Далеко не юный уже возраст подсказывал Немченко, что на такой, часто задаваемый Джисой вопрос надо отвечать не словами, а поступками. Что он и сделал, благо диван был широкий и мягкий.

— Не хочу тебя оставлять. — искренне сказал Андрей, когда они оба уже утомились. — Хоть с собой бери, но это означает подвергать тебя риску, да и здесь в Далие спохватятся. Учёба ещё твоя.

— Ревнуешь? — по своему истолковала его позыв Джиса. — Не нужно. Нет для меня никого, кроме тебя, и лишь с тобой я хочу детей. Помнишь о нашем позавчерашнем разговоре? Так вот, я не шутила.

— Я тоже. — улыбнулся попаданец, натягивая штаны.

Решение любимой сразу же после завершения учёбы в университете родить ребёнка, а то и двух, оказалось для землянина неожиданным, но приятным. В прошлом мире он не оставил после себя никого. Здесь его это не устраивало, хотя ответить, готов ли стать отцом, Немченко сам себе честно ответить ещё не мог. Рассудил, что раз у других получается воспитывать сыновей и дочерей, то и он как-нибудь сможет. Не хуже других.

Хотел ещё в кабинете поработать с документами, как по владению, так и по своему детищу в виде разведывательной организации, но жена не позволила, сказала, что дела Рея она сама все решит, а со служебными проблемами можно и после возвращения разобраться.

Письма — одно для начальника тайной службы и два рекомендательных — написал рано утром, пока Джиса приводила себя в порядок. Оказывать протекцию незнакомым людям, известных ему лишь со слов жены или даже её друзей и подруг, не очень хотелось. Но тут так совпало, что эти рекомендации, которые Джиса передаст одну послезавтра, а другую ещё через три дня, помогут создать впечатление, что ол Рей всё ещё где-то в городе, занят своими столичными делами. К тому же, и логику жены, что свои люди на разных чиновничьих должностях, пусть даже мелких, всегда могут пригодиться, он воспринял с согласием. Не угадаешь, какие могут сложиться обстоятельства, а от мелких винтиков часто критически зависит работа сложных, больших механизмов.

Имея повсюду людей тебе обязанных, эти сановные механизмы можно заставить вращаться в нужную тебе сторону, донастраивать их, либо, при необходимости, сломать.

Ола Рей зашла в кабинет полностью готовая на выезд, карета уже ждала во дворе, землянин слышал разговор кучера с дворовым.

— Пора завтракать? — Немченко встал с письмами в руках.

— Андрей.

— Джиса.

Они поцеловались и пошли в столовую. Студентка, как обычно, опаздывала по утрам, поэтому торопилась проглотить бутерброд. К омлету даже не притронулась, как и к остальным блюдам на столе, хотя наказанный повар постарался на славу. Больше Жоре с Ганей достанется.

Воспитаннику Андрей приказал наедаться получше. В дорогу это не помешает.

Проводив жену до кареты, благородный Анд вернулся в гардеробную, где надел удобную походную одежду, использовал заклинание теневого обличья и посмотрел на себя в зеркало.

Там отразился пожилой худощавый мужчина с желчным выражением лица. Этот образ Немченко скопировал с керенаитского банкира, у которого обналичивал вексель во время военного похода. Образ содрал, а вот имя придумал новое, какое в голову пришло.

В поход решил отправиться пешком, поэтому вещей взял с собой немного — смену белья, средства гигиены, еще один комплект одежды и обуви, и на этом подвёл черту.

Что понадобится позже, купит. Для этого у него с собой вексель на предъявителя с тысячей оборов, и в многоразмерном кошельке ещё три сотни серебром. Давать взятки кому-нибудь в Миллете он не планирует, а на троих денег вполне достаточно.

Жора сейчас собирает на кухне продукты, а вещи, согласно перечня от своего господина и наставника, он сложил ещё накануне в магическую сумку.

— Хозяин. — просунула в дверь голову Рида. — Там почтенная Аля… Ой! Вы кто⁈

— Да я это, я, Рида. Зови её сюда.

Голос заклинание не изменяло, а магическое превращение в другое обличье невозможным не считалось, так что, рабыня хоть растерялась, но быстро пришла в себя и побежала выполнять указание.

Гадюка появилась, как ей и было предписано, в подпоясанном сером дорожном платье из плотной шерстяной ткани, такого же цвета берете, в кожаных полусапожках и с узелком в руке, будто отправлявшаяся на ночь глядя в лес Красная Шапочка к бабушке с пирожками.

— Почтенный, доброе утро. — вежливо поздоровалась она. Сама скромность по виду. — А куда благородный Анд вышел?

— Это я и есть, Аля. Не удивляйся. — ответил попаданец. Глаза воровки сверкнули, но выражение лица совсем не изменилась. Сильна, хмыкнул Немченко, характер твёрдый. — Только теперь я Бонд, Джеймс Бонд. — рефлекторно опять бросил взгляд в зеркало. Понятно, ни на Тимати Далтона, ни на Шона Коннери, ни на других актёров, игравших агента ноль-ноль-семь, он в таком облике совсем не походил, но главное ведь не обёртка, а содержимое. — Ты моя любящая дочь, запомни. Я, соответственно, твой любимый папа. Сейчас придёт твой брат Жора — вам менять имена не нужно — ты его не раз тут видела, поближе познакомитесь в пути. Вещи свои переложи вон в ту сумку, специально для тебя сделал. Она магическая. Считай моим подарком. После задания останется у тебя.

— Ого! Я слышала про такие. — она, не чинясь, подошла к столику, взяла сумку и с интересом стала разглядывать. Заметила вшитый внутри кристалл с заклинанием, кивнула своим мыслям. — А вы очень щедры.

— Ага. Только не вы, а ты. Я твой отец, говорю же. Поняла?

— Да, папуля. Ты у меня такой добрый. Можно поцеловать?

— В щёку.

Девушка, чуть переигрывая, изобразила дочерний поцелуй. Актёрского образования ни Гадюка, ни Жора не имели, но и Станиславский с его «не верю!» в Гертале отсутствовал. Андрей обоснованно полагал, что талантов изображать взрослых детей отставного менялы обоим хватит.

— А где наша мамуля? — с разрешения господина Анда Гадюка села на диван.

— Увы, Алечка, умерла. Из-за чего, собственно, я и решил бросить любимое дело, переселиться из Горна в Ровену и жить спокойно, уделяя всё внимание, которого так не хватало моей дорогой супруге, своим детям. Хочу нормально вас воспитать, тебя выдать замуж, а Жоре помочь получить хорошее образование.

— Мне разве не следует тоже думать о поступлении в Ровенский университет?

— Зачем? — пожал Немченко плечами. — Девушкам с этим и проще и сложнее, дочка. Если встретишь и полюбишь достойного парня, то всё у тебя будет хорошо, а свяжешься с каким-нибудь обормотом, так никакие университеты не помогут, учись там или не учись. А вот и наш младший член семьи. Жора, ты куда столько жратвы набрал? Думаешь, в Миллете голод? Ладно, пусть будет. Если что, выкинем.

Чтобы не создавать диспропорций в багаже, решил перераспределить груз. Свою сумку он не тронул, а вот содержимое ноши своих «детей» велел вытряхнуть и поделить поровну.

Правильно сделал, как выяснилось. Землянин проявил лишнюю стеснительность и, когда Гадюка перекладывала свои вещи из узелка в многоразмерный рюкзак, заметив среди них её розовое нижнее бельё, целомудренно отвёл взгляд, а там оказалось ещё много интересного. Удавка, стилет, небольшая фомка, острый, будто маникюрный маленький ножичек для срезания или вспарывания кошелей и десяток глиняных закупоренных флаконов, явно с алхимическими составами, усыпляющими или вовсе ядовитыми.

— Да что в этом такого? — нахмурилась воровка, когда ол Рей велел всё оставить на месте. — Это всегда может пригодиться.

— Там, куда мы отправляемся, нет, не потребуется. — твёрдо заявил Немченко. — Не пристало, дочка, приличной девушке таскать с собой этот срам. Пусть здесь лежит. По возвращении заберёшь. Нате, вот вам кулоны защиты. Надевайте. Второй уровень. Госпожа Джиса ол Рей лично о нас позаботилась. С суживал я ей однажды без залога. Не забыла, видать. Ну, готовы? Так, нет, присядем на дорожку. — втроём сели на диван. Аля с Жорой подумали, что их господин так входит в роль менялы. Может у финансистов есть подобный обычай. — Встаём, надеваем сумки. Ничего не забыли? Вроде нет. Руки давайте. Всё. Поехали.