Наиболее полное изложение рукописной традиции трактата, имеющееся на сегодняшний день, принадлежит В. Паравичини. Согласно его данным, она представлена 16 манускриптами. Сам Паравичини выделяет две «семьи» рукописей: те, что имеют введение, в котором Ла Марш сообщает, что работает по просьбе интенданта Кале, и те, которые его лишены[124]. Готовя настоящую публикацию, мы имели возможность поработать с некоторыми экземплярами рукописей, поэтому позволим себе дополнить информацию Паравичини, следуя тому порядку, в котором он описывает рукописи[125].
1, 2) Прежде всего, Паравичини упоминает рукопись Den Haag, Koninklijke Bibliotheek, T. 29. Именно эта рукопись была положена в основу издания Бона и д'Арбомона. Как сообщают издатели, ранее кодекс входил в собрание Жоржа-Жозефа Жерара, первого секретаря Королевской академии в Брюсселе[126], которому принадлежит одна из биографий Ла Марша, о чем было сказано выше. Кроме того, В. Паравичини говорит о рукописи Den Haag, Koninklijke Bibliotheek, 1373. Однако сегодня в электронном каталоге Королевской библиотеки Гааги фигурирует только один манускрипт, содержащий трактат «Описание двора герцога Карла Бургундского» — это рукопись с шифром 71 F 4. 1373 [Prim]. T 29 [Olim][127].
Возможно, речь идет об одной и той же рукописи, которая изначально имела шифры Т 29 и 1373, а позднее получила шифр 71 F 4. В то же время Паравичини, описывая рукопись Den Haag, Koninklijke Bibliotheek, 1373, ссылается на Анри Стена[128], который опубликовал свой труд в 1888 г. Публикация трудов Ла Марша Боном и д'Арбомоном датируются 1883–1888 гг. Таким образом, на перешифровывание остается немного времени.
С другой стороны, нельзя исключить вероятность того, что кто-то из этих авторов работал с гаагскими рукописями задолго до непосредственного выхода публикаций в свет, и тогда рукописи вполне могли успеть поменять свои шифры. Отметим также, что Стен не упоминает рукопись Den Haag, Koninklijke Bibliotheek, T. 29, так что, возможно, к моменту его работы над биографией Ла Марша шифр уже изменился. Дополнительным аргументом в пользу этой версии служит то, что рукопись 71 F 4 принадлежала к собранию Жерара и числилась там под номером В 62, как и Den Haag, Koninklijke Bibliotheek, T. 29, согласно указаниям Бона и д'Арбомона. Заметим также, что издатели трактата также описывают кодекс как состоящий из 47 л. — именно столько насчитывает гаагская рукопись[129].
Таким образом, с высокой долей вероятности можно предположить, что манускрипты Den Haag, Koninklijke Bibliotheek, T. 29 и 1373 в действительности являются одним и тем же экземпляром, который сегодня имеет шифр 71 F 4. На листах рукописи имеются пометы, которые свидетельствует о том, что с кодексом работали исследователи Нового времени: на л. 3 переписчиком было пропущено слово, по-видимому, плохо понятое им. В оставленный им промежуток чьей-то рукой было вписано недостающее слово[130].
3) Douai, Bibliothèque municipale, 903[131]. Эта рукопись, датируемая концом XV — нач. XVI в., принадлежала некому Антуану Ле Франку (Le Francq), а в XVII в. была передана им в библиотеку монастыря капуцинов города Дуэ, о чем свидетельствует дарственная надпись на латыни[132]. Монастырь капуцинов был основан в 1591 г. и располагался на ул. Аррас, 8, неподалеку от нынешнего Ботанического сада[133]. Под именем Антуана Ле Франка может скрываться секретарь суда, позже — бальи города Линсель (Linselles) Антуан Лефранк (1669–1691). Он подарил братству Розария в Линселе алтарь со сценой Очищения Богородицы[134]. Образованный человек и заказчик произведений живописи, Антуан Лефранк вполне мог быть обладателем небольшой библиотеки.
Остается не совсем понятным, почему Лефранк решил подарить одну из своих книг капуцинам Дуэ. В Лилле, родном городе Лефранка, который к тому же располагался ближе к Линселю, где тот жил, также имелся монастырь капуцинов. Анри Стен считал список из муниципальной библиотеки Дуэ лучшим из сохранившихся и предлагал именно его использовать для подготовки издания[135]. Неизвестный исследователь, поместивший заметку в журнале «Исторические и литературные архивы севера Франции и юга Бельгии», называет эту рукопись автографом Ла Марша[136]. Однако Бон и д'Арбомон отрицают эту гипотезу, полагая, что ошибки, допущенные писцом, свидетельствуют о том, что рукопись не была написана рукой Ла Марша[137].
4) Рукопись Lisboa, Arquivo Nacional Torre do Tombo, M. L. 867[138] — один из трех экземпляров, хранящихся сегодня на Пиренейском полуострове. К сожалению, ничто в самой рукописи не позволяет судить о том, где она была создана и как попала в Национальный архив Лиссабона. Несмотря на то что на первом листе имеется инициал, в целом убранство рукописи довольно бедное и не дает нам достаточных оснований, чтобы утверждать, что она была написана на Пиренейском полуострове, хотя такая гипотеза была бы обоснована интересом Габсбургов к бургундскому наследию.
Судя по отсутствию на рукописи других шифров, а также каких-либо этикеток и помет, можно предположить, что архивная история у нее небогатая. Возможно, эта рукопись долгое время хранилась в частных собраниях, где ей не присваивали шифров. На верхней крышке переплета в правом верхнем углу расположены два инскрипта, похожие на автографы владельцев. Хотя следует признать, что это не самое традиционное место для владельческих записей.
5) Рукопись Mons, Bibliothèque publique, 846[139] стала доступна широкому кругу исследователей сравнительно недавно. В 1963 г. она поступила в фонды Публичной библиотеки г. Монса по завещанию скончавшегося годом ранее судьи Камиля Винса (Wins) вместе с девятью другими кодексами. Большая часть рукописей хранилась в семье Винсов с 1794–1796 гг., когда один из представителей этой фамилии, каноник кафедрального собора Турне Поль-Антуан Винс, выкупил несколько книг у монахов аббатства Сен-Гислен (Saint-Ghislain) неподалеку от Монса, которые бежали из своей обители от бушующей вокруг революции и национализации церковных владений. Когда Поль-Антуан Винс стал кюре церкви Святой Елизаветы в Монсе, книги вернулись почти туда, где хранились ранее. После смерти кюре библиотеку унаследовал его племянник. На протяжении трех поколений книги бережно передавались в семье, пока не были завещаны Публичной библиотеке в 1962 г.
Считается, что почти все книги, переданные Винсами, были созданы непосредственно в скриптории аббатства Сен-Гислен. Между тем, у нас нет достаточных оснований утверждать, что трактат Ла Марша также был переписан именно там[140]. Во-первых, эта рукопись не числится в инвентаре библиотеки аббатства, составленном в 1728 г. с целью ревизии после большого пожара. Во-вторых, она контрастирует с содержанием прочих рукописей, которые носят преимущественно агиографический характер.
Впрочем, следует признать, что этому аргументу противоречит копия «Энеиды» Вергилия, переписанная и аннотированная Тома Тордро (Tordreau), монахом аббатства Сен-Гислен, также переданная Винсами в библиотеку Монса[141]. «Энеида» воспринималась в Средние века как вполне историческое и дидактическое сочинение и способствовала созданию многих генеалогий и трактатов[142]. Если «Энеида» могла заинтересовать монахов Сен-Гислена, то не мог ли ими быть переписан также трактат Ла Марша, воспринимавшийся, как мы продемонстрируем ниже, наравне с герцогскими ордонансами?
