Наконец, поставили две тарелки с лапшой, внутри которой располагались кусочки овощей и креветки. Я так хотела есть, что налетела на тарелку, словно голодная чайка на рыбу в море. Лишь спустя пару минут, поняв, что Константин может подумать, будто бы я не ела целую неделю, я решила сбавить обороты. Тем не менее, он, ещё не притронувшись к еде, смотря на меня, казалось, удивленным взглядом, по-доброму улыбался. В его руках был пакетик с палочками, а на лице красовалась ироничная улыбка. Я же поглощала все при помощи вилки, выпрошенной у официантки.

— Прости, что заставил тебя чувствовать неловкость рядом с Ирой.

— А что будет в понедельник? — спросила я.

— Хороший вопрос, — ответил он, потирая подбородок. Я отложила еду. Эти слова были мне неприятны. Константин не сказал твердого — нет, я больше не подвергну тебя такому унижению —. Напротив, он ответил, что сам не знает, как будет. Это значит, что все будет по-прежнему.

— Знаешь, спасибо за еду. Я вызову такси, не нужно меня провожать, — сообщила я. Мне не хотелось быть грубой, но и как сдержать чувство, которое меня ранило, я тоже не знала.

— Прекрати, куда ты собралась? — возмутился Костя.

— Нет, серьезно, Константин Сергеевич, я пришла в ваш офис, я пришла в вашу компанию, попросилась на работу, и многим уже перешла дорогу. Я не хочу заходить дальше. Тем более, что у вас все хорошо. Зачем мне всё портить?

— Ты ничего не портишь. Нельзя испортить то, что и так испорчено, — задумчиво сказал Константин, рукой сделал жест, который я расценила как — просто сядь —, и я села.

За окном шел снег. Мы расположились на диванах, ни о чём особо не разговаривая. И в то же время, как будто бы разговаривая обо всём, я не знаю по какой причине молчал Константин. Возможно, он просто находился внутри собственных мыслей и обдумывал какую-то свою жизненную ситуацию. Я же молчала просто потому, что сказать мне особо было нечего. Да и что может сказать, начинающая свой путь, молодая девчонка взрослому, состоявшемуся мужчине, да еще собственнику бизнеса. Но было в этом молчании что-то особенное.

Как будто некая энергия связывала меня с Константином. В эти минуты мне было так хорошо. Алкоголь практически выветрился, и Костя, как я его теперь называла, предложил отметить окончание вечера калориями. Он заказал пару медовиков, которые, как выяснилось, были одним из его любимых лакомств. Две небольшие кружки капучино сверху были посыпаны лимонной цедрой и шоколадными стружками.

Так прошел час, а может быть и больше. В какой-то момент Константину пришло сообщение, и он неохотно посмотрел на экран. Я подумала, что оно было от Ирины.

Кто еще мог писать в столь поздний час мужчине?

Но Константин сам снял с себя подозрения, по всей видимости, почувствовав напряжение.

— Это мама, я ей дал обещание завтра встретиться. Обещания, которые я не очень хочу держать, но ставки слишком высоки, — задумчиво проговорил Константин.

Я поняла, что Константин затронул очень сложную тему, о которой ему было сложно говорить, поэтому я решила сменить тему, слегка разбавив разговор юмором.

— Ну, мамы плохого не посоветуют, хотя я свою редко слушаю, — философски заметила я.

Константин посмотрел на меня и сообщил:

— Тебе бы стало смешно, если бы ты узнала, чего она на самом деле хочет?

Кажется назревал неловкий момент, и я поспешила его разбавить шуткой.

— Я свою никогда не слушаюсь. — ответила я, и мы оба рассмеялись.

Мы ещё какое-то время посидели, болтая о всяких глупостях. К концу разговора я уже полностью смогла перейти с Костей на ты. Расставаться не хотелось, но после такой сложной недели, клуба и ночных покатушек я была сама не своя. От усталости закрывались глаза, и Костя своим волевым решением решил заканчивать наше приключение.

Мы вышли на улицу и отправились к машине. Как мы ехали, я уже не помню, потому что дремала. Косте даже пришлось толкать меня, когда машина припарковалась возле общаги. Я вышла и, не помня себя, доковыляла в комнату. Грозная вахтерша не стала меня останавливать. Это было негласное правило общежития. С пятницы на субботу проблем с входом не было даже ночью.

Утро субботы было тяжёлым. Рабочая неделя, гулянка допоздна в пятницу, алкоголь и нестандартная еда сделали своё дело. Всё утро я пролежала, с трудом отрываясь от подушки для похода в туалет и употребления таблеток от головной боли. Лишь ближе к обеду я смогла привести себя в порядок. Помогли девчонки, которые оставили меня одну для того, чтобы съездить в магазин за продуктами.

Я сходила в душ, что-то перекусила и начала планировать свои выходные, но ничего не лезло в голову. Надо было постирать и погладить вещи. Желания делать это было не так много, тем не менее, воспитанная мамой, я не могла просто так забить на домашние дела. Про маму я вспоминала не просто так. По традиции, каждую вторую субботу месяца мы проводили вместе. Вот и сегодня, мы договаривались встретиться в небольшом кафе возле вокзала. Она приезжала туда на автобусе, курсирующем из небольшого городка, где жила уже долгие годы.

Ещё одним важным делом, намеченным на выходные, стало изучение той информации, которую передал мне Аскар. Я решила, что если обманываю Константина, то должна выяснить, как всё устроено. Я была способна провести пару вечеров с документами, ноутбуком и чашкой кофе.

Однако прямо сейчас у меня не было времени для этого, так как мне нужно было начать собираться. Я не хотела, чтобы мама увидела свою дочь в помятой одежде и синяками под глазами, поэтому привела себя в порядок и, собравшись, выдвинулась к вокзалу.

Мы сидели в небольшом, но уютном заведении. Оно выходил окнами на автобусную станцию, куда приезжала мама. Из этого места легко можно было добраться до метро или же сесть на автобус, чтобы доехать до центра города, где выбор заведений становился куда более широким. Однако это, можно сказать, было нашим местом силы. Здесь мы встретились первый раз, когда мама поехала узнавать, как у меня прошел первый месяц жизни вне дома. С тех пор регулярные встречи здесь, стали своеобразной традицией, изменять которой было нельзя.

Разговор с мамой как-то сразу не заладился. Мне казалось, что она слишком подробно расспрашивала меня про работу. Я понимала, что ей двигала гордость и любовь ко мне. Буквально пару месяцев назад я закончила институт, а сейчас, вроде как, меня взяли на хорошее место. Но подробностей мне рассказывать не хотелось, иначе пришлось бы врать про Константина и наш любовный треугольник. Я знала, что мама считывает на раз-два, поэтому просто отвечала ей общими фразами. Но вот потом зашёл разговор про Олега, которого мама не сильно любила. Она изначально не то чтобы была против, но в каждом её вопросе чувствовался подвох, и мне приходилось его защищать. Но хуже всего было то, что мама практически во всём была права. Мне не хотелось говорить то, что мы с Олегом практически на пороге расставания. Узнав о нашей с Олегом ссоре, мама бы начала задавать ещё больше дополнительных вопросов, которые я намеревалась избежать.

— Свадьбу не планируете?

— Нет мам, я бы тебе сказала, — ответила я, уставшим голосом.

— Значит и ребёночка не планируете?

— Какой ребенок? Я только на работу устроилась! — возмутилась я.

— Жаль, ведь я уже на пенсии. Ты знаешь, здоровье у меня не очень.

— Ну прекрати, мам, у тебя отличное здоровье, ты еще всех нас переживёшь, — мать задумчиво посмотрела в окно и театрально чихнула в руку.

— Что-то стала часто болеть. В груди частая боль. Я как раз сегодня пройду анализы, там посмотрим.

Новости тут же сняли моё лёгкое раздражение, ведь здоровье мамы для меня всё-таки было главным приоритетом, и я решила её подбодрить.

— Ну что ты, не переживай. Всё будет хорошо, — проговорила я.

— Всё-таки ты что-то не договариваешь, я чувствую! — словно профессиональный переговорщик, вернула в старое русло наш разговор мать.