— Пробовал найти, что пили?

— Пытался, весь трюм перевернул, но без толку. Даже Озаву пробовал привлечь…

— Я в поисках вещей не сильна, — тут же отреагировала девушка. — У меня даже образца не было, а блевотину, извините, побрезговала через магический ритуал прогнать.

— Ладно, потом разберемся, — отмахнулся я. То, что парни явно пили какое-то дерьмо, припасенное еще со Скайдры, меня не удивило. Штурмовики и в Пустоши Кракена умудрялись проносить в лагерь выпивку, но там они серьезно рисковали. Поймай их я пьяными — сдохли бы на полигоне. И это было бы самое легкое наказание. Мог и из отряда выгнать. — Эти двое из последнего набора?

— Да. Оба из одной деревни.

— Такие здоровые, лобастые? — вспомнил я, о ком идет речь.

— Ну да, они и есть. Способные ребята, но вот с дисциплиной у них проблема. Я бы их давно проучил, да боюсь шкуру попортить.

— Но ты их не поймал за руку?

— Говорю же, способные. На тренировках выкладываются полностью, нужно достать какую-то вещь — извернутся, но сделают.

— Оставь их на корабле, — решил я. — Отпустишь на сушу, проблем нацепят как свою шею.

— Так они и на «Разбойнике» найдут что выпить, — возразил Рич.

— Лучше пусть там. Я по каталажкам за ними бегать не намерен.

Нам понадобилось немного времени чтобы собраться к поездке в город. Помощник капитана дал нам двух матросов, которые должны были пригнать лодку обратно. Тью и Рич сели второй парой им в помощь, и мы быстро домчались до деревянного пирса, протянувшегося на несколько футов от берега в реку. Несколько лодок, привязанных к столбам, покачивались на воде, но их владельцев не было видно.

Матросы высадили нас и развернулись обратно. А мы пошли в город, минуя портовую слободу, насыщенную запахами нечистот, горячей смолы, дегтя. Посреди загромождений из пустых рассохшихся бочек и сломанных ящиков бегала детвора. Завидев нас, она бросилась под ноги с криками, выклянчивая монету. Рич развернулся и попытался поймать одного из мальчишек, но куда там. Прохвосты оказались куда шустрее, чем пластун. Еще и обидно обзываться стали, языки показывать.

Не обращая на них никакого внимания, мы миновали слободку и вышли на узкую замощенную улочку, тянувшуюся вдоль реки. Чтобы попасть на центральную площадь, использовали старую как мир тактику: расспросили местных жителей. Наличие в мужской компании девушки развязывало языки кумушкам, дотошливо объяснявшим нам, как побыстрее миновать лабиринты Осхора, оказавшегося изнутри не столь удобным для пешеходных прогулок. Старая часть города тяготела к порту; её двух-трёхэтажные дома стояли чуть ли не впритык друг к другу, мощёные улочки уводили то вправо, то влево, образуя какие-то невообразимые петли, по которым можно было кружить, так и не достигнув цели.

Благодаря кумушкам, мы затратили на дорогу меньше времени. И когда вышли из очередного нагромождения облупившихся от старости домов, увидели центральную площадь с ратушей и храмом, стоявшими чуть ли не рядом друг с другом. Такое соседство им нисколько не мешало. Если в городскую управу заходили в большей мере люди серьёзные, наделенные какими-то обязательствами, вроде купцов и выборных от гильдий горожан, то на ступенях храма сидели попрошайки и увечные, протягивая грязные ладони к каждому, кто собирался посетить аскетичное на вид здание из серого камня. Раз людям хватает денег на пожертвования храму и на покупку свечи, то пара грошей для убогих всегда найдётся.

— Командор, Озава хочет по лавкам походить, одежку да обувь прикупить, — тихо сказал Рич, когда Тью, дон Ансело и чародейка оторвались от нас на несколько шагов, увлеченно разглядывая открытые лавки с разными товарами. Кругом гомонили, зазывали купить именно то, чего нет у других продавцов.

— Иди, — я решил отпустить парня, пусть выгуляет свою девушку, а то на корабле уединиться не получается. — Сними комнату на ночь, не торопись возвращаться. До утра хватит времени?

— Командор, спасибо! — Рич обхватил своими ладонями мою руку и эмоционально потряс. — Завтра утром будем на «Разбойнике»!

Он торопливо догнал Озаву, что-то ей прошептал, после чего оба как-то незаметно исчезли в толпе.

— А куда они, командор? — Тью беспокойно крутил головой, выискивая Рича с чародейкой. — А мы почему не пошли с ними?

— У них свои дела, — обрезал я его. — Ты, давай-ка, будь ближе. Знаешь, сколько здесь ухарей? Зазеваешься, тут же ограбят. Или еще хуже — подрежут.

— Да ну, пусть попробуют, — хмуро произнес Тью, машинально схватившись за потёртый кожаный кошель, висевший на поясе. Там позвякивало всего несколько либров, и паренек хотел потратить их на хороший нож. Я ему объяснил, что очень хороший клинок стоит от пяти золотых крон, и с его монетами удастся заполучить дешёвую пырялку, второпях выкованную из одной железной полосы. «А отличный нож берется с боя у сильного врага», — пошутил я, видя расстроенное лицо Тью. Хотя, в этой шутке доля правды присутствовала.

Нам в Осхоре особо ничего не надо было, поэтому мы просто гуляли и глазели на представления уличных артистов, пили холодную воду, купленную у водоноса с бочонком на спине. Мало того, что посудина оказалась с магическим наложением, меня привлекла хитроумная система, позволявшая качать воду с помощью маленькой помпы, висевшей на груди, и медной трубки, идущей сбоку бочонка.

Заглянули на Оружейную улицу, где долго выбирали для Тью нож мечты. Однако дон Ансело или я безжалостно браковали всё, что предлагали продавцы. Обманутые в ожиданиях, они орали нам вслед, что мы ничего не понимаем в клинках.

— У тебя уже пистолет и палаш есть, — удивлялся Михель настойчивость парня. — Зачем нож? Им надо уметь пользоваться, как Рич, например.

— Но я же буду учиться, — возмущался Тью. — Мало ли, вдруг пригодится! Пистолет может дать осечку, палаш выбьют из руки, а нож — последняя надежда.

— Ишь ты, как рассуждаешь, — смеялся дон Ансело. — Придется, командор, ему купить то, что он хочет. Не отстанет ведь…

Мы уже заворачивали за угол дома, являвшегося границей между Оружейной и Скобяной улицами, когда Михель вдруг вытянул руку и придержал нас на месте, а сам прижался к стене, осторожно выглядывая наружу.

— Мужа своей любовницы увидел? — пошутил я, но остановился. На дона Ансело это было непохоже.

— Если бы, — Михель поманил меня пальцем. — Смотри, командор, вот туда, где лавка со всякой всячиной.

Я с такой же осторожностью и любопытством поглядел в сторону двухэтажного домишки, представлявшего собой не только жилое помещение, но и лавку для продажи. Возле прилавка, заваленного разнообразной скобяной мелочью, стояли трое мужчин в дорожных плащах, и это несмотря на жару. Один из них натянул шляпу на нос и лениво перебрасывался словами с хозяином лавки.

— Клянусь акульими жабрами, это же Свистун! — дон Ансело прижался к стене и посмотрел на меня ошалевшими от удивления глазами. — А где Свистун, там и…

— Котрил, — закончил я за него и снова высунулся из-за угла. Да, так и есть. Свистун собственной персоной. Второго парня я тоже узнал. Встречались в Шелкопадах, в том самом доме, где Рэйдж хотел получить от Боссинэ гравитоны. Человек, стоявший ко мне спиной, не оборачивался, но интуиция подсказывала, что это и есть мой враг.

Не иначе как злой гримасой судьбы или насмешкой нельзя назвать встречу в Осхоре. Где бы я не появился, сталкиваюсь с Котрилом. Что за странная и невидимая нить, связавшая нас?

— Что он здесь делает? — прошипел дон Ансело, злой на вымогателя не меньше моего.

— Давай подумаем, — я прислонился к нагретой солнцем стене дома. — Мы знаем, что этот ублюдок готовил ограбление некрополя, и скорее всего, получив гравитоны, поставил их на какое-то судно, чтобы попасть в Спящие Пещеры по воздуху. Контрабандист с «Артистки» уверял меня, что направляется в Треччил, выполняя заказ Котрила. Значит, он уже был там, ожидая, когда перевозчики привезут ему оружие и магические бомбы. Бомбы, вероятно, использовали для подрыва фрегата. Зачем? Отвлечь внимание патрулей, егерей и армии. Как бы всё сходится. Неужели Рэйджу удалось сорвать крупный куш? Но тогда какого дьявола он делает в Осхоре? Где остальные: его люди, барон Шаттим?