Новоиспечённый ученик чародея прождал под дверью три часа, прежде чем раскрасневшийся и пошатывающийся Вульдред прибыл в составе процессии из грузчиков, несущих тяжёлые ящики к двери лаборатории. Отворив её, он указал место, где всё оставить.

– Чего стоишь, болван? Тебя ждём, – пригласил он Догана пройти внутрь. – Эти ящики вскроешь и расставишь по местам содержимое. Все сделано из стекла, и если разобьёшь хоть одну колбу, насыплю тебе эти осколки в сапоги и будешь так ходить остаток жизни, – закончил он инструктаж.

– Я все сделаю аккуратно, мастер, – заверил чародея, кроткий помощник.

– А эти, – он указал на четыре небольшие металлические коробки, сложенные у него на руках башенкой, – не трогай.

Вульдред поставил свои коробочки на ближайший стол, подумав секунду, взглянул на своего ученика и недовольно фыркнув, засунул коробочки в сундук, защёлкнув его на ключ. Подойдя к двери остановился и ещё с пару секунд смотрел на Догана затуманенным взглядом, в надежде услышать возражения или препирательства, но устав от вида помощника, что стоял, сгорбившись и раболепно ожидая приказов, махнул рукой и что-то пробормотав, удалился.

Быстро со всем управившись, Доган провёл оставшийся день с пользой для себя за чтением и конспектированием. Оторвав глаза от строчек книги, он проговорил вслух:

– Спасибо, Томми.

Флоки проснулась от холода и аккуратных тычков в плечо. Подтянула колючее одеяло до плеч… оголились ноги. Привстала на кровати, в камине тлели остатки угольков, а остальные девочки уже собирались на работу.

– Пора за дело, – отчего-то весело пропела рядом стоящая Хлоя.

Спустя десять минут, лучница сидела с остальными в столовой и жевала недоваренную овсянку, покусывая чёрный хлеб и запивая все это молоком.

Весь день рыжеволосая горничная работала в паре с Хлоей. Вытряхивали ночные горшки из под кроватей, складывали грязное постельное белье, сгребали объедки со стола, отбиваясь от маленькой надоедливой собачонки, пока пышно одетая дама, сидящая возле камина, уверяла их, что собачка добрая и никого не укусит. Везде шатались пьяные люди разодетые как павлины, безостановочно лилась весёлая музыка из каждого зала, поднимались тосты во славу Кронана с пожеланием ему долгих лет правления, а к вечеру начался фейерверк. Когда Флоки собиралась было уходить, её окликнул мужчина средних лет, выходивший из спальни, а за ним шла дама поправляя платье.

– Милочка, – обратился он к рыжей горничной, – в этой комнате следует заменить простыни.

Флоки, попросив Хлою принести свежие белье, направилась в спальню и машинально начала скручивать спальный комплект.

Вляпавшись рукой в жидкость неизвестного происхождения, она остановилась и устало свесила руки.

– Спасибо, Томми, – проговорила вслух девушка, под аккомпанемент праздничных залпов и разноцветных всполохов, освещавших комнату.

Длинные ряды постиранного белья развевались на ветру, словно паруса, а полные корзины влажных скатертей стояли возле многочисленных работниц. Возле самого края зубастого обрыва работали две миниатюрные горничные, одна из них выделялась рыжими кудряшками, развевающимися на обдуваемой ветром площадке, находившейся почти на самой вершине скалы. Это были специально отведённые для подобных целей участки, до которых добирались по лестницам, пролегающим внутри крепости. Располагались бытовые площадки с торцевой части крепости и оставались невидимыми с лицевой стороны, не портя своим видом общий фасад.

Хлоя время от времени посматривала на Флоки, глазами полными скорби и жалости, резко отворачиваясь всякий раз, как наблюдение могли обнаружить.

Лучница не выдержав воскликнула, подкинув свои ручки:

– Да что такое? Чего ты охаешь, глядя на меня весь день?

– Ничего, ничего, – залепетала горничная, ускоренно пристёгивая прищепками скатерть, – всё нормально.

Воцарилась молчаливая работа, но ненадолго. Вновь начались взгляды со стороны Хлои и тяжёлые вздохи сочувствия возобновились.

– Так, ты либо говоришь в чем дело, либо я тебя сейчас по коленке пну, – поставила ультиматум рыжая горничная.

– Ну… после первой встречи, ты вернулась расстроенной, а на следующий день я проследила за тобой и обнаружила, что ты снова встретилась с лейтенантом и теми двумя. Тот что поменьше хохотал, закинув руку тебе на плечо, а ты пыталась отбиться.

– Ну и? – протянула Флоки. – Что с того?

Глаза Хлои округлились, она смущённо отвела взгляд.

– Ты что, со всеми тремя? Ты… им всем… эм, отдаёшься?

Флоки шлёпнула себя по лбу ладошкой и издала что-то среднее между стоном и рычанием.

– Хлоя. У тебя в голове, что, всё к этому сводится?

– Да я ведь просто переживаю, что тебе теперь придётся нелегко, а я бессильна тебе помочь, – жалобным голосом оправдалась горничная.

– Слушай. Скажу тебе по секрету, я знаю этих людей, и никого из них обслуживать мне не приходится, так что ты можешь быть спокойна.

Хлоя покивала головой, соглашаясь со сказанным, а после опять уставилась глазами полными сочувствия.

Флоки закатила глаза.

– Ну и почему ты мне не веришь? – спросила лучница, скривив губки.

– Мужичью только это и надо от девушки, – серьёзно заявила Хлоя.

– У вас что, часто кого-нибудь насилуют из прислуги?

– Нет, но один раз точно было. Один юный дворянский сынок прилюдно затащил девушку из горничных в свои покои и выпустил только спустя час. Её одежда была порвана и еле прикрывала избитое тело. Все бы на этом, пожалуй, и закончилось, но по пути в комнаты слуг она наткнулась на короля, обходившего этажи с проверкой. Он остановил её и спросил, что случилось. А после велел созвать всех высокородных в тронный зал и обязательно привести того юнца, что сделал это с девушкой. Сам отправился опрашивать свидетелей, коих было предостаточно. Спустя час все стояли в тронном зале, ожидая, что же скажет Кронан. Он явился позже всех, молча проследовал в центр зала, и окинув всех яростным взглядом, прокричал имя того юноши и велел выйти к нему. Парень, трясясь от страха, вышел к королю, кланяясь на каждом шагу. Кронан, ничего не объясняя, вызвал его на дуэль и сказал, что он может биться сам или выбрать защитника. Понятно дело, что защитника бы он не нашёл, даже если бы обошёл всю страну напрашиваясь каждому встречному, но и сам драться не хотел. Умолял объяснить в чем его обвиняют и сжалиться над ним. На что король лишь рассмеялся и велел ему самому рассказать, что же он натворил и за что попал в немилость. Тот, помолчав пару секунд, начал рассказывать о своих бюрократических махинациях с ценными металлами, добываемыми на земле его отца, на что Кронан ещё пуще рассмеявшись сказал, что не знал этого, но учтёт и этот момент. Дальше он потребовал вспомнить проступок совершенный сегодня. Тот молчал, не понимая, что может ещё рассказать, возможно, он и не считал изнасилование и избиение прислуги каким-то проступком. Король рассказал во всеуслышание в чем он винит того паренька и добавил, что подобного обращения со своими людьми он не потерпит. После он на глазах у всех жестоко избил того дворянина до полусмерти, и когда казалось, что уже всё, он вдобавок ко всему подвёл его к карнизу балкона и скинул вниз, заявив напоследок, что подобное ждёт любого, кто вознамерится пренебрегать законами своей столь афишируемой дворянской чести.

– Вот уж не слабо, – заметила поражённая Флоки. – И ему что не вышло это боком? Кто-нибудь не пошёл на него войной за мёртвого сыночка?

Хлоя усмехнулась и продолжила:

– Страх перед Кронаном в те дни был абсолютный, никто даже посмотреть на него с упрёком не мог. Так что все закончилось в тот же день. Но учти, всего этого я конечно не видела, мне это рассказали, как я тебе сейчас, это превратилось в местную легенду. Случилось всё почти десять лет назад, когда Кронан только поселился в этой крепости, а я здесь только пять лет, но учитывая, что происходить подобное перестало, я склоняюсь к тому, что отчасти это правда. Тогда Король о нас заботился и поддерживал порядок жёсткой рукой, сейчас что-то изменилось и он перестал показываться средь своих слуг, всё больше пьёт и набирает новых девушек в наложницы.