Перейдя на другой берег, набрал бутылку мёртвой водицы по горлышко и закупорил пробкой. После этого не спеша направился назад. По пути несколько раз чувствовал опасность, но из вздымающейся стены тьмы, так никто и не вышел.

В итоге спокойно добрался до выхода из мёртвого осколка и, не собираясь тянуть время, перешёл в речные земли. На этот раз миг перехода был краток. Но всё же, следящие за мной зелёные глаза, я заметить успел.

И только оказавшись в пределах речного края, я ощутил то, чего мне не хватало. Возможность прикоснуться к лужице собранной силы и использовать её вернулась. Как только я появился, ко мне рвануло небольшое облачко искорок, видимо, посланных людьми во время моего отсутствия и так не нашедших хозяина. С трудом справившись с желанием вобрать всё в себя, я переправил поток силы в хранилище и поймал всего парочку искорок.

Этого вполне хватило, чтобы отступила усталость. Расправив плечи, я осмотрел капище богов. Там сейчас было оживлённо. Волхвы пользовались наступившей ночью и водили хороводы вокруг костров. Жгли подношения. И, судя по знакомым звукам, за холмом снова собрался круг конунгов.

Пройдя по тропе, я вошёл на территорию капища и сделал знак открывшим рот волхвам, чтобы они молчали. Те мигом прочувствовали важность момента и, разойдясь в стороны, пропустили, даже не пытаясь задавать вопросы.

Я же снял с их главаря прохудившийся плащ и накинул на себя. Затем спустился пониже и, воспользовавшись тем, что с этой стороны зевак мало, втиснулся в щель между двумя ватагами вооружённых до зубов варягов, замершими за своими конунгами.

Большинство столбов с факелами и костры с жертвенниками находились позади, так что моего лица никто рассмотреть не мог. Да и, если честно, особого желания заглядывать под полог у людей не наблюдалось. Зато я заметил, как воины инстинктивно расступаются и стараются не задевать странного незнакомца.

Осмотрев круг, я обнаружил, что выбрал место рядом с тем самым обиженным конунгом, который изначально требовал передать ему принцессу Василису, всё носимое имущество и ладью вместе с экипажем.

Сама Василиса стояла в центре, совершенно одна. Сопровождавшие её спутники замерли поодаль. И, как я сразу подметил, их окружала весьма внушительная стража. Среди воинов, принадлежащих к клану вождя Рагнара, стоял альбинос и ещё парочка берсерков попроще.

Пока проходил мой осмотр, среди конунгов продолжался вяло текущий спор, по все видимости начавшийся уже давно.

— А я вам говорю: раз защитник принцессы Василисы бесследно сгинул, она обязана взять в свои законные защитники того, кто первым её нашёл и привёл в военный лагерь. Значит, защитником должен стать мой сын Ульрих — видимо, не в первый уже раз, потребовал вождь клана морского змея, Свен Ульрихсон.

Сидевшие невдалеке конунги согласно закивали.

— Нет, она наша названая сестра. А это значит, что принцесса Василиса останется вместе с нами, пока войска морского осколка будут штурмовать речной город.

Судя по тому, о чём спорили фракции, мою фигуру все уже успели давно списать. Теперь всё усиленно делили живой трофей.

— Благородные конунги, а не кажется ли, что вы рано начали спорить из-за меня? — раздражённо выпалила Василиса и поправила свою великолепную косу. — Раз мой защитник дал слово, значит, он его сдержит и либо найдёт вашего потерянного бога, либо узнает, где находятся останки.

Судя по ехидному гомону и злым смешкам, прокатившимся по толпе, никто особо не воспринял её слова всерьёз. Конунги по большей части довольно щерились и, особо не скрываясь, смотрели на Василису как на вожделенный приз. И только троица её названых братьев пытались держаться. Впрочем, особого энтузиазма я и у них не заметил.

— Дева Василиса, принцесса речного края и внучка потерявшего голову царя Ивана сжигателя кораблей, сомневается в переданных ей словах братьев берсерков — подчёркнуто церемонно объявил Рагнар и воздел к небу посох. — Ульф и Арве поклялись перед ликами богов на холме, что твой спутник сгинул в мёртвом осколке и присоединился к окутанным тьмой ходячим мертвецам.

— Путь они это при мне расскажут. Я сразу пойму, говорят они правду или бессовестно лгут — потребовала Василиса, и, судя по выражениям лиц, это была не первая её попытка устроить близнецам очную ставку.

Вождь похода Рагнар явно хотел отвергнуть её требования, но тут со своего места встал Свен Ульрихсон.

— Рагнар, ну раз принцесса желает, пускай своими ушами услышит рассказ моих людей — сказал он, явно желая закончить всякие препирательства Василисы.

После этого вперёд вышли отлично мне знакомые близнецы. Огромные пасти волков на шлемах хищно повернулись к Василисе, и Ульф принялся красочно рассказывать о походе в мёртвый осколок. Говорил он уверенно, а Арве периодически кивал, подтверждая слова брата.

Я мог выйти прямо сейчас, дабы закончить это представление, но что-то инстинктивное из прошлой жизни, заставило стоять на месте. В этот миг я решил, что все актёры политического спектакля должны проявить свои истинные личины. Ибо я должен знать, чего хотят те, кто пока явно не проявлялся и не озвучивает свои желания.

Ульф говорил уверенно и на все наводящие вопросы Василисы отвечал с ходу. По его рассказу получалось, что наша троица зашла по кровавому следу бога Одина очень далеко. А когда мы почти добрались до самых дальних пределов, на нас напали мёртвые, скрывающиеся под сумрачными саваннами. А потом они втянули богатыря Сварога во тьму, где я и сгинул. После этого братья-берсерки смогли отбиться от нападения мёртвых и направились назад.

Казалось, Василиса почувствовала враньё, но все её возражения тонули в чётких ответах братьев. К тому же когда она спросила берсерков напрямую, нападали ли они на меня? Они вполне честно, хором ответили, что не нападали.

В конце концов, вождю Рагнару это действо явно надоело, и он, подняв свой посох, заставил всех замолчать.

— Итак, рассказ о походе прозвучал ещё раз. И нет никаких причин не доверять тем, кто ходил по тропе Одина не один раз и водил туда других. — Вождь похода указал на Василису. — Высокородная принцесса речного края, скажи, ты собираешься выполнять условия договора, заключенного на этом месте сутки назад?

Рыжеволосую девушку явно загнали в тупик, и она затравленно огляделась по сторонам. При этом я заметил желание выступить на её стороне только в глазах Трора и Бьёрна. Эгель сидел с отрешённым видом, и этим заметно сдерживал порывы своих товарищей. И даже в крохотной группе Василисы, возглавляемой колдуном путепроходцем, только Малюта был готов кинуться на любого, кто к ней приблизиться.

И в тот момент, когда напряжение повысилось максимально, неожиданно встал Эгель.

— Василиса, я, как твой наречённый брат, хочу сказать тебе своё слово. Сестра, смирись. Не стоит оспаривать законы круга конунгов. Я же обещаю, что до дня решения твоей дальнейшей судьбы и выбора твоего мужа, мы с братьями не позволим тебя обидеть. — Закончив обращаться к поникшей Василисе, Эгель повернулся к Рагнару. — Вождь, сегодня с утра все варяжские хирды и берсерки пойдут на приступ речного града Владимира и обязательно возьмут его. Я предлагаю не отдавать население под трёхдневную власть наших ратников, как это принято делать в чужих краях, а повести себя с пленниками как с жителями морских островов. Я это предлагаю сделать, чтобы принцесса Василиса увидела, что мы намереваемся не просто взять добычу, но и навеки остаться в речном краю.

Последнее условие Эгель придумал, чтобы подсластить Василисе горькую пилюлю поражения, которую ей следовало обязательно проглотить. Не всем это здесь понравилось, и по толпе пронёсся ропот, но на лицах основных игроков я заметил нескрываемое удовлетворение.

Ведь сейчас девушке можно пообещать что угодно, дабы ценнейший приз, принцесса Василиса поменьше кочевряжилась, а потом они всё равно сделают всё по-своему. Кого надо, угонят на острова в рабство, а кого не надо, прирежут и спишут трупы на горячку боя.