Матвей протянул руки над водой и зашептал формулу.

Через несколько секунд иномиряне увидели, как над каналом поднялась огромная прозрачная водяная змея, толщиной с тха-охонга, а то и больше, за рога которой держался человек, стоя на плоской голове как на доске. Он поднял руку — и змея прыжком перенеслась над магами и иномирянами, сбив по пути несколько стрекоз, и врезалась в охонгов с всадниками, размазав и разметав их к стенам, где их с удовольствием принял терновник.

Матвей оглянулся, увидел, что на него планируют с полсотни стрекоз, заорал от неожиданности и послал змею вскачь по улицам, то и дело в прыжке сбивая головой голема одну или пару крылатых тварей. Ему казалось, что он счас сорвется — но главное было сгибать ноги при прыжках и крепко держаться за водяные рога, плотные, как лед.

Он затих было, но снова заорал, увидев впереди пересекающие улицу широченные лавовые каналы. Дернул за рога — змея взвилась в воздух, от ее брюха пошел пар.

Он мчался куда-то вверх, виляя по улицам, снова прыгая через каналы, лаву, перегородки из лозы и убегая от стрекоз. Казалось, что чуть ли не вся стая, что была над городом, отправилась в погоню за невиданной тварью. Драконы, опешившие поначалу от странной подмоги, с новыми силами бросились в бой.

Силы Матвея снова были на исходе, а форма змеи подпитывалась его личным резервом, и он понимал, что вот-вот голем разольется рекой, что главное сгруппироваться и не влепиться на всем скаку в стену или крышу, как вдруг в глаза ударил блеск золота и лазури, просвечивающий сквозь хрусталь терновника, а впереди замаячили очередные перегородки из лозы.

Матвей дернул за рога, чтобы снова прыгнуть — но сил не осталось ни у него, ни у змеи. Она водяным тараном разбила хрустальные перегородки и ворвалась на площадь у дворца.

Матвей скатился вниз, кое-как на последних остатках сил сгладив себе падение — но все равно ушибся сильно, наглотался грязной воды и замер у стены, оглушенный. Сейчас его мог бы победить и котенок.

На площади творилось какое-то безумие. Вода с плеском текла вниз — а к стене рвались и всадники на охонгах и тха-охонгах, и пешие бойцы. Матвей видел, как великий Ли Сой сметает их Таранами, как бьет плетьми терновник, как стегает фиолетовой сияющей плетью Вей Ши. Ощущал заклинания магов, видел, как отчаянно бьются гвардейцы, цвет кожи и глаз у которых был точь-в-точь как у Светиного ребенка.

Иномиряне шли по дрожащей площади на смерть, у них словно отключился инстинкт самосохранения, словно они твердо решили умереть, забрав с собой вражеский отряд. Сверху вновь пикировали бесконечные стрекозы.

Вей Ши бился из последних сил — а невидши все перли на него и перли, словно осознавая, кто здесь опаснее всего. Вот он рассек сразу двух из них плетью — и та погасла, истощившись, вот прыгнул, ударяя лезвием в щель меж брони на шее — клинок застрял, невидши рухнул, и оружие вырвалось из рук Вея, сломавшись. И тут же в тварь прилетел огненный столб от Ли Соя, испепелив ее и раскалив добела остатки лезвия.

— За спины магов! Мы уже справимся без тебя! — крикнул ему Ли Сой, и Вей отступил, вынимая нож и оглядываясь в поисках оружия. Взгляд его зацепился за клинки Четери. Зацепился и не отпустил более.

Стоит ли пробовать, если Мастер не считал его достойным своего оружия?

Сверху понеслось несколько стрекоз, и Вей решился. Старое оружие — это те же артефакты, оно зарядит силой и позволит закончить бой. Если клинки дадутся ему, конечно.

Матвей встал на четвереньки, замотал головой. Стихии плескали и агонизировали. Краем глаза увидел, как сломался у Вея Ши клинок. Как обессиленно опустил он руку, в которой погасла плеть. Как вынул из ремня нож и встал с ним, оглядываясь.

Матвей кинул на Ши щит — слабенький, отнявший последние силы, и сквозь рябь в глазах оглядел площадь магическим спектром — может, где-то есть источник, от которого можно подпитаться.

И увидел. Клинки Четери. Они светились ярким бело-красно-синим светом.

Идеально для подпитки, если вспомнить уроки «Восстановление резерва с помощью артефактов и мест силы». Подержаться чуть-чуть, вспомнить формулу. А Четери вернется, починит.

Матвей Ситников, простой маг-студент из Рудлога, кое-как подобрался по стеночке к клинкам. Под ногами шатнуло сильнее, и он схватился за рукоять одного из них.

Вей Ши, наследник Йеллоувиня и будущий император, в этот же момент схватился за рукоять второго клинка.

Оружие засияло серебристо-синими всполохами, и оба ученика с одинаковым изумлением на лицах вытащили по клинку из стены. Его императорское высочество первый раз в жизни выругался матом.

— Ладно, — пробасил Матвей, неловко и неумело сжимая в руке клинок. — Я тебе потом отдам, ты не переживай. Ого, сколько тут мощи… сейчас, идеальный накопитель…

Вей посмотрел на него как на недоумка. Но ладонь наследника жгло и от рукояти волнами шла сила. И он, вдохнув ее, впитав всем телом, развернулся, сжимая прекрасный, великолепный, изумительный клинок, и прыгнул в сторону наседающих на гвардейцев невидши.

И уже разрубая их, почувствовал, а затем увидел, как со стороны брата жены Мастера, увальня, захватившего себе второй клинок, ударило несколько удивительно мощных огненных Таранов.

Матвей улыбался, потому что сила клинка кипела в крови пузырьками счастья, и в ушах словно звучала боевая песнь, и плескал боевой азарт, которого он никогда не испытывал. Он, сжав в ладони клинок, работал одной рукой, генерируя заклинания.

Вей Ши, ощущая невиданной силы эйфорию, с новыми силами вступил в бой против невидши во главе клина гвардейцев, но успел заметить как увалень-маг хмыкнул и подобрался к нему со спины — прикрывать.

Что же, пусть прикрывает. Хотя и взял оружие не по себе. Хотя и взял то, что мог бы получить Вей.

Ревнивая мысль мелькнула и пропала. Маг бился хорошо, умело, защищая отряд от крупных инсектоидов, а Вей взял на себя невидши. Дорезать их — и враг долго не продержится.

Через десяток минут бой затих. Твари были уничтожены все, а прорваться к площади новым не давал терновник ни с воздуха, ни с земли. Оставшиеся в живых иномиряне сдавались в плен. Их тут же уводили в оставленные жителями дома, где их намертво запирал терновник — потом разберутся, когда закончится бой за Тафию.

И только тогда Матвей ощутил, как болит отбитый при падении бок, как трясутся руки. Он посмотрел на Ши — тот поглядел в ответ с неописуемой смесью досады, одобрения и раздражения. И двинулся куда-то в сторону поговорить с Ли Соем.

Матвей хмыкнул и, чувствуя, как щекочет клинок ладонь, попросил у одного из бойцов воды.

Горло сушило невозможно. Воняло муравьиной кислотой и гарью. Тряслась земля, и тела людей и охонгов подпрыгивали на мокрой красной от крови брусчатке.

Ситников пил и смотрел на чуть подергивающуюся ногу охонга, который лежал на боку. И думал о том, что нужно как-то подать весточку о том, что у него не выйдет вернуться. Что Александр Данилович сейчас, вероятнее всего, уже в Нижнем мире, и должен вернуть Алину, профессора и Четери в целости и сохранности. И о том, что Димка будет очень жалеть, что не видел змею.

Он сделал глоток и замер — потому что сначала до них донесся грохот, а затем далеко-далеко за Неру, ближе к Милокардерам промелькнули и скрылись за горизонтом две сошедшиеся в схватке исполинские фигуры, одна из которых была объята пламенем, а вторая — тьмой, имела паучий торс и держала в руках странные круглые клинки.

Люк Дармоншир, Инляндия, 4.30–5.30 по времени Инляндии

Тиодхар Ренх-сат, оставив противника за спиной, быстро продвигался в сторону портала, внимательно оглядываясь по сторонам, прислушиваясь к сумеречному лесу — не идет ли по следу враг Дар-мон-шир, не окружают ли твари наподобие тех, от которых им с врагом пришлось отбиваться.