— У неё на виске синяк, который всё ещё заживает. Перевёртыши исцеляются гораздо быстрее. Похоже, на ней всё заживает по-человечески медленно, — объяснил Адам.

— Она больна? Она жаловалась на усталость, — сказал Гавриэль.

— Насколько свежие укусы?

— С прошлой ночи.

— Как часто ты кормился? — спросил Адам.

— Раз, может быть, два в день с тех пор, как она приехала. Прошлой ночью я потерял контроль, и выпил больше обычного, — призналась её пара.

Адам тихо хмыкнул, как делает каждый целитель, у которого ей доводилось бывать.

— Я сделаю несколько анализов, чтобы убедиться, но могу сказать, что она не выздоравливает из-за сильной анемии. Да и стекло в боку сегодня вечером не помогло.

— Это я виноват, — прошептал Гавриэль.

— Позволь спросить кое о чём. Зачем так много питаться от неё? Я отправляю в поместье кровь, более чем в три раза превышающую нормальную потребность в крови во время перехода.

— Её кровь помогла больше, чем вся остальная кровь вместе взятая.

Адам вновь протяжно хмыкнул.

— Интересно.

— Я перестану питаться от неё.

Элизабет повернулась и открыла глаза. Мужчины посмотрели на неё и сразу же подошли. Адам положил пальцы ей на запястье и посмотрел на часы.

Гавриэль нежно провёл рукой по её волосам.

— Мне так жаль, любовь моя, — его голос был напряжённым.

— Моя кровь помогает. Я слышала, как ты разговаривал с Колтоном, когда ударилась. Моя кровь восстанавливает твою скорость и силу, которые защищают тебя. — Она хотела коснуться его лица, но рука была слишком тяжёлой.

— Мой долг, нет, моя привилегия защищать тебя, а всё это время ты защищала меня. — Гавриэль закрыл глаза, будто ему было больно.

Адам опустил её запястье обратно.

— Элизабет, можешь назвать какую-нибудь причину, по которой твоя кровь воздействовала бы на Гавриэля иначе, чем кровь, пожертвованная в Ликонии? — спросил он.

— Может, потому, что мы пара? — спросил Гавриэль, размышляя вслух

Адам скорчил гримасу.

— Ничего не имею против метафизических уз, которые связывают вас вместе, но это влияет на тебя на физическом уровне; я бы хотел начать с этого, если возможно.

Элизабет подумала о том, насколько изменилась теперь её жизнь. Все стало иначе. Другой дом, другая еда, другой распорядок дня, другой сквайр… Она замерла.

— Другой сквайр, — прошептала она.

— Как Рю влияет? — поинтересовался Адам.

— Не он, Себастьян, сквайр моего дяди. Каждое утро он подавал мне завтрак в комнату, пока я готовилась к новому дню. С ним он приносил витамины, разработанные отцом. Я не принимала их с приезда сюда, но держу пари, именно поэтому моя кровь помогает больше, чем ваша в пакетиках. Совет Ноктем-Фоллс попросил отца разработать витамин, который помог бы дополнить то, чего не хватает в рационе людей и перевёртышей. Мы питаемся не так, как раньше. Если люди и перевёртыши не получают нужного количества витаминов и минералов, то и вампиры тоже. Это всё ещё на стадии тестирования, прежде чем распространят в других городах. — Она посмотрела на Адама. — Мой отец мог бы рассказать больше.

Гавриэль повернулся к Адаму.

— Это объяснило бы, почему Мерин такая неаппетитная. Она выросла на нездоровой пище и кофеине. Последний месяц она прилично питалась только под бдительным присмотром Рю.

Гавриэль нахмурился.

— Витамины, из-за которых кровь Бет помогает, могут значительно облегчить переходы других. Кровь, которую я пил, мало утоляет жажду и с таким же успехом может считаться водой. Неудивительно, что моё тело портится от крови. Мне приходится принимать в три раза больше обычного, чтобы получить минимум, необходимый для перехода, и это ещё далеко не то, что мне нужно.

Адам похлопал её по ноге.

— Я оставлю тебя здесь на ночь. Кровь в пакетиках может и не помочь твоей паре, но она сотворит чудеса с тобой. К утру ты должна быть почти здоровой. Если извините, мне нужно позвонить одному учёному в Ноктем-Фоллс. Адам повернулся и направился к двери.

— Не рассказывай ему обо мне, он будет волноваться, — крикнула она ему вслед.

Он кивнул и закрыл за собой дверь.

Гавриэль взял её за руку и молча провёл большим пальцем по костяшкам пальцев. Движение было таким успокаивающим, что она закрыла глаза и задремала.

— Мне остаться? — спросил Гавриэль, нарушая тишину.

Она открыла глаза и нахмурилась на него.

— Конечно.

— Я не дал никому лечить тебя, потому что потерял контроль. Я видел в каждом угрозу; ты могла умереть, а я бы боролся с ними. — Его лицо было непроницаемым.

— Ты моя пара, я принадлежу тебе.

— Уверена, что не хочешь вернуться домой? Не насовсем, но, по крайней мере, пока не закончится мой переход.

Она потянула его за пальцы, чтобы он посмотрел ей в глаза.

— Теперь ты мой дом.

Он прерывисто вздохнул.

— Тогда мне остаётся лишь пообещать, что изо всех сил постараюсь свести к минимуму опасность для тебя, чего бы это ни стоило.

Она поднесла его руку к губам и поцеловала тыльную сторону ладони.

— Не заставляй меня причинять тебе потом боль, — пригрозила она с улыбкой.

Его глаза просветлели, и он покачал головой.

— Думаю, я предпочитаю резкие и иногда наглядные ультиматумы Мерин твоим вежливым, улыбчивым угрозам.

Он наклонился и нежно поцеловал её. Бет могла почувствовать глубину его любви к ней в малейшем прикосновении.

— Я собираюсь пойти в соседнюю палату и снова извиниться перед Колтоном. Его не только немного покалечило, но и он перенёс сильный удар, уводя меня от тебя. К сожалению, электричество действует на перевёртышей сильнее, чем на вампиров. Его тоже выпишут завтра.

— Бедный Колтон. Поблагодари его за меня.

— Обязательно. — Он вышел, тихо прикрыв за собой дверь.

Она закрыла глаза и натянула одеяло до подбородка. Вскоре она заснула.

В итоге Элизабет проспала до следующего полудня. К тому времени, когда она встала с постели и была готова идти домой, почти подошло время ужина. В доме было тихо, когда Гавриэль внёс её через парадную дверь. Пытаясь прийти в себя в клинике, она поняла, что уже соскучилась по суматошности поместья Альфа. Она поймала себя на мысли, что гадает, угрожала ли Мерин кому-нибудь за завтраком и какую закуску Рю она пропустила за чаем.

— Где все? — спросила она, когда он осторожно поднимался по лестнице в их комнату.

— Я привёз Колтона утром после выписки. Он сразу вернулся в постель и сказал, что спустится к ужину. Килан, Дарьян и Рю работали с братом Килана, Кендриком, по скайпу над созданием заклинания периметра. Эйдан решил познакомиться со своим новым планшетом, пока Мерин и её стажёры играли с гаджетами. У других стажёров выходной, и, насколько слышал, они коллективно решили наверстать упущенное во сне.

— Значит, у всех ленивый день

— Да. Мерин взяла с меня обещание сказать тебе, что она скучает, и чтобы ты скорее поправлялась.

Элизабет улыбнулась. Она тоже скучала по маленькому ужасу.

Гавриэль открыл дверь спальни и закрыл её за собой. Он поставил Бет на ноги и внимательно наблюдал за ней.

— Я в порядке. Адам сказал, что я полностью исцелилась; кровь очень помогла

— Если уверена.

— Да. Я хочу посмотреть свой шкаф. Мне так много нужно распаковать. — Она огляделась. — Где коробки?

Гавриэль подвёл её к двери, которая раньше вела в его кабинет, и открыл. Элизабет ахнула. Он распаковал и развесил всю её одежду. Конечно, он не совсем правильно всё организовал, поскольку летние майки висели рядом с зимними свитерами, но всё было распаковано и развешано. Ей оставалось лишь самое интересное — всё организовать.

Она развернулась и бросилась в его объятия.

— Спасибо! Спасибо! Мне нравится! Когда ты только всё успел?

— Прошлой ночью, когда ты уснула, у меня скрутило живот. Я открыл грузовик и немного поработал, а затем вернулся в клинику, чтобы поспать с тобой. Затем утром, после того, как я отвёз Колтона, смог закончить. Я хотел сделать что-нибудь, чтобы сгладить вчерашнее.