– У нас холдинг. Когда-то Евгений Давидович основал строительную фирму и постепенно она росла. Сейчас мы строим коттеджи и отели по всей стране, а также занимаемся рекламой, стройматериалами. Мы занимаем практически половину здания.

– Ого, – выдохнула я, – а Денис давно управляет?

– Официально после смерти отца. Но Евгений Давидович его ввел в курс дела уже давно. Я сама пять лет работаю в компании, и уже тогда Ден вовсю помогал отцу. Ну, а после трагедии, понятно, он встал во главе. Сначала мы очень волновались, что все пойдет прахом – но нет. Наоборот. Ден развивает компанию и даже вырастил из рекламного отдела целую фирму. Ребята мало того, что обслуживают все наши проекты, так еще и много других ведут. Приносят стабильный доход.

– А ты довольна своей работой? – вдруг спросила я.

– Ох, даже не задумывалась об этом никогда, – улыбнулась Вика, – наверно, это значит, что довольна. Знаешь, мне нравится это чувство: быть нужной! У меня, если честно, кроме работы больше и нет ничего. Что логично: сама видишь, сколько сейчас времени, а я не дома. Но мне и правда нравится чувствовать себя феей: я точно знаю, что найду выход из любой ситуации. Найду решение.

– Да, я тебя понимаю! – кивнула я, – у меня так же. Могу уйти с работы под утро, потому что ищу решение. В моем случае, чтобы его найти надо много читать. Но когда ты понимаешь структуру, ты понимаешь, где рыть, в каком направлении работать – и в итоге приходит успех! А его вкус опьяняет и, правда, он становится самым важным аспектом твоей жизни.

Мы болтали с Викой всю дорогу и я бы многое отдала, чтобы продолжить беседу с ней.

Нет, у меня есть подруга Лика, мы еще со школы дружим. Кстати, надо же ей позвонить: она, наверно, с ног сбилась искать меня! Только вот телефон Пижон так и не отдал!

Лика поддерживала меня, когда моя жизнь разделилась на «до» и «после». Правда, она очень обидчивая и всегда подолгу дуется, если я вдруг не хочу идти с ней на вечеринку (которые я ненавижу – это ведь пустая трата времени, денег и сил), но что делать – она единственный близкий человек, который у меня остался.

Но в Вике сейчас я почувствовала родственную душу. С ней было легко и интересно. Можно было быть собой. А главное, я ее понимала.

– Приехали! Вон, Ден стоит, – сказала Вика, – машин куча, уже не припаркуемся, дойдешь сама, тут 15 метров?

– Конечно! Не волнуйся! – ответила я и чуть задержалась у двери, – спасибо тебе, Вик. И тебе, Филипп! Виоле привет! Не помню, когда последний раз маникюр делала.

– Оооооо, дааай я тебя обнимууу, – протянул Филипп и аккуратно, но очень нежно обхватил меня за плечи, – иди, моя дорогая, порви их там всех!

– Так! Я сейчас расплачусь, – засмеялась Вика, – вы навсегда чтоль прощаетесь? Ирма написала мне, и просила тебе передать, что завтра ждет тебя в офисе! Давай, Марсель, топай!

Впервые мне не захотелось поправить имя на Машу. Устами Вики оно было произнесено легко и в то же время с достоинством. Без издевки и насмешки.

Я вышла на улицу и направилась к Пижону.

Он, не отрывая глаз, смотрел на меня.

Денис

«Какая еще Маша?» – поморщился я, когда Рыжая представилась Бердяеву в палате.

Выглядит она вполне бодро. Да я и не сомневался, что она прекрасно выдержит предстоящее мероприятие.

Что она говорит? Сумка у меня в офисе? Какая замечательная у меня система безопасности! Какая-то девка с улицы заходит, оставляет сумку в одном из кабинетов и покидает здание. А сумка остается, и никто на нее не обращает внимания!

«Марсель? Она сказала, ее зовут Марсель? А вот это больше похоже на правду!» – проносится у меня в голове.

– Называйте меня Маша! – заупрямилась Рыжая.

«Детские комплексы пошли», – раздраженно подумал я. Но я не собираюсь называть человека так, как мне не нравится, особенно, когда мне известно его настоящее имя. И особенно, если оно мне нравится.

Когда вопрос с именем, как мне показалось, был решен, я перешел к главной части – ужину.

Но и тут Рыжую заштормило. Ну, какие еще эскорт-услуги? Она себя в зеркало вообще когда последний раз видела? Она, конечно, симпатична, но до ужаса не ухоженна!

Я чувствовал себя на переговорах с подростком. Я представляю тезисы и расписываю бонусы – мне в ответ какой-то юношеский бред и претензии, что я заранее все спланировал! Нет, все само собой из-под земли должно появиться: платье вместо твоих потертых джинс, прическа, вместо этой рыжей охапки сена – фея крестная прилетит (сразу, как ты изволишь согласиться), и наколдует.

Когда я исчерпал все логичные доводы – Рыжая внезапно согласилась. Ничего в ней не понимаю! Что там за кривая логика у нее в голове? Как она рассуждает?

Ладно. Не важно. Теперь нужно ей рассказать про Юсупова. Я сел к ней на кровать и стал показывать фотографии.

И снова произошло что-то странное: в какой-то момент я ловлю себя на том, что улыбаюсь ее шуткам, что наши головы почти соприкасаются над телефоном и мне… спокойно и…

Нет, это я что-то заработался. Усталость. Спать, наверно, хочу!

Надо собраться!

И вообще, где Вика?

Через пару секунд в дверь ввалилась моя ассистентка. С ней еще Филипп – его вроде рекламщики взяли на полный рабочий день – съемки стилизовать.

Я установил Вике тайминг и вышел из клиники.

Сел в машину и направился в офис. Надо оставить флешку айтишникам – может, все-таки смогут найти хоть какие-то следы.

Позвонил Паша, подтвердил наличие сумки с документами на имя Марсель Панкратовой. Не могу сказать, что я удивился или, наоборот, что испытал облегчение – я подсознательно был уверен, что Рыжая говорит правду. Просто потому, что, кажется, она просто не умеет врать. Нет такой опции в ее прошивке.

Я доехал до уже опустевшего офиса и поднялся на нужный этаж. Встретил охранника и забрал у него сумку Рыжей. Достал паспорт и сфотографировал. Вероятно, это не совсем этично, но, раз она у нас теперь работает – копия ее документов так и так кажется у нас. Да и Бердяеву я скан обещал.

Потом я зашел к программистам – все уже разошлись, поэтому я положил флешку в сейф к Феде – самому талантливому парню. Рядом оставил записку, что нужно делать, и запер сейф.

Теперь нужно домой. Переодеться.

Моя квартира встретила меня привычным мраком: домработница знает, что я не люблю свет дома, и в любое время шторы должны быть плотно задернуты. Поначалу она ворчала, что такой вид из окна пропадает, зачем покупать квартиру с панорамным остеклением на двадцать третьем этаже и вечно закрывать окна, но потом привыкла.

Я, наконец, снял костюм с оторванной пуговицей и отправил его вместе с несвежей рубашкой в корзину для химчистки. Подготовил одежду и нырнул под душ.

Через двадцать шесть минут я был в гараже и садился в свой Chevrolet Camaro.

Ровно через полтора часа, как мы расстались с Викой и ее командой, я стоял неподалеку от входа на благотворительный ужин.

Я посмотрел на часы. Вика никогда не опаздывает. Но шла уже вторая минута моего ожидания. Да, сама-то Вика не опаздывает, но она с Рыжей. Я стоял, облокотившись на машину. Если бы что-то случилось – Вика уже дала бы знать, поэтому я постарался взять себя в руки и сдержать раздражение.

Вдруг мой взгляд привлекла идущая по дороге девушка: сначала было даже не ясно – одета ли она. Платье, струящееся по ее телу, настолько повторяло тон кожи, что поначалу казалось, что его и нет вовсе. Ей, наверно, холодно – на улице март, а она лишь в платье. Однако – такой проход того стоит: все взгляды только на нее устремлены. Интересно, с кем она?

Стоп.

У нее рыжие волосы! Они так блестят при свете фонарей…

Это же… Марсель!

Я подошла к нему. От холода уже начало потряхивать – но что делать-то: пальто осталось в офисе Пижона, Вика сама в одном костюме (на машине же весь день). А Филипп не отдал свое пальто, сказав, что будет изо всех сил мне сочувствовать, но не позволит испортить мой образ неподходящей верхней одеждой.