на только из-за этого, но и из-за того, что мне пришлось изучать больничные протоколы и принимать постоянный поток почитателей на стойке скорой помощи в связи с ранение Джона Доу. Люди постоянно заходили, чтобы проверить его и поспорить с Мейзи о том, кто мог нанести побои.

Большинство наших посетителей были из офиса шерифа, и я напрягалась каждый раз, когда видела коричневую рубашку. Я не видела Джесса после инцидента со штрафом, но шансы на то, что он завтра придёт в больницу, были довольно высоки.

Сегодня вечером медсестры прекратили давать лекарства, удерживающие Джона Доу в коме, и он, вероятно, очнется утром. Эверетт устроит ему тщательный осмотр, а затем офицер возьмет у него показания.

Я ожидала, что завтра буду тащиться домой, более чем готовая к тихим выходным на ферме с моей дочерью.

Отбросив мысли о работе в сторону, я сделала долгий, глубокий вдох и еще глубже погрузилась в качели. Пришло время сделать то, что я откладывала с момента приезда в Прескотт. Мне нужно было связаться со смотрителем фермы.

Из кармана кардигана я вытащила два письма. Оба были от Бена, одно адресовано мне, а другое «Брику».

Сделав глубокий, успокаивающий вдох, я вытащила свое помятое письмо из потрепанного конверта, чтобы прочитать его еще раз. Письмо Бена всегда оставляло во мне чувство опустошенности. Почему я продолжала его читать — было загадкой. Оно заставляло меня грустить. Оно заставляло меня плакать. Заставляло меня так сильно скучать по нему, что у меня болели кости. Чтение этого письма было саморазрушительной пыткой для моего сердца, но я делала это бесчисленное количество раз за последние шесть недель.

Но сегодня все должно было закончится.

Я перечитала его в последний раз, а затем убрала в коробку с сувенирами Бена, хранящуюся на чердаке, на случай, если Роуэн когда-нибудь захочет его прочитать.

Адвокат Бена передал мне оба письма после оглашения его завещания и попросил, чтобы я доставила письмо Брику по прибытии в Монтану. Но я все откладывала. В основном потому, что я была так занята переездом и первой неделей на работе, но отчасти потому, что это была одна из последних вещей, которые Бен попросил меня сделать. Чем дольше я тянула время, тем дольше могла притворяться, что он на самом деле не умер.

Мои глаза пробежались по неровным каракулям Бена, расплываясь, когда я прочитала последнюю строчку.

Вытирая слезящиеся глаза, потянулась за своим телефоном. Пришло время написать Брику. Больше не нужно откладывать неизбежное. Бен умер и не вернётся. Мне нужно было исполнить его последнее пожелание.

Этот Брик заботился о ферме почти два десятилетия. Он, конечно, уже слышал, что я поселилась в нем. Одна вещь, которую я узнала на прошлой неделе, — новости в Прескотте распространяются быстро.

Я: Привет. Меня зовут Джорджия Элларс. Адвокат Бена Копперсмита попросил меня связаться с вами. У меня есть несколько вещей от Бена, которые он хотел вам передать. Не могли бы вы встретиться со мной на ферме в эти выходные или на следующей неделе?

Его ответ был почти мгновенным.

Брик: Буду через 5 минут.

Сейчас? Было немного поздно, почти девять часов, и он не спросил, можно ли ему приехать. Зато я могла бы покончить с этим. Это не должно было занять слишком много времени, а Роу спала. На самом деле я не хотела, чтобы она присутствовала при этом разговоре.

Она покорно притворялась, что Бен не умер, и вела себя так, будто мы были на веселых каникулах, и когда все закончится, жизнь вернется на круги своя.

У нее был сильный срыв в тот день, когда я сказала ей, что он умер, но с тех пор она закрыла эту часть своего мира. Ей нужно было время, чтобы обдумать это в своей голове. Я поняла это, поэтому не стала настаивать. Но прошло два месяца, и я начала беспокоиться, что мы находимся на грани надвигающегося кризиса, когда в ее сердце наконец поселится осознание того, что его больше нет.

Может быть, мне стоит попытаться поговорить с ней в эти выходные.

Я встала и вошла внутрь. Пяти минут мне хватило как раз на то, чтобы нанести немного блеска на губы, собрать волосы в пучок на голове и наполнить свой бокал вином.

Я вышла через парадную дверь с вином в руке, когда подъехал грузовик шерифа, в котором был не кто иной, как сам шериф.

Как раз то, в чем я сейчас не нуждалась. Стычка с придурком Джессом прямо перед тем, как мне нужно было встретиться с Бриком.