И у нее будет пятьдесят листолетов с личным составом. Это, увы, не больше двух тысяч бойцов. Но бойцы с огнестрелом тоже чего-то стоят. Плюс она сможет вывести отсюда всех детей, а это немало.

Она коснулась круглого медальона на груди. В конце концов, у нее есть ситория, подаренный Нории накопитель стихии, который в свое время помог уничтожить сотни песчаников. Тафия — не чистое поле, которое можно выжечь, однако, если там не будет людей, ей ничто не помешает превратить вражескую армию в пепел. Если выбирать между прекрасным городом и безопасностью Песков, то выбор очевиден. Ей категорически нельзя допустить, чтобы враг дошел до Истаила — тут дети, тут уже разросшийся город раз в десять больше населением, чем Тафия. Но для этого нужно, чтобы из Города-на-реке ушли все люди, все. И чтобы на момент открытия портала она была в Тафии. Значит, нужно торопиться.

Не так уж мало у нее есть, если подсчитать. Но как можно защитить всех людей в Песках? Даже если бы здесь был Нории, даже если бы она отдала ему всю свою силу — как можно закрыть от страшных бурь или потопов такую огромную территорию? Никто на это не способен!

Так она размышляла — и продолжала говорить, а Зара — делать пометки, — о том, что нужно набирать ополчение из местных жителей, — когда вдруг Ани остановилась на ходу.

«Я нарисовала, как ты поливаешь розу кровью», — написала Каролина.

— Ну конечно же, — проговорила Ангелина и свернула в галерею, ведущую в большой парк за дворцом. — Зара, вели срочно принести мне несколько кувшинов ароматических масел!

Зара, успевшая за это время стать незаменимой помощницей, молча исчезла в одном из коридоров. А Ангелина вместе со свитой прошла по парку к далекому серебристому роднику, где за невысокой витой оградой цвел белыми сияющими цветами терновник с прозрачными стеблями, усыпанными длинными шипами.

Ани не бывала здесь после того, как терновник пророс в парке дворца по приглашению Нории. Слишком свежи в ее памяти были картины того, как из распятого на этих шипах дракона уходит красная кровь, слишком близки были еще ее собственные страх, боль и ярость. Но сейчас случилось то, что заставило ее перешагнуть через них.

На ограде и окрестных деревьях было повязано множество белых ленточек — видимо, обитатели дворца уже придумали и ритуал поклонения терновнику. Сильно пахло ароматическими маслами.

— Здравствуй, великий дух, — проговорила она, почтительно кланяясь.

Терновник, услышав голос, поднял цветки, похожие на белые сияющие розы — и тут же отвернулся.

— Я знаю, что ты обжегся об меня, — сказала она, аккуратно переступая через ограду и присаживаясь на колени рядом. — Но я также знаю, что ты создан, чтобы защищать эту страну, дом детей Белого и Синей, и сам являешься духом подземных вод, могучим духом-защитником. Ты был в своем праве, великий, — и она аккуратно погладила прозрачный стебель меж шипов. Тот дернулся в сторону, сияющие розы сомкнулись в плотные бутоны. — Но и я защищала то, что мне дорого, — добавила она твердо. — Я шла против тебя, но сейчас мы на одной стороне.

По земле от терновника пополз шипастый росток, поднялся, толкнул ее в грудь, затем еще раз. Она сначала не поняла, затем вспомнила — точно так же толкала ее маленькая Каролина, когда ей не давали много сладкого, толкалась и кричала: «Уходи!».

Пес тер-сели гулко гавкнул, но слегка трусливо — ибо размеры его старшего собрата были несоизмеримы.

— Я не уйду, — покачала Ангелина головой. — Людям Песков грозит уничтожение, если мы не защитим, не укрепим их жилища. Ни у кого в Песках нет такой силы, как у тебя, такой мощи, перед которой преклоняемся и я, и мой муж, Владыка Владык…

Бутоны чуть приоткрылись — и Ангелина почувствовала, как скованы были ее плечи, пока она искала нужный тон.

— Я знаю о твоем договоре с моим мужем, — продолжила она. — Сейчас ты есть во всех Белых городах. Есть и в Тафии, где в монастыре Триединого скоро откроется портал, откуда пойдут на Пески захватчики. Помоги нам, великий дух. Защити народ Песков от смерти и зла.

Бутоны покачались, покачались… и снова плотно закрылись. Только уже несколько росточков толкали Ани в грудь, в руки, но ни один шип не коснулся ее кожи.

— Я не могу уйти, — терпеливо повторила Ани духа. — Я буду просить тебя, пока ты не согласишься. Может быть, ты хотя бы посмотришь на мои дары? Зара, — позвала она.

Бывшая наложница подошла к ней с подносом с десятком кувшинчиков, опустилась рядом на землю.

— Вот тут, — Ангелина взяла из рук помощницы поднос, — ароматические масла, которыми поклоняются Синей и Белому. Кувшинка, — она наклонила кувшинчик с нарисованным на боку цветком и полила под корни духа. Цветы его мгновенно засияли сильнее, приоткрылись. — Ваниль. Ты сам пахнешь ванилью, тебе должно понравиться! — И она, стараясь не морщиться, ведь о слишком страшном напоминал этот запах, вылила его под ствол. — Ландыш. Ветивер. Розовое масло.

Белые цветы набухали, раскрываясь, терновник разрастался — некоторые его ростки поднялись уже выше деревьев, протянулись мимо людей и драконов, которые следили за ними с осторожностью — ведь один укол, и уснешь на несколько часов. Ангелина ощущала себя крошечной рядом с этим чудовищем — ведь напади он сейчас, и не вырвется. Но он ее не трогал. И цветов к ней не поворачивал.

Тер-сели переводил взгляд с хозяйки на духа.

— Ну вот чем его уговорить, Капелька? — устало вопросила Ангелина у пса. Тот скептически тявкнул и куда-то помчался. Она повернулась к свите — люди и драконы пожимали плечами. Лишь наставник Уми подошел ближе.

— Водяные духи близки нам, драконам, — сказал он. — Они любят все то, что любит мать-Вода, что несет отпечаток ее силы. Большие раковины со дна моря, кораллы, жемчуг…

Зашуршала трава — то щенок тер-сели тащил в пасти тяжеленное наплечное ожерелье из жемчуга. Видимо, вытянул его из хозяйской шкатулки. Подпрыгнул рядом с Ани, и она взяла украшение в руки.

— … потому что, — с улыбкой продолжил наставник, — жемчуг — естественный накопитель синей стихии, и водяные духи берут из него первородную силу и становятся мощнее…

Ангелина протянула жемчуг духу.

— Примешь этот дар, великий?

Дух жадно вырвал из рук Владычицы ожерелье, начал обвиваться вокруг него усиками — и жемчужина за жемчужиной становились на украшении такими же полупрозрачно-перламутровыми, как цветы, а затем каплями вливались в стебель.

Ангелина завороженно смотрела на это. Очнулась, требовательно протянула назад руку.

— У кого-нибудь есть еще жемчуг?

Ей в руку опустилась нить одной из фрейлин. Владычица протянула ее духу — и тот и ее схватил, сразу вжимая в себя, обвиваясь как вокруг любимой игрушки, гладя перламутровые зерна усиками.

— Зара, — распорядилась Ани, — прикажи, пусть из сокровищницы принесут сюда весь жемчуг. Ветери, нужно бросить клич среди людей Истаила — что он нужен для защиты города и Песков. — Магистр Венти, прошу вас снова связаться с Белыми городами и приказать, чтобы терновнику принесли весь жемчуг, который есть в сокровищницах.

Следующие минут двадцать духу носили сундуки с драгоценными дарами моря и рек, и он уже весь светился мягким, завораживающим перламутром, и запах ванили усилился.

— Теперь ты не сердишься? — тихо спросила Ани. — У тебя хватит сил помочь?

Дух качал стеблями, задумчиво окружив Ангелину сияющими цветками. Она протянула руку, еще раз погладила стебель — и укололась. Не успела испугаться, что потянет в сон и сообразить, что в прошлый раз уколы на нее не подействовали, как на пальце выступила капля крови, дух впитал ее — и рванул в рост, в стороны. Снова потянулся к ней, к раненой руке. Неужели сон Каролины настолько прямолинеен, и действительно надо напоить этого огромного капризного младенца своей кровью?

— Моя кровь ведь опасна для тебя, — напомнила Ани. — Если ты сгоришь, кто будет защищать Пески? Я бы отдала тебе ее всю, но опасно, понимаешь? Вкусно, но опасно… — она говорила ласково, как с ребенком. — Если бы я знала, что еще дать тебе!