Женя прикрыл рот, но не выдержал и кашлянул. Всего раз, но этого хватило. Эдик и его собеседник кашля не услышали, зато стал озираться Монтёр. Женя прильнул к памятнику и затих.

Монтёр шагнул в его сторону, обошёл оградку, а потом увидел бомжа вдали, который, громко кашляя, ходил между могилок. Это успокоило Монтёра, и он вернулся на место, но встреча уже заканчивалась.

Мы ехали в сторону конторы, а Женя рассказывал, что ему удалось узнать. Мы с ним сидели вдвоём на заднем сиденье Чейзера, за рулём ехал Пётр из нашей конторы, на переднем пассажирском был Дима, который дремал.

— Вот сидел за камнем, не дослушал, — пожаловался Женя и закашлялся. — Они разошлись потом, Эдик уехал с охраной, а тот тип на старой Ниве, как у Душмана. Но это точно мент.

— И какое у тебя впечатление осталось от их разговора? — спросил я. — Твоё личное мнение.

— Знаешь, — он задумался. — Они будто… у них будто такое презрение у друг к другу… прям видно, даже со стороны.

— Угу, — теперь задумался я сам. — Похоже, это старые знакомые, но далеко не друзья. Возможно, Эдик когда-то на чём-то попался и стучит, а этот Тимоша, как он его назвал, держит его на крючке. Оба же в возрасте, могут с молодости друг друга знать.

— Ну да.

— Значит, кто-то так хочет мне поднасрать, что даже Эдика привлёк. А тот всегда рад чужими руками всё сделать. Банда, которую он с рук кормил, хм…

Много информации узнал Женя, которую нужно обдумать. Про груз понятно, этот человек из органов, возможно из РУОП, а может кто-то ещё, был один из тех, кто хотел груз перехватить, но не успел. Просто не знал, как именно Кирьян отправил груз, а Эдик не дружит с тем мужиком, раз не выдал фуру сам. Или к нему просто не приходили, и он её спихнул первому встречному подальше от себя, чтобы не заработать себе проблем.

Можно использовать это, потому что вора должно тяготить давнее сотрудничество с органами. Я отметил это себе в памяти, мало ли что пойдёт дальше.

— А ты ещё говорить не хотел, Женька, — я слегка пихнул его в плечо.

— Да хотел пацанов позвать, решили бы… хотя без тебя вряд ли. Просто прикинь, если Эдик узнает, что я его слышал, он же всех прикажет валить, кто может быть в курсе…

— Нас завалить не так-то просто, и он это знает. А если начнёт против тебя чего-то устраивать, пожалеет. И то, что он говорил в конце…

— Слушай, Волк, — Женя нахмурил лоб. — Чё-то я подумал… сегодня хозяин той кафешки к нам подходил, Брюгге которая. Говорит, на его соседей наехали отморозки, и боится, как бы они к нему ни явились. Типа те же самые, что в Шахтогорске на кафешки наезжали. Помнишь, тогда пацана какого-то вальнули без причины.

— Помню…

— И чё я думаю, вдруг они про них говорили? И точка как раз удачная, рядом, и центр, и…

— Вполне возможно. Эдик давно такое мутит с мелкими бандами, ещё с лета. Только смысл, что они на нас нападут? Или просто, устроить разборку и повязать всех? — задумался я вслух.

Это же насколько я кому-то мешал, что они устроили такую операцию. История уже выходила за рамки уголовного дела. Конечно, методы РУОП часто осуждались, как спорные, и вполне могло быть, что они стравливают между собой группировки.

Но всё же то, что я сегодня узнал, совсем другое. Атака со всех сторон, но только на меня. Наркота в машину, и всё остальное… Это что, готовят новый груз и сразу хотят зачистить тех, кто может помешать? Или просто мелочная месть за провал или за полковника, которого будут судить за взятку.

Надо выяснять. И если тот тип так нагло натравливает на нас банду отморозков, то разбираться с этим надо быстро. А то мало того, что может погибнуть кто-то из наших, так те ублюдки, про которых мы с Женей думаем, вполне могут отправить на тот свет посторонних, кто попадёт под шальные пули.

— Жень, — я посмотрел на него. — Пока отдыхай, лечись, чай пей с малиной, тебе же скоро на учёбу ехать. Славку тоже отправлю отдыхать. Хорошо поработали, а у нас хватает людей, чтобы справиться со всем.

— Давай хоть сегодня останусь, — он вытер нос. — Только на сегодня. Покажу его, если увижу.

— Только сегодня, а потом лечиться, — я похлопал его по плечу и посмотрел на водителя. — Петруха, отвези меня в управу ФСБ.

Наших фамилий и имён Эдик и его таинственный друг не называли, но любому понятно, что это говорили про нас. Придётся подтягивать Ремезова, тем более, ему самому будет интересно, что этот Тимоша знает про груз. Никакой кгбшник или фсбшник не оставит этот вопрос без внимания.

Как оказалось, Ремезов меня ждал. Я сразу прошёл в тот же кабинет, где совсем недавно получал подарки и награды, где полковник сидел за столом и сверлил меня взглядом.

— Научил на свою голову, — посетовал он и покачал головой. — Вы теперь на каждое нарушение будете меня упоминать? Каждому гаишнику кричать про операцию ФСБ?

— Разумеется нет, Серёга, — я уселся за стол и подтянул к себе графин с водой. — Только в том случае, если этих гаишников и вневедомственную кое-кто будет на меня натравливать. А ещё когда угоняют тачку с целью подкинуть наркоту… кстати, у тебя оператор не занят? Пусть мой БМВ просканирует, вдруг там жучки понаставили.

— Погоди, Максим, — он поднял руку. — Ты про какие жучки и наркоту? Лучше скажи, почему твои парни автомат отобрали у гаишников?

— Да те сами его посеяли. Да и чего вам всем этот автомат сдался? Верну я его, обещал же. Смотри, в чём дело. Кто-то мне отомстить хочет за то, что я с тобой связался.

— Так, я слушаю.

Ремезов замер, внимательно глядя на меня, а я поведал всё случившееся за этот долгий день, от угона БМВ до того, что слышал Женя на кладбище.

— Херня какая-то, — пробурчал полковник, пошарил на столе и из-под бумаг достал стеклянную пепельницу, совсем чистую. — Ничего не понимаю. Они-то откуда здесь взялись?

— Ты про что?

— Да я вот дела по нашему изолятору передавал на прошлой неделе. Достал он меня, я лет на десять с ним постарел, — он начал искать сигарету под бумагами. — Там сидело два угонщика.

— И хочешь сказать, что этот руоповец вытащил двух человек из изолятора ФСБ? — я удивился. — Это возможно? И с каких пор угонщиков пакуют в ваши изоляторы?

— Пробью тему, но так-то это невозможно. Хотя знаешь, — он зажёг спичку. — Я этим делом не занимался, их могли просто отдать ментам… Их сначала к нам упрятали. Думали, что те два кадра тачку спёрли у зама руководителя нашей управы по области.

— Когда это?

— Да вот, на днях. Но оказалось, что именно эту тачку угнали ключевские. Они её вернули сразу, как поняли, с кем связались. А у этих двоих нариков грешки водились и так. Но я не следил, что там дальше, мне дел с этим изолятором на всю жизнь хватило. Должны были отдать ментам, передачу готовили.

— Понятно. Значит, он их вытащил из читинского СИЗО, — я подтащил стул поближе и налил себе воды. — Это тоже сложно, но вопрос снимается.

— Тогда всё понятно, — Ремезов затушил недокуренную сигарету. — Позвоню, уточню про этих перцев… А вот что с Тимошей… странно, я не помню никого из убоповцев, кого зовут Тимоша. Тимофей, Тимур… никого такого нет. У нас Тимохи есть, а у ментов в РУОП в управе нет. Тем более, как ты говоришь, он пожилой, а я старичков там всех в лицо знаю.

— Ну, слушай, может, Эдик называл его каким-нибудь позывным? Раз он его стукачом оказался, может, у них такая полушпионская схема с прозвищами. Хотя тот мент вора по кличке называл.

— Кто их знает? — он хмыкнул. — Хотя интересно, да. Я знал, что у Эдика есть кое-какие контакты, но не знал, что он просто стучит. Может, по молодости подписал бумажку, а его теперь прессуют. Будем знать, пригодится.

— Сам он не расскажет, — сказал я. — Но вопрос — что дальше? Если так прямо на меня натравливают банду отморозков, с этим надо что-то делать. Брать их, а потом его. Это уже явно вышло за рамки дела, Серёга.

— Не спорю, — Ремезов вытянул руку и дотянулся до красного дискового телефона. — Раз ты нам помогал, и этот хрен моржовый про груз выяснял, сразу два дела сделаем. Будем их всех брать.