— Рэйдж, не считай меня идиотом, пусть я долгую жизнь и просидел в захолустье. Конечно, черт возьми! Но зачем тебе брандер?

— Мы загрузим его бочками, полными смолы. В каждую из них положим по одной магической бомбе, чтобы урон, который нанесёт брандер, был максимальным.

— Бомбы привезли контрабандисты, я так полагаю?

— Правильно думаете… В нужный момент брандер подгонят к устью и подожгут. Течение подхватит его, а дальше уже не наше дело.

— Зачем это? — раздражение у барона нарастало. Он начал понимать, что Котрил вовлек его в более опасное дело, чем поход в Пещеры. Здесь пахло изменой, преступлением. — Кто подгонит брандер, кто подожжет? Для кого столь изощрённый способ вредительства? На Рокане ежедневно проходят десятки торговых кораблей! Ты их собрался уничтожить, что ли?

Котрил махнул ногой, отбрасывая надоедливую собачонку. Та взвизгнула и нырнула в лаз под покосившимся забором, откуда злобно залаяла.

— Речные бароны Роканы и Эритии очень возмущены административными реформами, фактически уничтожающими древние устои и права, — он понизил голос. — Вы же знали, что старая феодальная знать готова взять в руки оружие, как только Нораны и Аллистеры дадут сигнал?

— Догадывался, — буркнул Шаттим. — Я не предполагал, что заговор настолько обширен. Значит, мы являемся тем самым механизмом, который запустит все шестерёнки обрушения нынешней королевской власти?

— Вы очень умны, ваша милость, — без намёка на улыбку откликнулся Котрил. — Не зря же я предложил вам прогулку в Пещеры. Без серьёзной поддержки влиятельных людей и сам туда не полез бы. На вас поставили, Клеман.

— Как бы с такой же легкостью и не отказались, когда не нужен буду, — проворчал Шаттим. — Впрочем, мои пожелания королю остались без ответа. Я тоже не сторонник административных реформ, успех которых приведет к неприятным последствиям. Не хочется мне, как в Натандеме, терпеть на своей шее королевского наместника. Сейчас я не плачу налог в казну, а после реформы с меня будут требовать десять процентов от прибыли.

— Война требует очень много денег, — кивнул Рэйдж. — Золото Эмитеза не покрывает расходов, но усиливает инфляцию. Жизнь стала дороже. Король не слеп, понимает причины проблем, но подчиняется бездарным советникам, потому что не видит выхода из порочного круга. А Нораны, чья кровь течет в ваших жилах, готовы вернуться к древним уставам.

— Не всегда это хорошо, — Шаттим выглядел задумчивым. — Давай уже позавтракаем, пока в «Кайло» вонючки не набежали.

— Верзила, Лысый! — окликнул своих головорезов Рэйдж, и когда те подскочили, приказал: — Ступайте в «Кайло» и предупредите хозяина, чтобы приготовил завтрак для барона Шаттима. И пусть глядит внимательно, чтобы никакая шваль там не отиралась. Если понадобится, выкиньте их вон.

— Понятно, — Верзила почесал щетинистую щеку, кивнул напарнику с лошадиным лицом и наголо выбритым черепом, приглашая того следовать за ним. Они быстро затопали по улице, поднимая серую пыль.

Котрил еще некоторое время шел молча, разглядывая жителей — преимущественно женщин — опасливо жмущихся к стенам домов, лишь бы на них не обратили внимание, и спросил:

— Вы хотите знать, ваша милость, на какую цель будет направлен брандер? Не беспокойтесь. Эта цель очень жирная, и она поможет нам беспрепятственно пробраться в некрополь. На днях в Ромси должна прибыть королевская пехота для контроля правого берега вплоть до Пайи. Так как возникают сложности с переброской такого количества людей, то используют фрегат. Вот его мы и подпалим. Пока он будет гореть, мы незаметно занырнём в Спящие Пещеры.

— Откуда вам известно? Хотите сказать, что среди военных есть наши союзники?

— Мне о союзниках ничего не известно, — увернулся Котрил. — Но сведения достоверны. Поэтому я и злюсь, что Болт куда-то пропал. Если его не будет еще два дня, придется самим, без чьей-либо помощи, идти к некрополю. Времени потеряли мы очень много.

— Сплошная авантюра, стянутая одними предположениями, что где-то кто-то сделает ошибку, — Шаттим ворчал по привычке; он без колебаний встал на дорожку, ведущую к эшафоту или к королевскому трону — смотря, куда шагнешь с развилки. Барон дураком никогда не был, и в сказки про кровь Норанов верил с трудом. Почему предки не остались на юге, если принадлежали к высокой аристократии? Значит, не такая уж у него важная кровь. Где-то сидит паук, ткущий свою паутину. В нужный момент он подослал Котрила и с его помощью нашептал Клеману нужные слова. А когда настанет время выбирать нового короля, вот тут-то он и выскочит. Ладно, если даст им титулы, власть, деньги. А может ведь и перерезать всех причастных к своему восхождению.

— Невозможно просчитать всё до мельчайших деталей, — развел руками Котрил, подходя к крепкому на вид одноэтажному зданию из лиственницы. Раньше оно использовалось в качестве казармы, поэтому и выглядело добротно, в отличие от затрапезных жилых домов в поселке. Высокий фундамент из крупного камня, узкие окна на высоте двух человеческих ростов, грязные потеки на дорогих здесь стёклах, распахнутые створки ставен, оббитых железными полосами — рассыпься все прахом через два десятка лет, но трактир «Золотое кайло» останется гордо стоять на взгорке, хорошо видимый с реки.

Барон заметил, что в Треччиле много деревянных построек. Это могло показаться странным, ведь каменоломни в нескольких лигах отсюда могли бесперебойно снабжать строителей надёжным материалом. Котрил пояснил, что выше по течению на другом берегу одно время шла вырубка леса, который затем сплавляли вниз, к поселку. Гарнизон обустраивал жилье для себя, в первую очередь. Позже, когда начали сокращать его численность, в пустующие дома заселялись пришлые. Но всему приходит конец. Мужичьё было занято добычей золотого песка и самоцветов, и не считало Треччил своим домом. Два-три года — и многие сбегали разочарованные, с дырявым карманом. Золотишко еще никому счастья не принесло, разве что самым ушлым, так они кайлом и не работали, только скупали самородки и песок.

— Пошёл отсюда! — размышления барона прервал возглас Верзилы, вытащившего на крыльцо пьяненького мужичка в латанном сюртуке. Придержав бедолагу за шкирку, отчего одежка опасно затрещала, громила пнул его под тощий зад и с удовлетворением поглядел, как тот кувыркается по земле. — Упёрся, баран! Говорю ему, уйди отсюда на некоторое время, здеся важный человек кушать изволит. Потом придёшь снова и наливайся по самую маковку! Не захотел по-хорошему, вот и получил.

Котрил не стал дослушивать словесный поток Верзилы, прошел мимо него, только хлопнул по плечу, и нырнул за дверь. Барон Шаттим неторопливо проследовал за ним, окунувшись в тягучую и жаркую атмосферу харчевни, насыщенную запахами прогорклого масла, жареного мяса, лука и невыносимой кислятиной дрянного пива. Увы, найти что-то лучшее в этой дыре не представлялось возможным. Тем более, была договоренность о встрече с проводником именно здесь, а не в гостинице. Вот и приходится терпеть эти мерзкие запахи, от которых желудок едва не выворачивает. Но, как ни странно, рыбу и мясо в «Кайле» готовят отменно. Если не принюхиваться особо, всё довольно сносно.

Пока Шаттим устраивался за столом, который с самого начала ему приглянулся (далеко от входа, в полутёмном углу, можно следить за посетителями, и сзади никто не нападёт), и отодвинув от себя жестяную коробку магического фонаря, стал ожидать, когда Котрил обговорит с хозяином, что подать. Люди барона и головорезы компаньона расселись ближе к двери, заказали себе пива с сушеными рыбками.

Посетителей было немного: пятеро обросших мужиков в грязных потрёпанных куртках, на которых виднелись желтые глинистые разводы, заняли один из длинных столов и наливались дешёвым кислым вином. Их Шаттим не видел в поселке, значит, вернулись только сегодня с предгорий, и видно, при золотишке. Иначе бы пошли в более дешевую харчевню, которая расположилась на другом конце Треччила.

Разговаривали они негромко, вели себя пристойно, и даже не думали поглядывать на странных господ, которых охраняли до зубов вооруженные люди, на чьих лицах было прямо написано, чтобы никто не вздумал шалить.