Ужаснее всего была эта неонацистская организация; о ней было страшно и думать.

Целый час Осборн, которому сначала помогал Реммер, а потом фельдшеры из первой машины «скорой помощи», пытался спасти людей на залитом кровью шоссе. Ему пришлось вспомнить все, чему его учили и чему он научился сам, работая хирургом. Под рукой не было ни инструментов, ни лекарств, ни обезболивающих препаратов – ничего.

Простерилизовав над горящей спичкой швейцарский армейский нож водителя грузовика, Осборн сделал трахеотомию семидесятилетней монахине. Затем занялся женщиной средних лет. Ее сын-подросток бился в истерике, крича, что матери оторвало ногу и она истекает кровью. Но нога была только поранена. Осборн сделал жгут из своего ремня, чтобы остановить кровотечение, велел мальчику крепко держать его и поспешил к Реммеру, который пытался вытащить из-под обломков машины молодую женщину. Машина была разбита вдребезги, и казалось, что никто в ней не уцелел. Им пришлось лечь на землю; Осборн помогал женщине выбраться, а Реммер говорил ей что-то по-немецки, приподнимая и удерживая ногами груду искореженного металла. Когда они вытащили женщину, то увидели в руках у нее младенца. Поняв, что ребенок мертв, она встала и пошла прочь. Водитель разбитого автобуса «фольксваген» бросился за ней, придерживая на бегу сломанную руку – женщина как робот шла по шоссе, не замечая мчавшихся навстречу машин. Автомобили полиции, «скорой помощи» и пожарной службы продолжали прибывать на место аварии; из Франкфурта спешил вертолет для эвакуации потерпевших. Реммер держал на руках истощенное – почти скелет! – тело юноши, умирающего от СПИДа, а Осборн пытался вправить ему плечо. Юноша не издал ни звука, несмотря на невыносимую боль, и лишь когда все было сделано, выдохнул: «Danke».

Залитый кровью участок шоссе походил на поле боя. Спасатели переносили людей в приземлившийся вертолет. Уже совсем рассвело. Реммер и Осборн устало шли к «мерседесу». Осборн взглянул на Реммера и тихо сказал:

– Кажется, мы опоздали к поезду.

– Да. – Реммер взялся за ручку дверцы.

В этот момент в машине затрещал приемник. После коротких позывных прозвучало имя Реммера. Тот схватил микрофон и отозвался. Послышалась быстрая отрывистая немецкая речь. Реммер помолчал, кратко ответил и отключил приемник.

– Фон Хольден застрелил троих полицейских на франкфуртском вокзале. Он скрылся. – Реммер замолчал, но в упор посмотрел в лицо Осборна.

Осборну стало не по себе от этого взгляда.

– Вы что-то еще хотите сказать?

– С ним была женщина.

– То есть?..

– Веру Моннере освободили из тюрьмы вчера вечером, в десять тридцать семь, – сказал Реммер.

Они вновь неслись по шоссе.

– Администратора, который выпустил ее, нашли мертвым меньше часа спустя на заднем сиденье автомобиля, припаркованного возле берлинского железнодорожного вокзала.

– Но вы же не думаете, что женщина с фон Хольденом – Вера? – Осборн почувствовал, что в нем нарастают возмущение и гнев.

– Я не делаю выводов – просто излагаю факты. Мне кажется, вам следует быть в курсе последних событий.

– Ее освободили, но ведь никто не знает, что случилось потом?

Реммер покачал головой.

– Реммер! Что, черт побери, происходит?

– Я и сам хотел бы это знать.

Три человека видели мужчину и женщину, которые вышли из поезда Берлин – Франкфурт на вокзале Хауптбанхоф. Они перешли перрон и исчезли из виду. Свидетели высказывали разные предположения, но все сходились в одном: мужчина был именно тот, с полицейской фотографии, и что на плече у него висел в мешке какой-то ящик.

На основании показаний угрюмые франкфуртские следователи из отдела убийств попытались выстроить цепь событий. Полицейские встретили берлинский поезд в 7.04 и были убиты через пять-шесть минут в купе человеком по имени фон Хольден. Их тела обнаружил приблизительно в 7.18 итальянский бизнесмен, ехавший в соседнем купе. Он слышал голоса в коридоре, но не слышал выстрелов – значит, скорее всего оружие было с глушителем. В 7.25 на место происшествия прибыл первый наряд полиции. В 7.45 вокзал был оцеплен. В течение следующих трех часов ни один человек, поезд, автобус, ни одно такси не смогут покинуть территорию вокзала без предварительного тщательнейшего досмотра.

Приемник в машине Реммера просигналил в 7.34. В 8.10 они с Осборном были на вокзале.

Реммер сам выяснил все подробности и допросил троих свидетелей. Осборн внимательно слушал его допрос, пытаясь что-то уловить, но понимал лишь отдельные слова. Реммер сказал ему сразу после переговоров по радио, что самое главное – просчитать дальнейшие шаги фон Хольдена. Франкфурт, заметил он, – крупнейшая транспортная развязка; это не конечный пункт поездки фон Хольдена, он наверняка отправится дальше. Аэропорт всего в шести милях от вокзала, и туда идет метро. Но фон Хольден, очевидно, не ожидал, что во Франкфурте его встретит полиция, иначе он вышел бы на одной из промежуточных станций. Теперь, убив троих полицейских, он вряд ли рискнет из Франкфурта лететь самолетом. У него два варианта: остаться в городе и на время залечь на дно или ехать дальше наземным транспортом. Если он выберет второе, это будет поезд, автобус или автомобиль. Последнее почти неосуществимо – разве что он угонит машину, или она уже где-то ждет его. Нанять автомобиль фон Хольден не сможет, потому что побоится привлечь этим к себе внимание. Итак, альтернатива, вызывающая головную боль у полиции: автобус или поезд. Франкфурт имеет автобусное сообщение с двумястами городами Европы! Даже если обыскивать каждый автобус, надежды на успех мало. С поездами – та же проблема. Осматривать их начали только в 7.45, а убийство предположительно произошло в 7.15. За эти полчаса из Франкфурта ушло шестнадцать поездов. Билеты на автобус нужно купить заранее; но уже выяснено, что ни в одной из автобусных касс вокзала Хауптбанхоф не были проданы билеты человеку, похожему на фон Хольдена. Зато билет на поезд можно купить и в самом поезде, после отправления – многие так и делают. Конечно, проверено будет все – полиция начнет прочесывать город в поисках фон Хольдена, аэропорт возьмут под контроль, все поезда и автобусы обыщут. И все-таки чутье подсказывало Реммеру, что фон Хольден ускользнул – на одном из тех шестнадцати поездов.

– Что они говорят? Как выглядит женщина? – спрашивал Осборн Реммера, в ярости и тревоге перебивая свидетелей.

– Описания не совпадают, – спокойно ответил Реммер. – Это может быть и мисс Моннере, может быть и другая женщина.

– Эй! Сюда! Этот человек их видел! – Полицейский, проталкиваясь сквозь толпу, вел перед собой тщедушного чернокожего человечка в переднике.

Реммер быстро обернулся.

– Вы хорошо рассмотрели их?

– Да, сэр. – Человечек смотрел в пол.

– Примерно в семь тридцать он угостил женщину кофе, – пояснил полицейский; он был выше человечка на целый фут.

– Почему вы сразу не сообщили полиции? – спросил Реммер.

– Он из Мозамбика. Его недавно избили бритоголовые, и он трясется от страха перед любым белым.

– Послушайте, – мягко произнес Реммер. – Вас никто не обидит. Расскажите нам все, что вы видели.

Человечек быстро взглянул не Реммера и тут же снова уставился в пол.

– Мужчина заказал женщина кофе, – сказал он на ломаном немецком. – Она красивый, очень напуган, руки тряслись, когда пила кофе. Он ушел, пришел с газета, показал ей. Они ушли…

– Куда ушли? В каком направлении?

– Туда, к поезд.

– К какому поезду? – Реммер указал в сторону перрона, на лабиринты железнодорожных путей.

– Тот или тот. Не видел. – Человечек пожал плечами. – Не смотрел.

– Как она выглядела? – крикнул Осборн прямо ему в лицо, не в силах больше сдерживаться.

– Спокойней, доктор, – попросил его Реммер.

– Спросите его, какого цвета у нее волосы! – требовал Осборн. – Спросите же!