В конце концов, все восстания были подавлены, но Савинков просто так не успокоился. Он продолжил свою борьбу и уехал за границу, где начал создавать новые подпольные организации. Далее, в результате операции «Трест», его заманили в Советский Союз, где благополучно арестовали, а 7-го мая 25-го года он покончил с собой в тюрьме, выбросившись из окна пятого этаже (в его камере не было оконной решётки).
Между тем Гражданская война продолжалась. Летом 18-го года белым удалось значительно продвинуться на Востоке, но пройти дальше Поволжья они не смогли из-за разных причин. Во-первых, эсеровский Комуч столкнулся с теми же проблемами, что и большевики. С одной стороны, самарское правительство сразу же заявило, что частной собственности на землю не будет, но с другой – здесь была народная армия и местные помещики, которые всячески пытались вернуть свою землю. В результате этого, крестьяне начали колебаться между заявлениями Комуча и реальностью. А после этого вновь возникло два вопроса – о хлебе и формировании армии, что привело к введению твёрдых цен, реквизиции хлеба и маломальской мобилизации. Таким образом, стёрлась грань различия между большевиками и Комучем, популярность которого резко упала.
В эти же страшные летние месяцы произошла трагедия царской семьи, которая оказалась в Екатеринбурге. Из их свиты к этому моменту остались только доктор Боткин, лакей, горничная, повар и поварёнок, которого отпустили в последний момент, но всё равно расстреляли через некоторое время.
В ночь с 16-го июля в Ипатьевском доме царскую семью спустили в подвал, Яков Юровский зачитал им приговор, после чего раздались выстрелы. Сразу погибли далеко не все – руки у стрелявших всё-таки дрожали: от платьев девочек-княжон, в которые было зашито множество бриллиантов, долгое время отскакивали пули, в результате чего их приходилось добивать штыками. Далее тела вывезли и закопали. Интересно, что расстрельщики после убийства пытались обокрасть тела, но Юровский пресёк эти попытки.
На следующий день в Алапаевске была расстелена большая группа великих князей, и в течение следующих недель были уничтожены все Романовы, попавшие в руки к большевикам.
Что касается расстрела царской семьи – вокруг него постоянно клубятся разные истории и предположения, начиная с безумной идеи о том, что княжна Анастасия спаслась. Так, в Европе в течение разных лет появлялось огромное количество самозванок, которые, разумеется, не имели ничего общего с настоящей Анастасией, к сожалению, расстрелянной в Екатеринбурге вместе со всей семьёй.
Огромные усилия были брошены на то, чтобы выяснить, кто отдал приказ о расстреле: был ли это приказ Ленина, или это было решением Уральского Совета, или так захотел Яков Свердлов? Это интересный вопрос для историков, который уже в Советском Союзе 60-х годов стал принимать антисемитский характер, когда главными виноватыми пытались выставить то Юровского, то Свердлова. Я думаю, разговоры о том, что царя-батюшку пристукнули евреи совершенно бессмысленный, потому что, скажем, красноармейцы, охранявшие Ипатьевский дом, были вполне русскими и ни в каких масонских ложах не состояли. При этом, каково бы не было окончательное решение историков, ответственность с Центра за это оно всё равно не снимет: даже если они не отдавали такой приказ, то всё равно привели страну к Гражданской войне и, в общем, сделали то, что сделали.
Через несколько дней после расстрела Романовых белые вошли в Екатеринбург, но Красная армия вскоре выдавила их из Поволжья и Урала, всё дальше в Сибирь. Между тем, в ходе всех этих боёв казанский золотой запас всё-таки пропал, а куда – непонятно: в будущем его будут находить по частям в самых интересных местах. Историк Олег Будницкий раскрутил всю эту историю в подробностях, из чего стало понятно, что большая часть запаса была вывезена в эмиграцию, а то, что пропало, не имело никакого отношения к чехам – украли вполне русские люди и разнесли по России-матушке.
В то же время левая социалистическая позиция, группировавшаяся вокруг Комитета Учредительного собрания, начала вызывать отторжение у офицеров, монархистов и представителей более правых партий. Люди перестали отличать их от большевиков, и таким образом левые силы оказались обречены. В сентябре в Уфе была создана директория, куда вошли абсолютно разные представители фракций (от правых до монархистов и Комуча), для борьбы с большевиками. Однако, сама неоднородность этого коллектива уже обрекала его на поражение, что вскоре привело к перевороту, в результате которого власть перешла к Колчаку в ноябре 18-го года.
Так, страшное лето 18-го года началось реками крови и ими же закончилось.
Белое движение
Не сметь срывать с меня гвардейские погоны, Не сметь касаться лапой русских орденов. Оставьте институткам этот бред ваш революционный
И отпустите к матерям мальчишек-юнкеров.
Земля вас не возьмёт и море вас не примет
Да, можно научиться убивать врагов
Но верьте мне, тысячелетие отринет
Тех, кто решился разменять его на год.
– А. Я. Розенбаум «Романс Колчака».
На самом деле, изначально белую оппозицию было трудно назвать движением. В конце 17-го года это были разрозненные силы: все недовольные ушли из центра и стали пробираться туда, где власть большевиков слаба или уже свергнута. Первая большая концентрация белых сил появилась на Юге, где формировалась добровольческая армия под руководством генерала Алексеева и Корнилова, совершившая ужасный Ледяной поход, который стал частью легенды белого движения и эмиграции. В марте 18-го года Корнилов погиб от мистического выстрела, и белое движение потеряло очень харизматичного и популярного вождя, место которого занял Антон Иванович Деникин. С него и стоит начать.
Деникин – это человек, который волей судеб оказался одним из лидеров белого движения, хотя не был к этому предназначен. Судя по всему, он был довольно симпатичным человеком: многие оставили о нём хорошие и даже восторженные отзывы. Но сама личность Деникины вызывала подозрительно мало споров, в отличие, например, от Колчака, где до сегодняшнего дня пылают страсти историков. Так, Деникин, судя по всему, в большинстве случаев вызывал симпатию и уважение – все подчёркивали его честность с детства и до последних лет. При этом он был воспитанным, спокойным и выдержанным, что было очень важно в безумной обстановке Гражданской войны.
Родился Деникин 16-го декабря 1872-го года в семье военного: его отец дослужился до майора при том, что изначально был крепостным крестьянином, которого забрали в армию ещё до отмены крепостного права. Но армия была тогда хорошим социальным лифтом, несмотря на то, что в советское время любили подчёркивать её дворянство и служение самодержавию.
Деникин был порядочным и честным человеком. Есть множество отзывов, как бы его хвалящих, при том, что в каждом из них есть какое-то мысленное «но». Вот, что писал про него один современник:
Деникин – слабовольный, но, безусловно, прямой и честный человек.
А вот мнение современного историка:
Деникин при всех своих недостатках, в нетерпимой обстановке гражданской войны оставался нормальным, честным человеком.
Наверное, это довольно сильный комплимент, потому что оставаться нормальным и честным человеком в обстановке Гражданской войны было очень сложно, с какой бы стороны ты не сражался.
Вот ещё один отзыв, довольно ехидный и злобноватый, несмотря на дружелюбную форму, который оставил адвокат Александр Масленников:
Чудесный, должно быть, человек. Вот такому бы быть главою государства, ну, конечно, с тем, чтобы при нем состоял премьер-министр, хоть сукин сын, да умный.
Деникин действительно звёзд с неба не хватал, а брал, скорее, прилежанием. Учился он в юнкерском училище, после которого поступил в академию Генштаба, откуда его отчислили из-за несданного экзамена по военной истории. После этого он собрался с силами и снова поступил, сдав все необходимые экзамены. Учёба в академии шла не очень гладко, сопровождаясь множественными конфликтами: довольно часто, с его точки зрения, нечестно оценивали результат – как его, так и чужой. Он часто писал жалобы, подавал прошения на имя Государя, но ни к чему хорошему это не приводило, хотя позже оказалось, что он был прав.
