Двор герцогов Бургундских овеян ореолом пышности и богатства. Знаменитые пиры и торжественные въезды в города, турниры и дипломатические миссии, восторженно описанные бургундскими хронистами, создали впечатление роскоши, которая, по мнению нидерландского историка Йохана Хейзинги, подчас граничила с дурным вкусом[1]. Герцоги Бургундские были самыми состоятельными среди французских принцев[2]. Венецианские хронисты ставили доходы герцогства на первое место в Европе в начале XV века и на второе — в середине того же столетия[3]. Великолепие и блеск надолго стали синонимами слова «Бургундия».

Начало Бургундскому государству было положено в 1363 году, когда король Франции Иоанн II Добрый передал герцогство Бургундия в руки своего младшего сына Филиппа, будущего Филиппа Храброго (1363–1404). Предыдущий герцог Бургундский скончался в 1361 г. от чумы, вследствие чего эти земли перешли к королю Иоанну II Доброму как к ближайшему родственнику, и он мог распорядиться ими по своему усмотрению. Вскоре молодому герцогу Филиппу Бургундскому была найдена достойная партия: в 1369 году он женился на Маргарите Мальской, наследнице обширных владений, в которые входили графства Фландрия, Артуа, Невер, Ретель и графство Бургундия. Благодаря многочисленному потомству и умелой матримониальной политике Филипп заложил основу для дальнейшего расширения Бургундского государства.

Вместе с тем состав этого политического образования изначально порождал несколько серьезных проблем. Во-первых, герцоги были одновременно графами Фландрии и вассалами французской короны. В условиях Столетней войны, противопоставившей Англию и Францию друг другу, они были обязаны служить своему сеньору, французскому королю. Однако экономика Фландрии была так сильно связана с английской, что любой конфликт с Англией болезненно отражался на благосостоянии фламандских городов и грозил кризисом[4]. Во-вторых, женитьба Филиппа Храброго на Маргарите Мальской привела к тому, что Бургундское государство сформировалось в виде двух крупных анклавов: Фландрия и Артуа на севере и графство Невер и Бургундия, герцогство Бургундия — на юге. Эти земли не имели общей границы, поэтому объединить эти две части стало для герцогов Бургундских одной из главных стратегических задач[5].

В конце XIV — начале XV века основные интересы герцогов Бургундских были тесно связаны с Францией. После смерти своего брата короля Карла V в 1380 г. Филипп Храбрый стал одним из регентов при его сыне — малолетнем короле Карле VI. Повзрослев, Карл VI стал править самостоятельно, но развитие психической болезни Карла VI позволило Филиппу Храброму вновь вернуть себе влияние. Не связанные более властью сюзерена, герцоги Бургундские ощутили вкус независимости. Второй герцог Бургундский из династии Валуа — Иоанн Бесстрашный (1404–1419) — боролся за то, чтобы сохранить позиции отца в управлении Францией. Война арманьяков и бургиньонов, ставшая итогом этой борьбы, унесла жизнь Иоанна Бесстрашного, убитого членами свиты дофина Карла, будущего Карла VII, при встрече на мосту в Монтеро[6]. Сын Иоанна Филипп Добрый (1419–1467) оставил попытки подчинить короля своему влиянию и сосредоточил усилия на расширении своих земель.

С конца 20-х годов XV века владения Бургундского дома стремительно увеличивались. С вхождением в их состав Брабанта, Лимбурга, Геннегау (Эно), Голландии и Зеландии территория Бургундского государства выросла почти вдвое и стала равна владениям французского короля[7]. При этом герцоги Бургундские стояли ниже короля на иерархической лестнице и были обязаны приносить ему оммаж за часть своих владений вплоть до 1435 г. Свои обширные владения герцог Филипп Добрый оставил в наследство единственному законному сыну Карлу Смелому (14671477). Богатый и могущественный от рождения, он мог мечтать лишь об официальном признании своих владений независимым королевством. Карл Смелый стремился воссоздать государство императора Лотаря I, что позволило бы ему укрепить свой престиж, а также решить давнюю стратегическую задачу герцогов — объединить северные и южные владения. Попытки завоевать разъединявшие их земли — герцогство Лотарингию — привели его к гибели на поле боя при Нанси, и так называемое «бургундское наследство» было поделено между Людовиком XI и Габсбургами[8].

Политические амбиции герцогов Бургундских привели к созданию великолепного двора, который служил инструментом укрепления власти и достижения заветной цели — обретения королевской короны. Организуя роскошные пиры и праздники, герцоги визуализировали свои территориальные претензии и политические права через систему узнаваемых средневековым человеком условных знаков. Многочисленные хронисты, стремясь внести свой вклад в возвеличивание герцогов, создали великолепный образ бургундского двора в своих произведениях. Слава «великого герцога Запада»[9] настолько укоренилась в умах его современников, что постепенно была унаследована историографией[10]. Под пером исследователей бургундский двор стал эталоном, воспроизведенным впоследствии во всех европейских странах.

Согласно этой концепции, когда единственная дочь и наследница последнего герцога Бургундского Мария вступила в брак с Максимилианом Габсбургом, она принесла ему в качестве приданого не только богатые земли, но и связанные с ними традиции, в том числе придворный уклад. Габсбурги, правившие в XVI в. большей частью Европы, насадили его повсюду. Женившись в 1660 г. на Марии-Терезии, представительнице этой династии, Людовик XIV унаследовал габсбургский церемониал, а его двор, в свою очередь, стал образцом для подражания для всей Европы. Так бургундский двор оказывается в основе всех европейских дворов Нового времени. Эта концепция, безусловно доминировавшая в историографии с середины XIX в.[11], активно критикуется в последние десятилетия[12]. Однако новая концепция так и не сформировалась окончательно, и бургундский двор остается краеугольным камнем всей проблематики европейского двора раннего Нового времени[13].

Первым среди хронистов, прославивших бургундский двор, следует назвать Оливье де Ла Марша. Он вырос при дворе герцогов Бургундских и прошел все ступени карьерной лестницы, начиная с должности пажа до гофмейстера и капитана стражи герцога Карла Смелого. За тридцать лет, организуя повседневную жизнь двора, он узнал его досконально и запечатлел в своих трудах. Его трактаты и «Мемуары» имеют исключительное значение для исследований по истории и укладу бургундского двора: почти все работы вплоть до 1980-х годов основываются на этом источнике[14].

В настоящей публикации мы хотели бы представить читателю два трактата, принадлежащие перу Оливье де Ла Марша и связанные с историей бургундского двора. Это «Описание двора герцога Карла Бургундского, по прозвищу Смелый» («Estât de la maison du duc Charles de Bourgoingne, dit le Hardy»), целью которого было детальное описание двора Карла Смелого, и «Трактат о свадьбе монсеньора герцога Бургундского и Брабантского» («Traictié des nopces de monseigneur le duc de Bourgoingne et de Brabant»), выбранный нами как одно из самых ярких свидетельств бургундского церемониала.