— Чё ты лыбишься? — спросил один, поднимая его.

Морж не ответил. Спина болела, болел лоб, которым он ударился в пол, зато остался жив. А вот тем, кто в машине, так не повезёт. Раз у них оружие, их скорее всего положат на месте.

Зазвонила моя мобила, я сунул её Жене, потому что сам следил за дорогой. Тот ответил.

— Взяли снайпера, — сказал он мне, убирая телефон в бардачок. — Но не расслабляйся, Волк. Так легко…

— Не бывает, — я снова посмотрел в зеркало заднего вида, потом на Женю.

Он тоже это увидел. Мы поняли друг друга без слов, ведь уже достаточно пережили вместе, чтобы так получалось.

А как ещё понимать, когда за тобой на такой скорости несётся грязный жигуль без номеров, у которого на таком морозе открыты окна?

И не только мы это поняли. Чейзер, едущий за нами, поехал на полной скорости, пытаясь подрезать жигулёнка, но не удалось, не успел. Не вышло это сделать и у серой буханки, которая ждала на боковой дороге. Это кто-то из группы прикрытия.

Жигуль с ювелирной точностью объехал буханку, с трудом удержавшись на дороге, и оказался у нас справа. Ну да, правый же руль, а за рулём почти всегда я. Понятно, кого они ищут.

Я кивнул Жене, и он тоже понял, что будет, дальше, и кивнул.

А я резко повернул руль.

Мы врезались жигулёнку вбок, и более лёгкую машину отбросило в растущий у дороги тополь. Но и нас развернуло, а меня аж подбросило, но я удержался. Двигатель заглох.

— Голову! — закричал Женя и надавил мне на макушку, чтобы я согнулся, а потом навалился своим весом, целясь в жигули через стекло. — Не шевелись, Макс!

Прямо из такого положения он выстрелил в боковое окно, не открывая и не пытаясь выбить. Громкий звук меня оглушил. Сквозь звон в ушах я слышал ещё выстрелы, это стреляли Денис и Артём с заднего сидения, прямо через окна.

Осколки сыпались на меня, но звона я не слышал. Зато выстрелов много, ИЖи сухо и громко палили в салоне, а снаружи раздались две автоматные очереди, короткая и длинная.

Хотелось встать и помочь, но лучшая помощь — не мешать Жене целиться, он как раз опирался на меня, ещё собью ему прицел.

Выстрелы продолжались. Отстреляв магазин, Женя подался назад, а я сунул ему запасной, который на ощупь достал из своего кармана. Он перезарядил и пальнул в окно ещё раз.

И всё.

А потом слышно только протяжный гудок и звон в ушах. В разбитое окно задувал ледяной ветер. Я поднял голову, чувствуя, как с неё посыпались осколки битого стекла. Кажется, одна гильза закатилась мне за шиворот.

Женя бесцеремонно расстегнул мне куртку и проверил, есть раны или нет. А я посмотрел на него. Живой и не ранен, да и остальные живы, только дышат громко. Сильно воняло горелым порохом. Гудение снаружи продолжалось.

— Все целы? — спросил Денис сзади.

Голос спокойный. Они все спокойны и собраны. Не зря я взял именно их. Их спокойствие передавалось и мне, хотя внутри всё равно будто всё перевернулось.

Протяжный гудок стих. Снаружи стоял расстрелянный жигулёнок, к которому подошли двое собровцев, держа автоматы на изготовку. Один спихнул голову водителя с руля, чтобы не давил лбом на сигнал.

Не только мы по ним стреляли, потому что дыр от пуль больше, чем от наших трёх стволов. Да и некоторые такие, что ИЖ сделать не сможет.

Да, нам помогли. Стреляли из Чейзера, из пистолетов и Сайги, да и кто-то из собровцев, похоже, пустил очередь из автомата, а то и не один. Вот криминалисты замучаются разбираться со всем.

Подъезжали ещё машины, милицейские и фсбшные с включёнными мигалками. Следом за ними скорая, но её я пока не видел. Я посмотрел на окровавленные тела, сидящие внутри жигулей. Двое в чёрных масках, оба готовы. Собровцы оглядели их, чуть приподняв маски, но…

— Душмана нет, — сказал я, отряхивая голову от стекла.

— Как нет? — Женя посмотрел в разбитое окно. — Точно, сука, его там нет в тачке. А где… — он посмотрел на меня и добавил шёпотом: — Ну, тогда наш второй план, да, Волк?

— Да, как и хотели. Не уйдёт Душман, Женя. Не после такого уж точно. Потому что заказчик в городе, он ещё не уехал. Ждёт, что будет дальше.

Душман вошёл в кафе, где завтракал Поэт. Толстый мужчина поедал салат ложкой, а перед ним на тарелке лежали обглоданные куриные косточки. За воротник клетчатого свитера он заткнул белую салфетку, на которой уже были свежие пятна от жира. Приятно пахло свежезаваренным чаем из кружки.

— Готово? — спросил Поэт, невозмутимо продолжая есть.

Душман сел рядом с ним вплотную, хотя тот был этому очень недоволен, и огляделся. Ещё праздники, из персонала только кассирша, которая смотрела бразильский сериал по телевизору, даже не отвлекаясь на посетителя.

Ну какой посетитель, когда показывают повтор «Рокового наследства»? Телевизор стоял в подсобке за стойкой, поэтому женщина сидела спиной к входу. Идеально.

— Антонио Фагундес, — диктор называл актёров, пока на экране шла заставка сериала. — Глория Пирес, Патрисия Пиллар…

— Фагундес, — мрачно повторил Душман.

— Чё? — спросил Поэт, с недоумением глядя на него.

— Сдать меня решили, твари? — со злостью спросил Душман. — Всем слил, п***р толстожопый, чтобы они меня достали? Вот как чуял, что там засада. Всех положили… кроме меня. Так что п***л ты, Поэт х**в.

— Ты чё, ох***л? — Поэт сорвал салфетку и бросил на стол. — Ты на кого полез, а? Ты чё, Душман, ты хоть… а-а-а…

Лицо скривилось от резкой боли, но крикнуть он даже не мог, получалось только тихо хрипеть. Рукоятка ножа торчала у него в боку, а Душман уже поднялся и вырвал её.

— Пока, Поэт, — хмыкнул он, бросая окровавленный нож на стол. — Черномору там привет передавай.

Теперь надо валить, пока кассирша не поняла, что единственный посетитель в кафе умирает, а ушедший гость его завалил ударом в печень. Ну а то, что иркутский посланник умрёт, это понятно, после такого не выживают, особенно если никто не поможет в ближайшее время.

Душман вышел на улицу, так быстро, насколько мог с раной в ноге, но остановился, чтобы не поскользнуться на ступеньках, покрытых льдом. Тут надо осторожнее.

Он занёс ногу…

Выстрел он даже не услышал.

Тело упало на ступеньки и скатилось вниз.

Слава, стоявший за дверью, выронил пистолет, из которого только что прострелил Душману затылок, и отошёл за угол, где быстро снял куртку и вывернул серой стороной наружу, а вместо кепки напялил вязаную шапку.

Отошёл ещё дальше, убедившись, что хвоста нет и никто не понял, что произошло. Только потом позвонил.

— Как вы там, Волк? — спросил он в телефон.

— Живы и здоровы, Слава. Разбираемся. А ты как?

— Ну и я не хвораю. Едва нашёл нашего знакомого, чуть не потерял. Отправил его к друзьям на Чёрное море, а он с собой товарища решил захватить. Ковалю привет, скоро увидимся.

Слава отключился, слушая сирены вдали. Как Волк и говорил, после такого весь город будет на ушах. А уж милицейского начальства понаедет, едва отобьёшься. Но Волк чего-нибудь придумает, да и знакомые у него всякие есть. Тут Слава не волновался. Главное — не попасться самому.

— Устроили тут разборку почти в центре города, — с негодованием произнёс капитан Савватеев, глядя на Лёню. — Вот как знал, что…

— Не воняй, — Лёня отмахнулся от него рукой. — Делом займись, Васька. Свидетелей опроси пока, чё ты здесь крутишься?

— А какие тут свидетели? — Савватеев огляделся.

— Так найди, — сказал подошедший к нему со спины майор Рыбин. — Вон магазинчики стоят, и вон там, пивнушка, сходи туда. Работы — непочатый край.

— Так пусть Марат мужиков своих отправит, мы же…

— Он помочь просил, чтобы закончить быстрее, а ты раньше у него в отделе сидел. Всё, шуруй давай, не топчи тут!

Савватеева не привлекали к операции, зато заняли его делом, когда всё закончилось. Работы и правды было много, вызывали чуть ли не всех причастных, кто был в городе. Впрочем, многие опера и так уже были на месте.