— Ладно, давай, я помогу, — сказал Анатолий и вылез на улицу вслед за охранником. Мне хватило пары секунд, чтобы захлопнуть дверь перед глазами охранника и нажать на защелку, затем перегнуться через сиденье и вдавить по кнопке центральный замок. Так как машина была заведена, и единственный ключ был у меня, попасть внутрь не мог никто, по крайней мере, пару минут, пока они не решат разбить окно.

— Открой дверь! — кричал Анатолий, стуча по стеклу. Всё было бесполезно. Я схватила его телефон, лежавший на передней панели. На нём был установлен мессенджер, где я отыскала переписку с Ириной. Достав из кармана брелок, я включила на телефоне запись и выкрутила звук на максимум. Звук был плохим, он шипел немного и отражался, но голос Анатолия на нем хорошо считывался, как и мой.

— Ире было три, когда я родилась. Твоя жена знает о твоих интрижках на стороне? — записалось в сообщении и я нажала кнопку отправить. Времени на раздумья не было, потому что к машине уже возвращался водитель, а охранник смотрел на Анатолия недоуменным взглядом, выражающим только один вопрос: — Будет ли он вычитать из его зарплаты разбитое стекло и если нет, то он сделает это незамедлительно —.

Решив, что дальше пусть разбирается с дочерью сам, и пусть это займет больше времени, я бросила телефон Анатолия и, взяв свой, сразу же написала Аскару: — Меня похитил отец. Начинай торги без меня. Он и есть конкурент Кости —. Я успела написать только это и активировала блокировку телефона, после чего тут же услышала звон разбившегося стекла. Дверь открыли, а меня выволокли на улицу.

— Что ты там делала? Кому писала? — кричал Анатолий, но его слова прервал телефонный звонок. Он взял телефон, смерив меня жестким взглядом.

— Да, котенок? Какое сообщение? Это, наверное, случайно отправилось. Я не приеду объясняться. У меня дела, прости, я не смогу, — после этого он выслушал долгую тираду дочери и произнес:

— Что значит сейчас или перекидываю сообщение маме? Котенок, я все объясню. Ладно, я буду, — Анатолий выключил смартфон. По его лицу было видно, насколько он разгневан.

— Ах ты, маленькая дрянь, — произнес он, замахнувшись, но ударить меня не посмел.

— Ты изменял жене, а я маленькая дрянь, вот она удивится, если ты сейчас не умаслишь свою истеричную дочь, — произнесла я.

— Да вы обе друг друга стоите, — сорвался Анатолий. На его виске вздулась маленькая вена. Затем он ударил рукой по спинке кресла. Но тут же выдохнул и задумался.

— Шеф, куда едем? — спросил водитель.

— К офису Кости. Надо переговорить с Ирой, пока она не натворила дел. Ничего, начнём на час позже, я всё ей объясню.

Кажется, это был мой шанс. Машина сдвинулась с места, и мы направились к офису Кости, где сейчас должен был развернуться финал всей мыльной оперы, длившейся для Анатолия уже больше тридцати лет, а для меня всего лишь две недели.

— Поторопись, — сказал Анатолий, нервничая. — Через двадцать минут откроются торги. Я бы хотел закончить с Ириной побыстрее.

Однако, был будний день, и, не смотря на расторопность водителя, выехав на центральную улицу, мы тут же встали в серьезную пробку. Это было мне на руку. Я надеялась, что Анатолий потеряет драгоценное время, и Аскар сможет его опередить.

В результате, мы ехали почти пол часа, и все изрядно нервничали. Когда машина въехала на нужную улицу, Анатолий набрал Иру и попросил её выйти на внутреннюю парковку к его машине. Это было странно, потому что я думала, он станет что-то выдумывать, а значит, увидеть меня Ирина была не должна. Но теперь она не только могла увидеть меня, но и разглядеть боковое разбитое стекло. С одной стороны, это оставляло надежду, на то, что со мной они ничего не сделают. С другой, Ира могла сама захотеть сделать мне что-то плохое, и в этом случае, неизвестно, как поведет со мной, её папочка.

Интрига сохранялась до конца. Анатолий молчал, по всей видимости, продумывая максимально выгодную для себя историю, в которой он будет выглядеть ослепительно хорошо, а мы с мамой окажемся разрушительницами семей и вымогательницами. Ирине будет несложно в это поверить, ведь я, по её мнению, тоже пыталась разрушить её будущий брак.

Мы завернули на крытый паркинг и встали там, где было видно выход из офисного здания на парковку. Какое-то время мы ждали, и тут появилась Ира. Она была сама не своя и бежала к машине, как ошпаренная. По началу я подумала, что она просто была взвинченная от новостей о внебрачной семье отца, однако Ира начала с другого.

— Папа, там. Там такое. Ты должен что-то с ним сделать.

Мы с охранником даже переглянулись.

— В чём дело? Скажи нормально, что случилось.

— Кто-то взломал систему. Начались торги, и кто-то сливает Костины акции. Айтишники не могут ничего сделать.

Я ухмыльнулась, а Анатолий повернулся в мою сторону и произнес:

— Довольна собой? Вот что вы собирались сделать, обокрасть меня?

— Не дать купить тебе компанию Кости за копейки, — поправила его я.

— Папа, надо что-то делать. Акции падают в цене. На бирже паника, — произнесла Ира и заплакала, стуча кулаками по груди отца.

Анатолий, кипя от злости, направился в офис конкурента. Никто не стал его останавливать. Наоборот, вся наша странная компания, состоявшая из охранника, бухгалтера, уволенной сотрудницы и водителя, двинулась за ним. Пройдя по коридору, мы поднялись по лестнице и вошли в офис компании Кости. Я обратила внимание, что стойка ресепшн, за которой я ещё пару дней назад сидела, была абсолютно пустой.

Никто не стал останавливать столь необычную компанию, которая вломилась прямо в кабинет директора.

— Константин Сергеевич, как это понимать? — спросил Анатолий, войдя внутрь и грозно уставившись на Костю.

— Здравствуйте, Анатолий, — произнес Костя, посмотрев на всю нашу компанию и продолжил. — Не совсем понимаю, о чём вы.

— Вы сливаете акции, вы же понимаете, что это повлияет на рынок, да и как вы можете делать такие вещи, не согласовав их с вашим покупателем? — возмущенно проговорил Анатолий.

— Ах, вы про утренний инцидент? Ну что ж. Могу вас заверить, что я не имею к нему никакого отношения. Систему взломали, и кто-то решил продать все наши акции, но не беспокойтесь. Деньги подобным образом из системы вывести нельзя. Они встанут на баланс.

— И вы так спокойны?

— А что я могу сделать, — развел руками Костя. — Наши айтишники разбираются с проблемой.

— Но эти акции, они же обвалятся в цене, — закричал Анатолий.

— Но вы же не знаете, в каких именно акциях я держал наши средства, верно? То, что в вашем портфеле будут точно такие маловероятно, если, конечно, вы не следили за мной, — после этих слов он смерил взглядом Ирину.

— Да это какой-то цирк. Я вас засужу, — воскликнул Анатолий.

— За что интересно спросить? За то, что вы подсылали ко мне свою дочь, чтобы та шпионила за мной?

— Костя, да как ты смеешь? — возмутилась Ира, делая вид, что ей плохо. — Ты делаешь плохо не только мне, но и своему будущему ребенку.

Костю эта информация немного озадачила, и я подумала, стоит ли раскрывать карты или же заставить Костю немного помучиться за то, что променял меня на эту прохвостку Иру. Но мне стало его жаль, а вот Ира жалости не заслуживала, поэтому я подошла к нему и сообщила шепотом:

— Не верь в эту комедию. Она по телефону отцу говорила, как сложно ей изображать липовую беременность, — Костя кивнул.

Наши взгляды пересеклись, и я прочла в его глазах просьбу простить. Я не держала на него зла, тем более, что вся эта история помогла мне лучше разглядеть Аскара, к которому меня тянуло по-настоящему. Не знаю, сколько бы я вытерпела любовь Кости к грубому сексу и его неуверенность во многих вопросах.

Тем временем, Анатолий открыл котировки акций на телефоне, после чего упал в ближайшее кресло, взявшись за лоб.

— Что с тобой, папочка? — взвизгнула Ира.

— Я разорен, дочка я разорен, — затем он повернулся к Косте и сказал: