Нетерпеливо и призывно покачав бёдрами, я подалась чуть назад, за что получила ещё один шлепок.

– Какая нетерпеливая, – усмехнулся снежный лорд и, грубо схватив меня, заставил лечь на спину, тут же нависая надо мной.

Глаза мужчины потемнели, приобрели невероятный, насыщенно-синий цвет, и от одного лишь его голодного, неудовлетворенного взгляда, у меня по спине пробежал холодок, а внизу всё и правда запульсировало от нетерпения. Изогнув губы в хищной улыбке, лорд раздвинул мне ноги и снова вошёл в меня, быстро задвигавшись.

Растворяясь в невероятном цвете глаз, я сделала глубокий вдох, наполнив лёгкие воздухом, и, выгнув спину, подалась вперёд, прижавшись к лорду. Он улыбнулся одними уголками губ, после чего склонился ещё ниже и коснулся моих губ обжигающим, жадным поцелуем, подавляя меня, заставляя полностью ему подчиниться.

Снежный задвигался быстрее, и мне показалось, что он заполняет всю меня собой. Сдерживаться уже не получалось, да и не хотелось, так что мои громкие стоны раз за разом проносились по белоснежной комнате. Но вскоре лорд вновь коснулся моих губ, прикусывая их до лёгкой боли и жадно целуя.

Прижимаясь к мужчине всем телом, я двигалась с ним в такт, чувствуя, что с каждым движением отдаляюсь от реальности и растворяюсь в обжигающе холодном наслаждении. И вот лорд сильнее вдавливает меня в кровать, до боли сжимая мои запястья и снова срывая с моих губ стоны.

Так горячо и хорошо. Воздуха уже не хватало и всё внутри меня начало плавиться от чувства приближающейся эйфории. Удары бёдер стали ещё резче и ещё быстрее. Мне даже показалось, что и достоинство лорда тоже увеличилось, погружаясь в меня ещё глубже. И вот он полностью во мне, сильные руки крепко прижимают меня к мощной груди мужчины и я чувствую, как меня накрывает волной наслаждения. Восхитительно!

– И так, рыжик, – голосом, не предвещающим ничего хорошего, обратился ко мне лорд Сарг-ман-Сергсу, застёгивая последнюю лазурную пуговку.

Я в это время уже закончила возиться со шнуровкой на платье, и теперь настороженно взирала на красивого лорда.

– Считай семь овец ты отработала, – ага, семь, а по заднице надавали за десятерых, даже больше, а ведь до этого говорил, что овец было восемь, – осталось ещё девяносто три.

– Как девяносто три! Да я всего семерых укра… спасла! Это что за математика такая?

– Сегодня утром у меня на том выгоне было сто овец, и завтра утром их должно быть столько же. И если их будет меньше, мой рыжик, то ты будешь яро отрабатывать каждую из них, и уже используя свой дерзкий язычок в других целях. А сейчас на выход, – небрежным жестом мне указали на дверь, – Мне ещё бунтарей наказывать.

– Бедные мужики, – не сдержавшись ляпнула.

Увидев, как задёргалось от злости левое веко лорда Сарг-ман-Сергсу, я со всех ног побежала к двери, испытывая желание немедленно приступить к поискам девяносто трёх овец. У меня давно не было такого рвения, ведь его подпитывал страх быть отшлёпанной ещё девяноста три раза, и что-то мне подсказывало, что это наименьшее из того, что меня может ожидать завтра.

Закончились ли на сегодня мои неприятности? Нет! И ещё раз нет! После всего пережитого за этот бурный, насыщенный день, мне снова пришлось покорять гору, (правда уже не вверх, а вниз, но это сути сильно не меняло) и бороздить снежную долину, чтобы наконец-то добраться домой.

Бездушная, оживлённая сосулька! Мог бы хоть приказать одному из своих воинов довести меня до деревни. И он правда думает, что я буду бегать по всем лесам и полям, чтобы отловить его проклятых всеми Богами овец? Ага, сейчас! Удачных поисков – и это я не о серебряношёрстных овцах говорю, а о себе. Он ведь даже не знает моего имени, так как же он меня найдёт и накажет? Рыженьких у нас в деревне пруд пруди, поди каждая вторая. К тому же я из тех особ, которые дважды не попадаются.

Но вообще-то обидно, очень обидно. Так со мной обойтись из-за какой-то животины. И вот какой он после этого лорд? Изверг, самый что ни на есть настоящий. Я ведь по его милости теперь не смогу несколько дней нормально сидеть.

Через час моих странствий ситуация ухудшилась. Я мало того, что вновь продрогла от холода до самых косточек, так ещё и нашла волка. Да-да, именно я нашла эту белошёрстую зверюгу, удачно притворявшуюся сугробом, и, как оказалось, мирно спавшую. Взвыв от боли, когда удачливая я наступила ему на хвост, волк испуганно и немного ошарашенно посмотрел на меня, а я испуганно и не менее ошарашенно на него. И вот стоим мы с волком, смотрим друг на друга, сначала настороженно, потом задумчиво, пока оба в один момент не поняли, что я съедобная.

Потом я убегала от волка, а он меня догонял. Потом я катилась с горки, а волк, похоже, подумал, что костлявая я не стою того, чтобы катиться за мной следом. Так что когда я поднялась на ноги, в панике отряхиваясь от налипшего на меня снега, чуть ли не полностью сковавшего мои движения, и пытаясь понять, не сломала ли я себе чего, волка рядом не оказалось. Но зато на голом кусте, росшем почти у самого спуска вниз, сидел невероятных размеров белоснежный орёл. Хищная птица не сводила с меня льдисто-голубых глаз и в её взгляде слишком заметно прослеживалась насмешка.

И вот что-то в ней, может даже в её глазах-бусинках, в которых, как для птицы, читалось слишком много ума, заставило меня подумать о лорде Сарг-ман-Сергсу, пробудив в памяти его яркий образ. Мне даже показалось, что я уловила в воздухе его морозный, немного терпкий запах.

Расправив сильные крылья, орёл оттолкнулся от ветки и взмыл высоко в небо. Хищная птица прочертила идеально ровный круг надо мной и улетела в сторону горы, на которой располагался замок любвеобильного лорда.

Проводив орла задумчивым взглядом, я снова отряхнулась от снега, заплела растрепавшиеся волосы в косу, и, ещё раз убедившись, что никакой хищной живности поблизости не наблюдается, продолжила свой нелёгкий путь домой.

Когда впереди показались знакомые дома, обнесённые невысокими, деревянными заборами, солнце уже полностью скрылось за сверкающим от снега горизонтом. И на стремительно темнеющем небе теперь одна за другой зажигались звёзды.

Ужасный день! А ведь всё так хорошо начиналось, даже очень хорошо и прибыльно. Если бы не та последняя, восьмая овечка, меня бы и не поймали, не говоря уже о наказание, которое мне пришлось стойко вытерпеть.

В памяти вновь всплыли невероятные глаза лорда, по коже прошёлся чуть покалывающий холодок, словно от прикосновений мужских рук, а приоткрытые губы почувствовали призрачный, жадный поцелуй снежного. И на какой-то момент всё это так ясно прорезалось в воспоминаниях, что я застыла на месте, боясь прогнать приятное наваждение. Но вот сразу же за этим болью отозвались ягодицы, вмиг стерев всё приятное, что было связано с лордом.

Глупая-глупая Рина, нашла о ком думать. Ты давай ещё начни мечтать, чтобы вновь угодить в сильные руки лорда Сарг-ман-Сергсу. Тобой просто попользовались, а ты теперь томно вздыхаешь, каждый раз вспоминая моменты этого самого пользования. Кто я, и кто он. Снежный, наверное, к утру уже и не вспомнит обо мне. Вычеркнет из своей памяти, как что-то незначительное, ненужное и совершенно неважное.

Я зло пнула идеально ровненькую, маленькую горку снега, заставив её разлететься в разные стороны миллионом пушистых хлопьев. От таких мыслей стало намного хуже. Вот только я не могу понять, что именно меня задевает. Что меня использовали или что я больше не увижу этого мужчину? Нет, увидеть-то увижу, но ведь… Дура! Должно же у тебя быть чувство собственного достоинства! Вспомни Тедда, сына пекаря, вот мало тебе было с ним неприятностей, хочешь снова из-за какого-то мужчины убиваться? Хотя этот не какой-то, этот лорд, что делает его совсем недосягаемым для деревенской девчушки.

Жутко устав, замёрзнув и проголодавшись, я уже перестала спорить с самой собой, решив отложить данные выяснения и копания в себе на потом. Сейчас же мне просто хотелось съесть чего-то горяченького и желательно мясного, а после этого сразу же забраться в тёплую кровать.