Зашёл в дом Кох, а там на чуть повышенных тонах мать — княгиня с Иваном Карловичем разговаривает. Выговаривает, точнее. Виктор заходить не стал, остановился возле шторы, что перегораживала вход в столовую и прислушался. Разговаривали о спиртном. Кох понимал, что грузин — это альфонс нищий и душегубец в придачу, но что он совсем сволочь последняя, не знал. Оказывается, все расходы на свадьбу он взвалил на Наталью Андреевну, в том числе и покупку спиртного для празднования сего события.

— Ведро водки будет десять рубликов на серебро, — сокрушался управляющий.

Кох вспомнил одну штуку интересную, где-то на просторах интернета вычитанную, за достоверность поручиться не мог, специалистом не был, но сама мысль была интересная. До Петра нашего Первого водку варили монастыри. И имели они с этого огромные деньги. Петр Великий отобрал у монасей монополию на производство водки, токмо казенные винокуренные заводы могли водку производить продажными объемами, чтобы легче было контролировать весь процесс. Дворяне тоже получили право варить водку, но только для собственных нужд. Для пития, а не на продажу. И в 1724 году десятую часть годового дохода страны шло уже от торговли хлебным вином. Патриарх Никон осерчал зело на государя за этот грабёж и это послужило одной из причин раскола. Кох тогда глянул в Википедию и начал плеваться. Никон был извержен из патриаршества за полсотню лет до этого. Как после этого верить интернету? Но чёрт с ним с Никоном, дело в самом законе, на ровном месте Пётр кучу денег добыл. А главное, что дворяне имеют право гнать самогон для себя. А про патриарха? Имени последнего патриарха Кох не помнил, но тот не дал Петру отправить жену в монастырь. Возможно, что обида на лишение огромных доходов была тому причиной.

Эта история Виктора Германовича на мысль натолкнула. К этой свадьбе, скорее всего, не успеть, но на будущее иметь у себя жидкую валюту не помешает. В той же статье, которой, как оказалось, верить нельзя, он и порядок цен именно в этом времени прочёл, всех не запомнил, но основные выглядели так: Себестоимость ведра водки на винокуренном заводе составляет примерно пятьдесят копеек! Откупщикам водка продаётся казной уже по оптовой цене в четыре рубля! В розницу же цена ведра достигает десяти — двенадцати рублей, а мелкорозничная продажа ведра чарками приносит выручку откупщику в двадцать рублей с ведра!

То есть, десятая часть бюджета страны — это только четверть того, что получают откупщики. Просто немыслимые деньги. Самыми богатыми людьми в этом времени являются откупщики! Это такие люди специальные, которым казна водку — хлебное вино продаёт, для дальнейшей реализации.

Кох алкоголиком не был. Он был коллекционером. Необычным. Собирал рецепты всяких спиртных напитков и воплощал их в жизнь. Началось всё с того, что родственники на день рождения очередной подарили не сильно дешёвый самогонный аппарат. И пожелали изготовить кальвадос. Благо на даче у него было несколько приличных яблонь, которые яблок давали в десятки, да даже в сотни раз больше, чем он мог с семьёй потребить. Выбрасывал сотнями кило на мусорку, где они в удобрения превращались. Сделал на следующий год кальвадос и из яблок, и из груш, благо тех тоже в избытке — три больших дерева росло на участке. Не сам, естественно, кальвадос получил, а заготовку. Пришлось покупать несколько дубовых бочек и три года там 70% спирт, полученный на дарёном самогонном аппарате, выстаивать. А пока готовился этот напиток решил Виктор Германович сделать виски. Нашёл в интернете рецепт, посмотрел видюшку и сделал. Опять в бочки залил. Так и пошло, каждый год несколько дубовых бочек покупал и заполнял. Нет, не двухсотлитровые. В основном сорокалитровые. Потом по мере готовности родственникам и друзьям раздавал. И абсент сделал, найдя рецепт и бехеревку, да всего, что только попалось на просторах интернета. Стал специалистом по очистке полученного самогона. Если у государства и получался чище, то не сильно.

Подслушав разговор про разорение княгини с управляющим из-за дороговизны водки и вина, Кох и вспомнил, что он в настоящем времени лучший в мире специалист по производству и очистке спиртов крепостью в 70 градусов. Почему бы не создать полупромышленный самогонный аппарат. Реализация пока не интересна, нужно для себя сначала наделать. Главная часть самогонного аппарата — змеевик. Не простая вещь. Трубка. Тут и вспомнил о стволах пищалей и мушкетов. Там метровая трубка. Маловато. А если кузнечным способом сварить три штуки и скрутить из них змеевик, пропущенный через деревянную бочку с водой. Загерметизировать не сложно. Есть всякие живицы, можно и резину поискать, уж точно сок гевеи уже добывают.

Осталось найти изношенные стволы мушкетов. И тут у него родственник есть. Муж сестры работает кем-то на тульском оружейном заводе. И не дворником точно. Всё же и князь, и офицер, хоть и в отставке. Уж три бракованных ствола отыщет. Второе, что нужно было узнать, а сможет ли кузнец согнуть змеевик и главное — соединить три ствола так, чтобы отверстие осталось. А то спаять-то спаяет, а дырдочки не останется, на кой нужен такой змеевик?

За этим к кузнецу и напросился Сашка-дурень.

Сейчас, разглядывая ствол раздутый, Виктор Германович вспомнил окончание той статьи про самогон. Все называют «самогонный куб» этот аппарат перегонный. А почему? Чего там такого кубического? Оказалось, что никакого отношения к кубу слово «куб» не имеет. Название это произошло посредством искажения широко используемого алхимиками латинского слова «cupa» (емкость, бочка), побуквенно прочитанного в России как «куп».

Событие шестнадцатое

Деточка,

все мы немножко лошади,

каждый из нас по-своему лошадь.

Владимир Маяковский

Кузнец, он же дядька Семён, заверил Сашку-дурня, что смогёт сварить три ствола мушкетных, шоб дырка осталась. Есть способ. Расспрашивать, как это делается, Кох не стал, не металлург ни разу. Зачем ему эта информация? Сделает и ладно — теперь только осталось дождаться родственника и убедить его прислать после свадьбы дурню три бракованных ствола. Не так, как этот бракованный, с трещиной, а раздутый или кривой вполне подойдёт.

Вернулись они с Машкой — переводчицей… переводчицей пирожков, на бричке домой, а там опять жених с сестрой прикатили. Виктор думал, что всё пойдёт по заведённому порядку со скрипом кроватей в обеих комнатах, но окарался, оказалось, что поскрипушки намечаются не у них дома, а у князя грузинского. Приглашает Сергей Александрович Русиев, а на самом деле князь — Сергиа Сандрович Русишвили к себе в имение молодую. Посмотреть, как они там поживают с сестрой. Сашку брать не хотели, но он напросился. Нужно же было оценить будущее наследство. Поехали после обеда на двух пролётках. И через два часа неспешного путешествия с осмотром лугов и полей, сначала самой невесты, а после князя, добрались до его имения.

Что можно сказать? Нищета — можно сказать. Дом барский был одноэтажный. Имелся ещё мезонин небольшой, но небольшой в прямом смысле. Метров шесть на шесть. И балкончик деревянный. Сам дом тоже не великанский, если в ширину метров шесть, до в длину не больше пятнадцати и без всяких крыльев. Сарай деревянный, оббитый дранкой и глиной замазанный, а после покрашенный в рыже-противный цвет. Кухня, как и у Болоховских была отдельным флигелем, но переходом она с самим домом не соединялась, и еду носили через улицу. Осмотрели конюшню, где стояло две очень хорошие лошади. Они одни стоили больше, чем вся барская усадьба. Кони были в холке не меньше метра семидесяти. Оба были вороные. Кох ветеринаром не был, но и без того было ясно, что это жеребец и кобылка молодая. Это им и князь рассказал, мол заложил имение и купил на Кавказе двух английских лошадей у турка какого-то. Порода называется Суффолк-панч.