— А почему ты не обменяла у него всё?

— Нельзя светить золото. Меняла может струхнуть и вызвать стражу. Он же у нас не совсем местный, так что точно так сделает. А те, кто нам нужен, и такие монеты спокойно примет.

В это время молоденькая девчонка принесла две деревянные кружки с пенным пивом и большой, глиняный кувшин с хлебным квасом. Оценив вкусовые качества напитков, я сразу причислил всё к наивысшему разряду. И тут же вспомнил, как пил нечто подобное в прошлой жизни, из пузатых, стеклянных бокалов.

— Василиса, может, расскажешь, с чего они тут все такие непуганые ходят? — отставив ополовиненную ёмкость с квасом, я кивнул на стражников, вальяжно протопавших мимо корчмы.

Эти в отличие от Мстиславских, чешуйчатую броню и кольчуги не носили. Да и арбалетов я не заметил. Зато зелёные кафтаны и высокие шапки, изукрашивали вставки из алого шёлка и кант из серебряной нити. А арсенал вооружения состоял из кинжалов, сабель и небольших бердышей, очень похожих на декоративные.

— Сварог, а чего им здесь бояться? Вторжение степной орды и воинов вечного падишаха? Так это же происходит где-то далеко, в пяти днях водного пути отсюда. Варяги тоже, обычно дальше града Владимира не заплывают. А там две крепости с батареями катапульт, и в случае нападения, река перегораживается цепями.

— А империя? Про легионы, переходящие через перевал, наверняка уже все знают — попытался возразить я.

— Кто надо, конечно, знает. Но думают, что это в очередной раз, несколько имперских когорт, снесли временную заставу. А к нам они вторглись, для заготовки строевого леса. Такое в Белоградье, после того как Царь-город в чумной превратился, почти каждое лето происходит. Кстати, торговле зерном, орехом и мёдом, это особо не мешает. Продвижению обозных караванов, между империей и нашими землями, вторжение тоже не вредит. А подойдёт дело к зиме, и имперцы сами отведут легионеров и заготовительные бригады дровосеков. Вырубленного задарма леса, конечно, жалко, но только тем князьям и боярам, которым не удалось на этом навариться.

— И всё-таки нападение с трёх сторон. Да любой, даже самый тупой дундук при власти, сразу сообразит, что это неспроста. Неужели князья этого не понимают? — невольно возмутился я.

— Ещё раз повторяю. Если та информация про пять имперских легионов подтвердится, то князья обязательно начнут шевелиться. Но, далеко не каждый город сразу начнёт дружины собирать. Например, два Глебовских кремля, уж точно самыми последними сподобятся устроить реестровый смотр служивых людей.

— Похоже, тут такое давно сложилось — изрёк я обречённо.

— Да, не любят Глебовцы свои полки в бой отправлять. И это с учётом того, что у них здесь постоянно, две цельные дружины витязей, под рукой имеются. Причём в каждой дружине, больше трёх сотен копий. Да у моего деда столько своих витязей никогда не имелось. В лучшие времена, самое большое пятьсот копий набиралось.

Выслушав девушку, я решил кое-что уточнить.

— Василиса, а вот ты мне объясни. Витязи, они же вроде ваших местных рыцарей. Подготовлены отлично. Лошади лучшие. Такую экипировку, броню и оружие, я ни у кого круче не вдел. Да и потаённая энергия в бойцах обнаружилась. Так кто они? И откуда берутся?

— Ну, здесь всё просто. Каждый боярин и дворовый человек князя, своих детей имеет. При всех княжеских конюшнях, казармы построены. Там мальчиков с детства учат ратному делу и в строгой дисциплине содержат. При первых царях, лучших по пути богатырей направляли, но это уже давно перестали практиковать.

— А почему?

— Долго это, муторно. К тому же, появившийся в дружине богатырь, обязательно заматереет. Силу почувствует и любому князю может конкуренцию составить. Минимум три княжьих рода из старших, именно так нового главу и получили.

— Ясно. А что ты расскажешь, про сами княжеские рода. Как выяснилось, в некоторых городах их сидит аж по два? — продолжил спрашивать я и указал на высокие башни двух кремлей, торчавшие над крышами с правой и с левой стороны города,

— Два княжеских рода только в Максимове укоренились. В остальных строго по одному сидят. А всего великих княжеских родов раньше пятнадцать было. Теперь осталось двенадцать. Ещё есть больше сорока малых, которые в вотчинных посёлках, родовой землёй правят.

— А чем великие рода отличаются от малых?

— Во-первых, более чем за триста лет, каждый из великих домов, минимум пару раз породнился с Царской династией. Так что если хорошенько поковыряться в учётных книгах, то каждый из князей, правящих тем или иным городом, мне приходится очень дальним родственником. А в Борисове так и вовсе правит мой двоюродный дед, по материнской линии. Малые же рода князей, постепенно появились. Младшие отпрыски роднились, откалывались от домов, и свои рода зачинали. Это долго не признавали, но со временем, основной круг, младших княжеств устоялся, и теперь даже видным боярам, имеющим свою законную вотчину и много золота, туда влезть почти невозможно.

— Сложно у вас тут всё, настоящая игра высоких и не очень кремлей. — Я уж точно не собирался вникать во все перипетии местного высшего общества, и потому лишь тяжко вздохнул. — Так что Василиса думаешь, сподобятся князья собрать дружины в одно войско ли нет?

— Последним, дружины всех князей, городские полки стражи и служивых людей с посошной ратью, мой дед собирал. Но это было тридцать лет назад. После этого города обходились половинным сбором. Но я уверена, на этот раз воеводу князья точно изберут. Одно боюсь, изберут не одного. Воеводы соберут ратников, но только далеко не сразу. Как говорил мой дед, в Болоградье слишком долго запрягают.

— А потом быстро едут — на автомате продолжил я. — Правда боюсь, что ехать бить врага, такими темпами поздно будет.

Василиса нехотя кивнула и в этот момент молодая девчонка, притащила нам жареного мяса, с грибами и дымящимися клубнями оранжевого цвета.

— И чтобы дружины успели собраться в единый кулак и выступить в поход, мы обязаны варягов остановить — решительно заявила Василиса и подвинула мне одну из огромных, деревянных тарелок.

Попробовав яства, я понял, что любил употреблять нечто подобное, в прошлой жизни. Правда, немного сладковатый вкус местной картошки, немного удивил. А ещё поразило количество использованных приправ. Я почему-то подспудно представлял, что они здесь большая редкость.

— Жрёте. А я тысячи лет ни единой крошки во рту не держал — раздражённо проворчал Парацельс.

«Ничего, вытяну тебя из призрачного состояния, и тогда попробуешь грибочков с мясом» — пообещал я, про себя и призрак отрицательно затряс головой.

— А вот это навряд ли. Чтобы меня извлечь из потустороннего мира, тебе придётся ловца душ уничтожить, а это без силы великой сделать невозможно. А у тебя Сварог её точно нет. Ведь пока всё, что ты делаешь, это так детское баловство.

«И что ты предлагаешь?»

— Как говорит бог дальнего пути, Почапаль, если делать, то по-крупному. Помоги отразить все нападения и утри нос этому выскочке Гермесу. А когда на городских святилищах твои статуи поставят, сила к тебе потоком стекаться начнёт.

«Мои статуи? Ну Парацельс это ты и загнул. Пока я здесь по городу бродил, в хранилище всего три десятка крупиц энергии залетело. Глядишь, так к вечеру, снова лужица появится» — отчитался я.

— Это простые люди, твои геройства, вспоминают в Мстиславле. Оттуда силушка капает. Но сразу предупрежу. Это всё ненадолго продлится. Люди добро — без постоянного напоминания, быстро забывают. Из-за этого, богам приходится чудеса творить, да всякие фокусы народу показывать.

«Я обойдусь без фокусов. Помогу чем смогу Белоградью, авось местные узнают и оценят».

— Ну, ну, конечно, эти оценят. Держи карман шире — Парацельс явно не особо вдохновился моими словами. — Эх Сварог, Сварог, придёт время, и людишки тебя ещё разочаруют. А расчёт Василисы, не смотри, что она едва в детородный возраст вошла. Девка ушлая. Видела много. И уже имеет на тебя собственные планы. Так что будь осторожен.