Макс поднял его и, налив себе рубиновой жидкости, встал рядом с девушкой, обдавая её смесью запаха табака, алкоголя и Gucci.

– Превосходно выглядишь, – сказал Артемьев тихо.

– Спасибо, – ответила Лера ему в тон. – Как тебе наша квартира?

– Впечатляющая.

Макс с трудом поддерживал весь этот спектакль. Нужно было просто схватить её за шкирку, выволочь из квартиры и запихнуть в машину. Но что-то подсказывало ему, что это не поможет, с ней так просто не будет.

– Просторная…

– Я именно такую и хотела и до офиса недалеко. Скоро дизайнер пришлёт эскизы интерьера. Посмотри, думаю, тебе должно понравиться. Если всё одобришь, отделывать её начнут уже на следующей неделе. Но я надеюсь, – она сделала небольшое ударение на последнем слове, – что ты внесёшь хоть какие-то изменения на свой вкус. Не хочу потом всё время наблюдать твою кислую физиономию оттого, что тебе здесь некомфортно.

– Хорошо, я посмотрю, – ответил Максим холодно, крутя между пальцами ножку из тонкого стекла. Болела голова.

Лера стукнула своим бокалом о его.

– За счастливую совместную жизнь, – её голос отозвался эхом сарказма в помещении.

– И спокойную, – добавил он устало.

– И спокойную, – согласилась невеста, прежде чем сделать глоток. – Как интервью?

– А как оно? – повёл бровью Макс.

– Всё успешно разрешилось?

Артемьев бросил быстрый взгляд на часы на запястье.

– У меня есть сорок минут, чтобы привезти тебя на съёмки, – отозвался Макс откровенно.

Девушка только хмыкнула в ответ. Тишина затягивалась.

– Не думаю, что настроена на интервью, – протянула она.

Макс одним резким движением выбил из её рук бокал, и оба они разлетелись вдребезги об стекло окна с хрустящим звоном, разбрызгивая красную жидкость. Его рука легла ей на затылок и, вцепившись в волосы, развернула девушку лицом к себе. Та лишь слегка поморщилась, но удивлённой не выглядела. Вся эта сцена проходила в абсолютной тишине.

– Думай, что делаешь, – прошипел он сквозь плотно сжатые зубы после того, как долго вглядывался в её бесстрастное лицо. Лишь тёмные большие глаза горели вызовом и нежеланием мириться с обстоятельствами.

– Только после тебя, – бросила она в его разъярённое лицо.

Ярко накрашенные губы растянулись в нахальной улыбке, оскалив ровные белые зубы пираньи.

– Ты полная идиотка, если устраиваешь подобные сцены из-за того, что я не приехал посмотреть с тобой квартиру. Не сравнивай ситуации, потому что это совсем разное.

– Мне кажется, сцену сейчас устраиваешь ты, – ответила она, стараясь сохранять спокойствие, которое довольно сложно сохранять, когда с тебя живьём пытаются содрать скальп. – И дело не в ситуациях, а в отношении. Я говорила тебе, о взаимном выполнении просьб и требований.

– Это всего-навсего какая-то чёртова квартира, до которой никому нет никакого дела, – яростно выплёвывал Максим слова. – И должен тебя разочаровать, меня в первую очередь. Или моя дорогая невеста забыла, что мы не собираемся вить здесь семейное гнёздышко?

– Ты глупее, чем я предполагала, если думаешь, что следить за нами будут только репортёры и твои фанаты, – оскалилась Лера не менее злобно. – Эта болтливая курица, риелтор, скорее всего, уже сообщила своим подружкам, что будущая госпожа Артемьева на фиг не нужна звёздному мужу и единственная заинтересована в этой свадьбе. И знаешь… Подобное, разумеется, унизит меня в глазах общества, но тебе такого рода слухи навредят не меньше. Хуже жёлтой прессы могут быть только сплетни на форумах и перешёптывания. Это прокол, дорогой, а я ненавижу проколы. Терпеть не могу, когда что-то идёт не по плану. Мне казалось, у нас чёткий план.

– Который составила ты.

– Потому что ты это сделать не в состоянии, алкоголик чёртов, – прошипела она. – Прекрати нажираться как свинья в пафосных клубах с дешёвыми проститутками. Я не знаю, что не так с твоим звёздным задом, но постарайся держать его дома. Твою мать, я попросила год, всего лишь какой-то чёртов год. Да ты даже дня продержаться не можешь, кретин!

Максим оборвал пылкую тираду, впившись в её губы своими, грубо и нетерпеливо. Неожиданно для самого себя. Девушка не сопротивлялась и даже ответила на поцелуй. Его рука соскользнула с её затылка на шею, и Лера с облегчением вздохнула, ощущая другую на плече. Хватка ослабла и там, но синяк останется точно. Жених прекратил поцелуй так же резко, как и начал, сделал шаг назад, вытирая ладонью алую помаду со своих губ.

– Я понял, мой косяк с квартирой. Но, если ты попробуешь ещё хоть раз воспитывать меня таким способом, я просто сверну тебе шею, – сказал Артемьев хрипло. – А теперь нам пора на съёмки.

На этих словах он резко развернулся и вышел.

– Я бы не была на твоём месте так уверена в хрупкости моей шеи, – пробормотала Лера, видя в отражении стёкла свои блестящие от возбуждения глаза и также, вытирая размазавшуюся помаду. Ей впервые захотелось сделать этому мужчине действительно больно.

Их встретили нарочито вежливо, но уже без особого радушия. Лера понимала недовольство персонала и всей площадки, поэтому не обращала внимания на перекошенные гримасы, которые то и дело возникали на лицах стаффа, стоило тем решить, что на них никто не смотрит. Времени ей хватило лишь чуть припудрить лицо и пройтись щёткой по волосам. Ей дали в гримёры женщину лет сорока с небольшим, которая выглядела весьма неплохо, но слишком сильно источала сигаретный запах. Лера с трудом сдерживала порывы отшатнуться, когда руки той мелькали слишком близко от её лица.

На площадку их проводили и усадили в мягкие тёмно-бежевые кресла. Напротив стояло два таких же посадочных места для ведущих и между ними небольшой столик с вазочкой фруктов и стаканами с водой.

Яркие лучи осветительных приборов неприятно слепил глаза, но, казалось, все, кроме Леры, к этому уже давно привыкли и просто не обращали внимание. За выделенным пространством для съёмок в темноте стояло множество операторов, звукорежиссёров и техников. За ними в полном мраке на выставленных в три ряда стульчиках сидела небольшая группа девиц. Лера пришла к выводу, что это фанатки, получившие разрешение поприсутствовать.

– Я надеюсь, нас здесь не заставят скакать в мешках или переодеваться в идиотские костюмы, потому что, если встанет острая необходимость выставлять себя на посмешище, ты будешь делать это в гордом одиночестве, – пробормотала Лера на ухо жениху, прежде чем загорелась красная лампочка камеры и заиграла какая-то позитивная музыка.

Они оба постарались улыбнуться в объектив, так, чтобы это выглядело не слишком натянуто. Девушку радовало только то, что мягкие кресла, обитые плюшем, в которые их посадили, были до ужаса комфортными. Ведущие тоже выглядели довольно дружелюбными и не раздражали. Хотя расслабляться, пока не стоило. Рыженькая миниатюрная девушка так и норовила сожрать взглядом гостя своей программы. Артемьев привычно развалился в кресле, закинув ногу на ногу. Его невесте же пришлось сидеть с прямой спиной и оставаться собранной и спокойной.

– Не успела начаться запись, а парочка уже перешёптывается, – заговорил мужчина, улыбка которого сверкала так, что ему впору было рекламировать зубную пасту.

Лера оскалилась чуть шире, а Макс ухмыльнулся. Ведущий, поначалу не обративший на гостью ни малейшего внимания, начинал бросать на неё всё более пристальные взгляды.

– Это ми-и-и-и-ло, – протянула девушка-интервьюер, – Макс, прости, но можно, перед тем как мы начнём беседу, я выскажу от всего большого коллектива твоих поклонников нашу печаль и утрату. Как ты вообще мог? – говорила она это наполовину театрально, а отчасти совершенно серьёзно.

– Мог, что? – невозмутимо переспросил мужчина.

– Покинуть стройные ряды свободных красавчиков. О ком теперь фантазировать тысячам твоих фанаток?

Артемьев нарочито медленно рассмеялся, а Лера очень постаралась удержать, чтобы не закатить глаза. Вся эта суета вокруг персоны будущего супруга её внезапно раздражала. Вот чего она точно не ожидала, что все эти хвалебные оды и сальные взгляды будут настолько нервирующе на неё действовать. Тем временем соведущий рыжей подхалимки старательно делал вид, будто не рассматривает её грудь, обтянутую тонкой тканью платья. Лера любила внимание, но сейчас эти короткие взгляды казались ей жутко неуместными, липкими и зловонными.